Читать книгу Критическая история гностицизма и его влияния. Том 3 - - Страница 13

Как и догматика, мораль манихеев существенно различается для класса вульгарных и избранных. Это мораль сирийского гностицизма: отречение от всего, что может льстить телу, которое является тюрьмой для души, воздержание от всех тех удовольствий чувств, которые гасят в нас небесный свет; глубокое презрение к браку, который ослабляет и разделяет его лучи.

Однако эта абсолютная борьба с материей была навязана только совершенным. Больше свободы предоставлялось катехуменам или слушателям, которым разрешались удовольствия, но и для которых учение школы было ограничено под покровом символов и аллегорий. Многие труды Манеса были написаны для простого народа, ведь массы нужны везде.

Более того, вульгарные представители манихейского гнозиса могли в свою очередь стремиться к тайнам посвящения и судьбам избранных. Святая и чистая жизнь освобождает душу от всех земных привязанностей, делая ее достойной того, чтобы после смерти из своей земной тюрьмы попасть в область Луны, где она в течение пятнадцати дней очищается в великом озере. Это ее крещение небесной водой.

Оттуда она попадает в область солнца, где освящается огнем; это ее крещение небесным огнем.

Допущенная к тесному общению с Искупителем, пребывающим в солнце, и с небесными духами, она больше не испытывает трудностей при восхождении с ними в царство света; она больше не сожалеет и не возвращает себе тело, от которого была счастлива освободиться. С другой стороны, душа, все еще запятнанная земными удовольствиями, возвращается в другие тела, чтобы снова начать свой путь очищения. Все души могут сделать эту карьеру, и все, что приходит из империи добра, должно вернуться в нее через освящение. Когда придет время, князья тьмы будут заперты в своих жилищах; материя, лишенная всякого света и всякой посторонней жизни, будет сведена огнем к мертвой массе, а души, позволившие себе обольститься тьмой, сделавшиеся друзьями огненного духа (Нашего гения), будут вынуждены охранять его!

Это нововведение против парсизма, и оно все же сделано по следам и, следовательно, под влиянием гнозиса. В системе Зороастра есть первобытная гармония и конечная гармония. Ахриман, изначально чистый Разум, окончательно очищается в потоке металла и вновь занимает свое место среди ангелов света. Подобный палингенез встречается и в некоторых гностических доктринах; в других, напротив, Демиург и Психея, Сатана и Гилики навсегда исключены из Плеромы и переведены в места, достойные их состояния.

Именно эту доктрину, модифицированную гнозисом, предпочитал Манес. Оно сближало его с христианством, а возможно, и с древним магизмом, который он, похоже, часто предпочитал реформе Зороастра. Действительно, в противовес Зороастру Манес учил чистому дуализму, без монотеизма; вечности материи; абсолютной порочности материи; невоскресению тела и вечности дуализма. И по всем этим пунктам он, похоже, предпочитал древние верования волхвов, которые сохранялись в некоторых регионах древней империи Персии, несмотря на реформу Зороастра, принятую и поддерживаемую двором.90

Манес не гнушался иногда подчиняться Церкви. Если он считал необходимым усовершенствовать свои доктрины, он отдавал дань уважения ее установлениям и хотел видеть их в первобытной чистоте. Его последователи назначили двенадцать апостолов и семьдесят два епископа. Чиновникам второго ранга они присвоили титулы старейшин и диаконов. Они считали себя братьями и поддерживали друг друга в этом качестве.

Эти христианские настроения и институты, несомненно, в не меньшей степени, чем их учение, способствовали быстрому распространению их секты.

Однако манихейство менялось в руках самых преданных последователей. Манес выдавал себя за Параклита, и его первые ученики, похоже, уважали это мнение. Более поздние последователи, напротив, путали его с Христом, Солнцем-Митрой, Зороастром, реформатором Персии, и Буддой, реформатором древнеиндийской доктрины. Таким образом, они пришли к убеждению, что авторы самых известных религий были всего лишь различными воплощениями одного и того же солнечного гения, а все религии – разновидностями одних и тех же принципов.91

Несмотря на эти различия, манихеи быстро распространились по всему Востоку и Западу. Это было благоприятное для них время, когда наиболее образованные поколения склонялись к древним теориям Востока, преобразованным в новые философии. Длительные и, так сказать, всеобщие гонения, которым подвергались манихеи со стороны царей Персии92, языческого Рима93 и христианского Рима, возможно, рассеяли эту секту и парализовали ее прогресс; но в течение веков ничто не было достаточно сильным, чтобы уничтожить ее саму. Объединенная на Востоке с сирийским гнозисом, на Западе с египетским гнозисом, она сохраняла себя на Востоке и на Западе, то тайно, то открыто, и часто появлялась вновь в Средние века, то в Италии, то во Франции, то в других странах.

Считалось, что Средние века ошиблись, дав название «манихеи» тем, кто время от времени пытался подменить догматы и установления Церкви странными умозрениями и не менее странной моралью. Более внимательное изучение показало, что на самом деле именно элементы манихейства породили эти движения в разгар оцепенения варварских веков.

В истории доктрин этих веков особого внимания заслуживает одна секта, которой, казалось, на мгновение суждено было сыграть на Западе ту же роль, которую манихеи играли на Востоке, но которая вскоре погибла. Я имею в виду прискиллианцев.