Читать книгу Черные тетради - Legenda Familia - Страница 171

…то, что мы пытаемся понять, куда многомернее, чем сказано. Вот Вася Пупкин девушке говорит: «Чего-то такого я от тебя вечно и жду». Но без контекста не понятно, он это хотя бы ждёт с радостью или страхом. То есть хочет «ждать» чаще или реже. И без подгруженных интенций (скрытых часто и от него самого) не понятно.

Хорошо, если подсказки на эти интенции у него изображены на лице. И когда эта же Василиса Пупкина подруге пересказывает: «Прикинь, он мне сказал, что что-то такого он от меня вечно и ждёт!» – у нее есть подсказки об интенциях на ее лице, но это ЕЕ интенции, а не ЕГО.

То есть мы имеем дело с неким вторым текстом. Second text как second hand. А нам надо понять первый текст, скрытый даже от того, кто его, собственно, и зачитал. Вася Пупкин не понимает что сказал, его дважды не понимает адресат – Василиса, трижды не понимает ее подруга, я, пересказывая историю, не понимаю ее четырежды, вы – пятирижды.

Разумеется, поскольку «время – деньги», и судьба отношений у Пупкиных никого из нас не волнует, на герменевтику этого конкретного сообщения никто время тратить не будет. Но есть же законы государства, которые «без стакана не разобраться». Или скандалы, которые дают прекрасные возможности ситуативного маркетинга, если правильно поймёшь что произошло.

Встык были две новости: сначала в сети начинает гулять видео с мастурбирующим Дзюбой, а затем журналист The New Yorker Джеффри Тубин отстранён от работы за мастурбацию во время рабочего звонка сотрудников журнала и радио WNYC. И все это смешные эпизоды, второй текст, пока не понимаешь, что запрет на мастурбацию – самое важное капиталистическое табу. Инцест не так страшен, как онанизм. Потому что весь рынок построен на продаже упакованной в продукты и услуги сексуальности. Мастурбирующий человек ничего не покупает и этим подрывает рыночные отношения. А это уже первый текст. И вот его-то и надо понимать…