Читать книгу Пленница Северных земель. Замуж за волка - Группа авторов - Страница 4

Тепло меховой куртки оказалось предательским даром. Оно не принесло успокоения, а лишь разожгло внутренний огонь. Лира сидела, закутавшись, и наблюдала. Это было всё, что ей оставалось – превратиться в глаза и уши. Впитывать каждый звук, каждый жест, каждую тень в этом чужом мире.

К вечеру второго дня она уже знала распорядок. В какое время менялась стража у её клетки (молодые воины, бросавшие на неё не то, что злобные, а скорее скучающие взгляды). Когда женщины выходили к колодцу за водой. Когда детей звали ужинать. Она выучила несколько слов их гортанного языка, просто слушая: «огонь», «вода», «есть», «иди сюда», «тише».

Она также поняла главное: её клетка, хоть и высечена в скале, не была неприступной. Засов – просто толстый железный крюк, вбитый в деревянную балку. Решётка крепилась на петлях с одной стороны. Если бы удалось выбить этот крюк…

Мысль зрела в её голове, горячая и настойчивая, как лихорадка. Бежать. Не из страха, а из действия. Чтобы доказать себе, что она ещё не сломлена. Что она – Лира фон Трайгер, а не «южанка» в клетке.

План был безумным, почти детским. Но одиночество и ярость сделали его гениальным в её глазах. Она ждала вечерней смены караула. На посту должен был остаться один – рослый, но молодой вирдир по имени Эйнар, который часто лениво прислонялся к частоколу и смотрел в сторону обрыва, явно думая о чём-то своём. Или о ком-то.

Когда солнце село за горы, окрасив снег в багровые тона, Эйнар занял своё место, зевнул и, как и ожидалось, уставился в пустоту. Лира сделала первый шаг.

Она начала кашлять. Сначала тихо, потом всё сильнее, судорожно, сгибаясь пополам, изображая приступ. Эйнар повернул голову, нахмурился.

– Тише, южанка, – пробурчал он.

Лира закашлялась ещё громче, упав на колени в солому, делая вид, что задыхается. Она хваталась за горло, её тело сотрясали конвульсии. Эйнар, поморщившись, сделал несколько шагов к решётке.

– Эй! Что с тобой?

Лира, продолжая кашлять, подползла к самой решётке, к тому месту, где был засов. Между приступами она прохрипела:

– Вода… горло…

Эйнар колебался, потом, с раздражённым вздохом, повернулся к своей деревянной фляге, висевшей на столбе неподалёку. Это был её шанс. Мгновение, когда его спина была к ней.

Лира молнией вскочила на ноги. Не её нынешние ослабленные ноги, а ноги капитана граньских стражей. Она с силой рванула на себя решётку. Деревянная балка, в которую был вбит крюк, скрипнула, но держалась. Эйнар обернулся, его глаза расширились от неожиданности. Он бросился к клетке, но Лира уже сделала второй рывок, используя вес всего тела, повиснув на решётке.

Раздался треск. Крюк, ржавый от времени и влаги, вырвался из рассохшейся древесины. Решётка с лязгом распахнулась, и Лира, не удержав равновесия, вывалилась наружу, прямо к ногам Эйнара.

Молодой вирдир опешил лишь на секунду. Потом его лицо исказила ярость. Он не стал звать на помощь. Для него, воина, позволить пленнице сбежать было бы несмываемым позором. Он бросился на неё, пытаясь схватить.

И здесь Лира пустила в ход всё, что осталось от её навыков. Она не была вооружена, но её тело помнило. Уклонившись от его медленного захвата, она нанесла точный удар ребром ладони по горлу. Эйнар захрипел, отступив. Она тут же попыталась проскользнуть мимо него, к тени частокола, за которой начинался лес.

Но она недооценила его выносливость и звериную реакцию. Даже оглушённый, он инстинктивно выставил ногу. Лира споткнулась и рухнула на колени. В тот же миг он был на ней, схватив её сзади в замок, его мощные руки сдавили её грудь, лишая дыхания.

– Сдавайся, тварь! – прошипел он ей в ухо, и его голос дрожал от злобы и унижения.

Лира ответила ему ударом затылка в лицо. Она почувствовала, как хрящ его носа хрустнул, его хватка ослабла. Она вырвалась, откатилась и вскочила, готовая к новому броску. Но она не учла одного – окружающей среды.

Пока они боролись, шум привлёк внимание. Из-за угла ближайшего гридхолла вышли ещё двое вирдиров, услышав треск и хрипы. Увидев картину – открытую клетку, Эйнара с кровотечением из носа и пленницу в боевой стойке, – они не стали задавать вопросов. С низким рыком они бросились вперёд.

Лира поняла, что проиграла. Но сдаваться она не собиралась. Когда первый из них попытался схватить её, она ловко ушла в подсечку, используя его же инерцию, и отправила его на землю. Второй был осторожнее. Он не бросался, а двигался полукругом, отрезая ей путь к лесу. Эйнар, прижимая к лицу окровавленную руку, снова пошёл на неё.

Они окружили её. Трое против одной, безоружной, истощённой. Но в её глазах горел такой дикий, такой неукротимый огонь, что они на мгновение замерли. Она была загнанным зверем, и это делало её смертельно опасной.

Именно в этот момент он появился.

Не со стороны лагеря, а из тени самого частокола. Он шёл неспешно, будто вышел на вечернюю прогулку. Рорк.

Он даже не взглянул на своих воинов. Его жёлтые глаза были прикованы к Лире. В них не было ни гнева, ни удивления. Было… разочарование. Холодное, безразличное разочарование, которое жгло сильнее любой ярости.

– Достаточно, – произнёс он тихо, и его голос накрыл все звуки, как снег покрывает землю.

Воины замерли. Лира, всё ещё готовая к бою, тяжело дышала, её взгляд метался между ними и Рорком.

Рорк вошёл в круг. Он просто шагнул вперёд, и воины расступились. Он подошёл к Лире так близко, что она почувствовала исходящее от него тепло и запах – снега, железа и дикой хвои.

– Ты сломала мой засов, – констатировал он, и его голос был ровным. – Искалечила моего воина. Заставила трёх мужчин клана отвлекаться на одну худосочную южанку.

Он не ждал ответа. Его рука молнией взметнулась вверх. Это не был удар. Это была демонстрация абсолютного превосходства. Он просто схватил её за куртку на груди и поднял. Легко, будто она не весила ничего. Её ноги оторвались от земли. Она захлебнулась от ярости и унижения, пытаясь ударить его, но её кулаки со слабым стуком били по его каменным предплечьям.

– Ты сильна духом, – сказал он, глядя ей прямо в глаза с таким ледяным спокойствием, от которого кровь стыла в жилах. – Но сила без ума – это шум зверя в капкане. Ты только что доказала всем, что ты опасна. И что с тобой нельзя церемониться.

Он повернулся, всё ещё держа её в воздухе, и понёс к разрушенной клетке. Эйнар и другие воины смотрели, и в их глазах теперь горело не просто презрение, а уважение, смешанное с желанием отомстить за унижение сородича.

Рорк бросил её внутрь на солому, как мешок с мукой. Больно. Унизительно.

– Эйнар, – сказал Рорк, не оборачиваясь. – Твоя вина. Стоять в карауле до рассвета. Без смены. Без плаща.

Потом он повернулся к Лире. Он не стал чинить сломанный засов. Вместо этого он снял с пояса свою собственную, гораздо более массивную железную цепь. Он обмотал её несколько раз вокруг двух вертикальных прутьев решётки, скрестил концы и одним движением скрутил их в тугой узел голыми руками. Металл взвыл, сдавленный его силой. Узел был крепче любого замка.

– Теперь ты останешься здесь, пока я не решу иначе, – сказал он. – Еды будет половина нормы. Воды – чтобы не умереть. Тепла – сколько даст солнце. Хейдра не придёт. Никто не придёт.

Он наклонился, и его лицо снова оказалось рядом с её лицом, прижатым к холодному каменному полу.

– Ты хотела действия, южанка? Ты его получила. Теперь наслаждайся последствиями. Может быть, одиночество и голод научат тешь тому, чего не смогли научить цепи: здесь ты ничто. И твоя ярость так же бесполезна, как вой на луну в безветренную ночь.

Он выпрямился и ушёл, приказав воинам разойтись. Эйнар, с мрачным лицом, остался на посту, но теперь он смотрел не в сторону обрыва, а прямо на клетку. Его взгляд был подобен льду.

Лира лежала на соломе, дыша через боль. Её план провалился. Блестяще и сокрушительно. Она не только не сбежала, но и ухудшила своё положение в сотню раз. Она доказала свою опасность и получила за это кару. И самый страшный урок был не в этом.

Самый страшный урок был в том, как легко, как пренебрежительно он её остановил. Не как врага. Как непослушного щенка. В его силе не было злобы. Была абсолютная, бездушная уверенность. И это сломало её куда сильнее, чем голод или холод.

Она свернулась клубком в своих новых, тёплых мехах, пахнущих теперь ещё и пылью и её собственным страхом. Снаружи завывал ветер. Эйнар, стоя на посту, начал тихо напевать какую-то монотонную, печальную песню на своём языке. Это была песня о долге, о стуже, о том, чтобы стоять, когда всё внутри хочет упасть.

И в этот миг, слушая эту чужую песню в чужой тьме, Лира поняла истинную глубину своего поражения. Она была не просто пленницей. Она была игроком, который сделал неверный ход и потерял всё, даже иллюзию контроля. Игра теперь шла по правилам Рорка. А его правила, как и его земли, были высечены из льда и камня.