Читать книгу Критическая история гностицизма и его влияния. Том 3 - - Страница 7

Апокрифическое произведение, обычно приписываемое святому Клименту Римскому, «Клементины» или «Признания» кажутся работой эбионита, который был приверженцем гнозиса.

Однако с самого начала следует добавить, что мистицизм гнозиса настолько преобладает в этом сборнике, что он далек от примитивного эбионитизма, и с некоторыми основаниями предполагается, что «Климентины» были работой гностической партии или школы.

Действительно, некоторые историки зашли так далеко, что выдвинули эту гипотезу. Однако было бы странно, если бы наряду с известными эбионитами существовала партия или школа неизвестных эбионитов, чье имя оставалось абсолютной тайной даже для их современников.

Это говорит о том, что в Клементинах стоит видеть работу одного человека, теософа, вышедшего из рядов эбионитов и более других знакомого с теориями гнозиса, но теософа, который не основал секту и ограничился тем, что оставил нам своего рода догму или полемику.

Его теории любопытны. Преобладающий мистицизм настолько христианский, что его нельзя считать истинным гностицизмом. Однако автор склоняется к гнозису гораздо больше, чем любой из ортодоксальных писателей, которых мы упоминали как друзей гностического языка.

Прежде всего, он, похоже, изучал систему Симона Мага или учеников этого теософа, противником которого он, к тому же, является. Симон Самарянин в его глазах – язычник, но он разоблачает теории этого врача, как и теории Церинфа, хотя и не разделяет их тенденций.

На основании некоторых аналогий было сделано предположение, что «Климентины» вполне могли быть делом рук какого-то самозванца, который одолжил, если не церинфянам, то, по крайней мере, симонианам, доктрины Маркиона. Но что должно сделать эту гипотезу, одну из наиболее легко импровизируемых в определенных регионах, малоценной, так это то, что автор, выдвигающий ее, одновременно заявляет, что «Клементины» – работа эбионита и что они согласуются с теориями маркионита Аппелла, который, по выражению святого Иренея, из ученика Маркиона стал реформатором его доктрины.

Дело в том, что это сочинение – просто работа иудаизирующего христианина Римской церкви, который много изучал гнозис, сначала у св. Климента Александрийского и, несомненно, Филона, затем в трудах симониан и церинфиан и, наконец, в трудах гностиков, особенно Маркиона. В итоге он принял некоторые основополагающие идеи гностицизма, но не смог отказаться от своих наследственных предубеждений против политеистических элементов гнозиса и решил бороться с ними и защищать иудаизм, который, как ему казалось, игнорировался не только малоазийской, но и египетской школой.

Если в «Строматах» св. Климента Александрийского мы имеем сочинение, в котором чистое христианство лучше всего противопоставляет христианский гнозис египетскому гнозису, то в «Признаниях» так называемого св. Климента Римского мы имеем сочинение, в котором чистое христианство лучше всего противопоставляет христианский гнозис египетскому гнозису. Климента Римского, произведение, в котором иудаизирующее христианство наиболее энергично противостоит политеистическому гнозису вообще. Однако лже-Климент Римский так же далек от своего александрийского тезки в плане чистоты учения, как и в науке, поскольку он признает некоторые фундаментальные теории гностицизма, например, теорию сизигии.

Но его основной целью было показать, что истинное христианство – это иудаизм, и что Маркион был неправ, борясь с ним.

Его целью было опровергнуть Маркиона так же, как святой Петр опроверг Симона.

Поэтому главная цель Клементинов – представить С. Петра и Симона в различных встречах и воспроизвести споры между апостолом и магом. Петр и Симон в различных встречах, а также воспроизвести споры, которые происходили между апостолом и магом.

Из того, что автор придумывает ряд бесед и разговоров между этими двумя персонажами, любители гипотез сделали вывод, что все, что он говорит о Симоне и его учениках, в большей или меньшей степени относится к Маркиону и его ученикам, и что не было никакой секты симониан по той причине, что С. Иреней провозглашает Симона лидером всех ересей14, что Симон – это своего рода мифологический персонаж, и что его Елена – это Ахамот, Астарта или Далила.

Не было учтено, что в этом случае святой Петр в свою очередь стал, в глазах автора Климентинов, аналогичным персонажем, и что указания святого Иринея, святого Иустина Мученика [не говоря уже о показаниях святого Епифания, которые относятся к другой категории] не оставляют сомнений относительно Елены и Симона. Теперь эти свидетельства предшествуют свидетельствам Климентинов, которые также не оставляют у разумного критика сомнений в личности или доктринах Симона.

Что лучше всего характеризует взгляды автора «Признаний», так это его любовь к иудаизму, который для него является христианством. Затем – его ненависть к многобожию, которое является просто фатализмом или доктриной случая.15 И наконец, его римское пристрастие к монархическому управлению Церковью и то значение, которое он придает пророчествам Ветхого Завета и церемониям Нового. В этом он дистанцируется как от гностиков, так и от Симона Мага, который в его глазах был типом самого опасного политеизма, и которого он, конечно же, не путал с Маркионом.