Читать книгу Философия и методология науки. Учебное пособие - Коллектив авторов - Страница 19

Основные идеи синергетики послужили инновационной методологией для обоснования концепции глобального эволюционизма, согласно которой процессы эволюции во Вселенной носят универсальный характер. Это открывает возможность одинаковым образом описывать процессы, происходящие в неживой и живой природе, а также в обществе. Подобные идеи были высказаны еще в начале XX в АЛ. Богдановым (1873–1928) в работе «Тектология: Всеобщая организационная наука» (1913–1922), однако развернутое экспериментальное и теоретическое обоснование они получили значительно позже.

В основу формирования концепции глобального эволюционизма, так же, как и синергетики, были положены принципы системности и развития. Принцип системности позволил рассматривать Вселенную (в той области, в какой она доступна наблюдению человека) как самую большую систему из всех известных науке. С позиций принципа развития Вселенная была представлена как эволюционирующая система, которая на определенных этапах своего становления создает разномасштабные системы с такими качествами, как открытость и неравновесность. Возникшие подсистемы Вселенной являются целостными образованиями, обладающими автономией и имеющими собственные направления развития.

В становлении концепции глобального эволюционизма важную роль сыграл принцип «экономии энтропии», согласно которому сложные системы имеют преимущество перед простыми, поскольку они способны в наибольших масштабах и наиболее эффективно использовать внешнюю энергию. Именно этот принцип позволил объяснить направленность эволюции Вселенной в сторону усложнения ее организации и роста разнообразия. В контексте философского знания принцип экономии энтропии можно интерпретировать как научную конкретизацию диалектического закона отрицания отрицания, указывающего на доминирование в процессе развития вектора прогресса.

Рассмотрение процесса эволюции Вселенной с позиции «экономии энтропии» предполагает признание такого свойства самоорганизации, как информативность. Информативность — это способность системы любого уровня создавать, накапливать, хранить и использовать информацию, в том числе и о направлении своего развития. Современная наука уже может объяснить, как решаются информационные задачи живыми организмами. Однако она еще не готова ответить на вопрос, как реализуется свойство информативности на уровне неорганического мира.

С целью уточнения и конкретизации движущих сил и основных механизмов развития Вселенной в концепции глобального эволюционизма были использованы некоторые положения эволюционной теории Ч. Дарвина. В связи с этим универсальный (глобальный) эволюционизм нередко характеризуют как принцип, обеспечивающий экстраполяцию эволюционных идей, получивших обоснование в биологии, на все сферы действительности[55].

В дарвиновском учении, как уже отмечалось ранее, эволюция органического мира получила научное объяснение на основе анализа таких факторов, как наследственность, изменчивость и отбор. В рамках концепции глобального эволюционизма эти факторы трактуются расширительно. Под наследственностью понимается способность системных объектов сохранять свои базовые характеристики, несмотря на постоянно происходящие изменения. Изменчивость выражает любые проявления стохастичности и неопределенности, возникающие на всех уровнях организации бытия. Отбор представляет собой сохранение наиболее устойчивых образований среди множества возможных допустимых значений. На каждом уровне организации бытия существуют свои правила отбора.

Проанализированные выше подходы, принципы и идеи легли в основу эволюционной парадигмы, используя которую глобальный эволюционизм предложил развернутую онтологическую картину развивающейся Вселенной.

Теоретические представления о происхождении Метагалактики и становлении ее как гигантской суперсистемы, где все составляющие тесно связаны, оформлялись под влиянием теорий расширяющейся и раздувающейся Вселенной. Разработка теории расширяющейся Вселенной началась с открытия советским ученым АА. Фридманом (1888–1925) ее нестационарности, установления факта ее изменения во времени, что положило начало формированию эволюционной космологии. Гипотеза об эволюционной динамике Метагалактики, сформулированная им в работе «Мир как пространство и время» (1923), получила свое эмпирическое обоснование в 1929 г. благодаря открытию американским ученым Э.П. Хабблом феномена красного смещения. Суть этого явления состоит в том, что у всех далеких источников (галактик, квазаров) наблюдается понижение частоты излучения, смещение его в сторону красного спектра, что свидетельствует об удалении этих источников друг от друга и от нашей Галактики, т. е. о «разбегании» галактик.

А.А. Фридман предложил три возможные модели развития Вселенной в зависимости от радиуса кривизны ее пространства: две модели расширяющейся Вселенной и модель пульсирующей Вселенной.

Согласно теории расширяющейся Вселенной, расширение началось примерно 15–20 млрд, лет назад из точки сингулярности (от лат. singolaris – отдельный, одиночный) в первую секунду после Большого взрыва. Первоначально Вселенная была очень горячей и плотной, но по мере расширения она охлаждалась и возникали галактики. Галактики, с одной стороны, образовывали скопления, а с другой – сами распадались на звезды. В процессе рождения и гибели звезд первых поколений образовались тяжелые металлы. Следующей ступенью космической эволюции стало появление новых звезд и разнообразных космических тел.

Однако теория расширяющейся Вселенной не могла ответить на вопрос, какие процессы происходили в ней в течение первой секунды после взрыва. Ответ на него предложила теория раздувающейся Вселенной. Согласно ей, расширение началось с инфляционной фазы, которая продолжалась 10^-32 с. Диаметр Вселенной за это время увеличился в 10⁵⁰ раз. Следующей стала фаза с нарушенной симметрией, на которой появились различные элементарные частицы. В нашей Вселенной (Метагалактике) асимметрия сохраняется, поскольку в ней вещество преобладает над антивеществом.

Теории расширяющейся и раздувающейся Вселенной принципиально меняют наше представление о мироздании. Во-первых, они научно обосновывают идею космической эволюции, эволюции неорганического мира. Во-вторых, они позволяют установить связь между мега- и микромиром, доказывая, что возникновение элементарных частиц связано с эволюцией Вселенной. В-третьих, согласно им, Метагалактика не является чем-то однородным и изотропным: она состоит из множества вселенных, в которых свойства элементарных частиц, величина энергии вакуума, размерность пространства-времени могут быть различными. Наша Вселенная является лишь частью вселенной как целого. В-четвертых, источником космической эволюции является нарушение симметрии между веществом и антивеществом.

Принципиально новым этапом эволюции Вселенной стало появление органических систем. Концепция глобального эволюционизма строится на признании единства живой и неживой природы. Теоретическое обоснование этой идеи было предложено В.И. Вернадским еще в начале XX в. В своих работах он показал, что живое вещество активно воздействует на неживую природу, изменяя ее структуру и организацию, что приводит к образованию новых минеральных соединений. Однако сами органические системы существуют благодаря постоянному обмену веществом и энергией с окружающей средой. Появление живых систем с их способностью сохранять свою автономность привело к формированию высокоинтегрированной целостной системы – биосферы, обладающей самоорганизацией и способностью к эволюции за счет теснейшей взаимосвязи с неорганической природой. Согласно Вернадскому, биосфера представляет собой особое образование, структура и функции которого определяются особенностями Земли и Космоса, поэтому изменения в ней следует рассматривать не только в историческом, но и в геологическом времени.

Эволюция биосферы сопровождалась появлением новых системных качеств и специфических функций. К их числу относится автопоэзис — способность органической системы к самовоспроизведению и сохранению автономности по отношению к окружающей среде. Особенностью живого вещества является также наличие обратных отрицательных связей, обеспечивающих стабилизацию протекающих в нем процессов. Изучение механизмов функционирования органических систем позволило сделать важный вывод, что по мере усложнения организации систем одновременно происходит ускорение процессов развития и понижение уровня их стабильности. А это значит, что по мере своего усложнения мир становится все более хрупким.

В концепцию глобального эволюционизма внесла новые идеи волновая, или квантовая, генетика. Ее исходным принципом является признание корпускулярно-волновой природы гена, в структуре которого выделяют две стороны: ген-частицу (вещество) и ген-волну (поле). Ген-вещество и ген-поле не исключают, а взаимодополняют друг друга. В рамках волновой генетики достаточно четко сформулированы две гипотезы. Согласно первой из них, информационные процессы в биосистеме связаны с волновыми эффектами. Вторая гипотеза представляет собой идею о знаковом характере процессов в генетическом аппарате высших биосистем, что может указывать на возможное родство знаковых структур ДНК и речевых образований. Разделяя эту точку зрения, американский лингвист Н. Хомский (р. 1928) предложил концепцию «универсального грамматического ядра», согласно которой для всех человеческих языков характерен общий набор правил. Поскольку сущность человеческого языка инвариантна, каждый ребенок способен освоить любой язык.

Таким образом, волновая генетика стремится соединить живое и неживое, используя принцип корпускулярно-волнового дуализма. Одновременно с этим она пытается проложить мостик между биологической и социальной реальностью через поиск общей основы информационных процессов в высших биосистемах и человеческом обществе.

В концепции глобальной эволюции проблема возникновения человека занимает особое место. Эта проблема формулируется как антропологический, или антропный, принцип. Антропный принцип фиксирует наличие связи между крупномасштабными процессами, происходящими во Вселенной, и появлением в ней жизни, разума и космических цивилизаций. На эту связь одними из первых обратили внимание советские ученые А.Л. Зельманов (1913–1987) и Г.М. Идлис (1928–2010). Дальнейшим этапом разработки данного принципа явилось установление того факта, что свойства нашей Мегагалактики обусловлены значениями ряда фундаментальных физических параметров. Наиболее существенны три группы параметров: константы физических взаимодействий; массы элементарных частиц (электрон, протон, нейтрон); размерности пространства. Структура нашей Вселенной «восприимчива» к этим показателям. Даже небольшое их изменение привело бы к исчезновению во Вселенной одного или нескольких элементов ее структуры: ядер, атомов, звезд, галактик и т. д. В конечном счете стали бы невозможными прогрессивная эволюция Вселенной и появление человечества.

Антропный принцип пока не имеет общепринятой формулировки. Наоборот, число его определений непрерывно растет. Наибольшим влиянием, пожалуй, пользуются формулировки, предложенные английским астрофизиком Б. Картером. Причем он сформулировал «сильный» и «слабый» варианты антропного принципа. Сущность «слабой» версии этого принципа можно определить следующим образом: объективные свойства нашей Вселенной таковы, что на определенном этапе ее эволюции они привели к появлению познающего субъекта. Если бы свойства Вселенной были другими, их просто некому было бы познавать. Такой точки зрения придерживаются А.Л. Зельманов, Г.М. Идлис, И.А. Розенталь, И.С. Шкловский, П. Дэвис и другие космологи. Антропный принцип в его «слабой» версии предполагает правомерный вопрос: было ли появление человека, а в дальнейшем и человеческой цивилизации уже запрограммировано в том состоянии Метагалактики, с которого началось ее развитие, или этот процесс был обусловлен законами ее дальнейшей эволюции и самоорганизации? Современная наука пока лишь ищет ответ на этот вопрос.

«Сильный» вариант антропного принципа гласит: «Вселенная должна быть такой, чтобы на определенной стадии допускать появление наблюдателя». Подобная формулировка вполне допускает наличие трансцендентных, сверхъестественных сил, которые смогли бы реализовать проект появления человека.

Сегодня ученых интересует не только вопрос о том, как связано появление человека с закономерностями эволюции Вселенной, но и проблема взаимоотношений человека и биосферы, на определенном этапе развития которой он возник и в которую он непосредственно включен. Взаимосвязь человека и биосферы достаточно противоречива. С одной стороны, постоянно возрастает роль антропогенного фактора, что приводит к изменению структуры биосферы. При этом меняются не только численность видов растений и животных или их система связи, но и некоторые климатические характеристики – например, увеличивается среднегодовая температура на планете, уменьшается количество осадков в результате осушения болот и т. д. С другой стороны, в процессе социального развития резко возрастает число природных факторов, обусловливающих функционирование социума. Если первобытный человек зависел преимущественно от климатических условий (в то же время он был к ним неплохо адаптирован, мог переносить ледниковые периоды, наводнения и другие катаклизмы), то современное человечество очень сильно зависит от энергетических ресурсов Земли, от имеющихся запасов полезных ископаемых, а также от качества окружающей среды.

В ситуации резкого изменения качественных характеристик биосферы весьма актуальной становится проблема перспектив существования и дальнейшего развития самого человечества. По мнению Н.Н. Моисеева (1917–2000), одной из конструктивных идей, обосновывающих возможность сохранения цивилизации на основе разумного управления биосферой, является идея ноосферы. Согласно последней, такая суперсистема, как «Вселенная», с помощью человека обретает способность не только познавать саму себя, но и направлять свое развитие по пути компенсации или хотя бы ослабления действия дестабилизирующих факторов[56]. Обеспечение стабильности биосферы предполагает использование коэволюционной стратегии, т. е. согласования поведения и деятельности человека с закономерностями развития биосферы.

Самими учеными концепция глобального эволюционизма оценивается по-разному. В ее содержательной интерпретации присутствуют полярные точки зрения: от восторженных отзывов до ее полного отрицания. Но при всей неоднозначности оценок данной концепции несомненным остается одно – она обладает значительным эвристическим потенциалом, поскольку позволяет углубить понимание развития, рассматривая эволюцию неорганической, органической и социальной сфер как единый процесс, подчиняющийся закономерностям самоорганизации.

Концепция глобального эволюционизма позволяет обнаружить целый ряд проблем, решение которых позволило бы конкретным наукам сделать шаг вперед. К их числу можно отнести следующие:

• мера допустимого проецирования схемы эволюционного развития нашей Вселенной (Метагалактики) на другие вселенные;

• правомерность экстраполирования закономерности биологической эволюции на космические процессы (что демонстрирует концепция глобального эволюционизма);

• механизмы обеспечивания перехода от неживого вещества к живому;

• закономерности возникновения системных СВОЙСТВ;

• роль отрицательных обратных связей в обеспечении внутреннего постоянства органической системы, механизмы их действия;

• «синергетические эффекты» (социальные и антропологические последствия), к которым может привести происходящий процесс глобализации;

• способность человеческого Разума осуществить коэволюционный проект и др.

Концепция глобального эволюционизма определяет контуры исследовательской программы для науки в целом. В рамках глобального эволюционизма становится очевидным, что сложные системы нельзя описать с помощью языка одной науки. Чем глубже наука проникает в свою предметную область, тем отчетливее осознается необходимость ее диалога с другими конкретными науками. Принципы глобального эволюционизма становятся основой синтеза знаний в современной науке. Они позволяют объединить дисциплинарные онтологии и построить общенаучную картину мира, в центре которой находится человек.

Данная концепция создает теоретическую основу для понимания человека в качестве результата и объекта космической эволюции как естественного и закономерного этапа в развитии нашей Вселенной, как погруженного в окружающий его мир и ответственного за него. Такое понимание предполагает синтез естественнонаучного и социогуманитарного знания, определение «человекоразмерности» природных и социальных процессов, а также экологических и аксиологических императивов самой человеческой деятельности.

Таким образом, в современной науке и культуре концепция глобального эволюционизма обретает статус подлинно научной методологической стратегии познания природы и социокультурных явлений, поскольку она не ограничивается только описанием и классификацией развивающихся объектов, а органично соединяет требования эволюционной интерпретации систем самой различной природы с принципом их системного анализа. В результате процесс развития понимается как динамика самоорганизующихся систем разной степени сложности, в которой происходят направленные во времени изменения от одного типа организации к другому. Глобальный эволюционизм становится реально действующей методологической программой современного научного познания, ибо позволяет рассматривать в органической взаимосвязи и обусловленности явления неорганической и органической природы с реальным учетом влияющих на их функционирование и развитие социоантропогенных факторов.