Читать книгу Крик журавлей в тумане - - Страница 7

Свое детство Надя делила на две части, как в двухсерийном фильме. Первая серия отражала первые шесть лет ее жизни. В этом отражении существовали отдельные события раннего возраста. Она помнила их в основном благодаря маминым рассказам, придававшим реальность проблескам младенческой памяти. В той серии существовал большой и светлый дом, согревавший ее своей любовью. В нем всегда было шумно и весело. Высокий, красивый мужчина подбрасывал ее к потолку, и ей было совсем не страшно, потому что его сильные руки никогда не давали ей упасть. Она любила путешествовать по дому на его плечах. Вместе с ним они разглядывали висящие на стенах картины. Их было много, и о каждой он рассказывал маленькой Наде интересную историю.

Отец строил мосты по всей стране. Он часто уезжал из дома и всегда возвращался из тех мест, где шли стройки, со своими новыми пейзажами.

Мама говорила, что по его картинам Надя изучила географию всего СССР. Еще отец любил, когда друзья-художники дарили ему свои картины. Он этим очень гордился.

– Вот видишь, – говорил он Наде, – уважают.

Надя тоже гордилась тем, что отца уважают.

Последние воспоминания, сохранившиеся у Нади из первой серии, были полны запахов и звуков.

В тот день у мамы были именины. Бабушка с утра колдовала на кухне, наполняя квартиру ароматом мясной кулебяки. Мама благоухала сиренью и в новом платье была необыкновенно хороша. Отец вместе с друзьями приехал вечером, после работы. Наде разрешили немного посидеть с взрослыми за одним столом. Девочка была счастлива. Ее окружали молодые красивые люди. Они поднимали за маму тосты, танцевали, а потом попросили маму вместе с папой спеть их любимый романс. Мама села за пианино, папа встал рядом с ней, и они запели: «Утро туманное, утро седое…»

Потом они играли на пианино в четыре руки. Незаметно для себя Надя заснула.

Проснулась оттого, что кто-то включил в ее комнате свет, показавшийся ей после сладкого сна чересчур ярким. С трудом открыв заслезившиеся от вспышки глаза, она увидела, что по ее комнате ходит здоровый незнакомый дядька в военной форме. Он проверил все шкафы, потом вытащил из угла ящик с игрушками, перевернул его и, усевшись на корточки, начал внимательно разглядывать Надины сокровища.

Онемевшая от ужаса Надя, лежа на кровати, молча наблюдала за ним до тех пор, пока не дошла очередь до плюшевого мишки. Взяв в руки ее любимую игрушку, дядька долго разглядывал ее со всех сторон, мял мишкин живот, выкручивал ему лапы, а потом вытащил из кармана ножик и вспорол медведю живот. Надя не выдержала и бросилась на дядьку.

– Отдай! Не трогай Мишулю! – закричала она, колотя потрошителя своими маленькими кулачками.

Дядька отшвырнул ее в сторону.

– Не смейте трогать мою дочь, – услышала Надя дрожащий голос отца и, обернувшись, увидела, что он направляется к ней.

– Ишь, разговорился, – усмехнулся дядька и что-то прорычал в глубь коридора.

Двое незнакомых мужиков, появившихся оттуда, взяли отца за руки и потащили его вон из комнаты. Надя побежала за ними, но дядька-потрошитель схватил ее и, как котенка, швырнул в угол детской.

– Стоять! – гаркнул он так громко, что Надя задрожала, прижавшись плотнее к стене.

Он заглянул под кровать, перетряхнул одеяло вместе с матрасом и, ничего не обнаружив, пошел к выходу – и вышел, плотно закрыв за собою двери.

Надя подошла к дверям и прислушалась. Ей показалось, что она слышит рыдания бабушки и скрип тяжелых чужих шагов. Затем, одновременно с маминым криком, стукнула входная дверь – и все смолкло. Надя подошла к окну. Их квартира находилась на втором этаже, и окна выходили прямо во двор, в котором было очень темно и тихо. Но вот скрипнули двери подъезда, и раздались мужские голоса. Надя буквально впилась в темноту глазами. Заработал мотор машины, зажглись подслеповатые фары, и в их неярком свете Надя разглядела четверых мужчин. Потрошитель сел рядом с водителем, трое остальных уже собирались садиться на заднее сиденье, когда один из них, тот, что был в середине, оглянулся. Надя узнала отца. Всего мгновение он смотрел на окна их квартиры. Но этого было достаточно для того, чтобы он заметил силуэт дочери и кивнул ей, уезжая от них навсегда.

С тех пор в их доме воцарилась тишина. К ним никто больше не приходил и не звонил по телефону. Когда девчонки во дворе отказались с ней играть и прогнали ее, Надя поняла, что произошло нечто страшное. Бабушка слегла сразу после папиного ареста и больше уже не встала. Умирая, она благословила внучку нательным крестиком. Крестик висел на простой веревочке и переливался разноцветными камнями. На обратной стороне изящно были выгравированы две буквы: А.В. Бабушка сказала, что эти буквы означают инициалы отца и деда Нади, полностью совпадавшие. Как совпадали и их имена – Александр Воросинский.

После ареста отца и смерти бабушки мама очень изменилась. Она больше не улыбалась и вздрагивала буквально от каждого стука. Она не плакала, но по ночам Надя слышала, как она бродит по квартире и тихонечко подвывает, точно так же, как выла в их дворе собака, у которой дворник утопил щенят. Рано утром она уходила из дома и приходила поздно вечером. Надя ждала ее, сидя в темноте у окна. Свет она не включала, чтобы он не мешал ей видеть то, что происходит во дворе. Она все еще надеялась, что папу привезут обратно. Однажды мама пришла домой рано и начала собирать вещи. Потом она тепло одела Надю и, взяв чемодан, пошла к дверям. Уже у самых дверей она вдруг остановилась и сказала:

– Давай, Надюша, присядем на дорожку.

Она присела на чемодан, обняла прислонившуюся к ней Надю и горько расплакалась, а глядя на нее, заревела и Надя.