Читать книгу Идентичность - Леонид Подольский - Страница 33

…План этот оказался связан с Валечкиным двоюродным братом. Он, этот Василий, все мог. Лёне даже просить ничего не было нужно. Он и не просил никогда. С Василием он не был близок. Что-то лежало между ними – разница в годах, в положении, в связях, в знакомствах, но, наверное, еще больше – статьи Василия, книги, может быть, диссертация, в которой он вовсю ругал сионистов, а может то, что Василий работал в ЦК, а значит – чужой, сталинец, наверняка сталинец. Хотя чем больше Леонид его узнавал – видел редко, всего несколько раз, больше от Валечки – тем больше казалось ему, что – флюгер. Человек без убеждений. Хотя и сталинец тоже, потому что все они – сталинцы.

Сталин и создал этот тип вместо ленинского интеллигентного фанатика – сталинский: малообразованный, малограмотный, чуть что – кулаком по столу, чуть что – мат или хуже того: расстрелять. Ванька-марксист, никогда не читавший Маркса в первоисточнике. Раб по натуре, хам, из кухаркиных детей²⁰¹, но напыженный и самоуверенный от этой своей всемирно-исторической миссии.

Вот этого раннего сталинца-хама со временем сменили другие. То был продукт эволюции – образованщина, у этих не было ни прежних убеждений, пусть и диких, ни прежней силы; имелись лишь прежний форс и бюрократическая выучка. Они – непогрешимые, они – партия, а партии можно все. Партия заменяла им все моральные установки, совесть и честь.

Только и этот сталинский тип со временем подвергся коррозии. Чем больше о н и в процессе эволюции приобретали культуру и образование, хотя и не слишком, тем меньше оставалось в них преданности и силы, но больше обнаруживалось верткости.

Вот и Василий. Он, скорее всего, принадлежал именно к третьему поколению сталинцев. Выходец из комсомола. Он и в ЦК сошелся с комсомольцами, с гвардией Железного Шурика²⁰². Конечно, не на первых ролях. Вот это, что не на первых, его и спасло – на время. После инцидента в Монголии²⁰³, а особенно после выступления Егорычева²⁰⁴, он понял, что нужно вести себя тише, отойти, держать дистанцию. Да и Голубов советовал, пока был жив. Василий старался, маневрировал, пытался найти покровителя, в какой-то момент начал дружить с партийными либералами, но снова ошибся – те проиграли. Когда Яковлева за статью в «Литературной газете»²⁰⁵ отправили послом в Канаду, кто-то донес, и Василию сразу припомнили все: и болтовню Месяцева, и недоносительство, и поддержку Яковлева – словом, загремел Василий в Новосибирск.

Но это все позже было. Лёня учился уже в аспирантуре, когда лишился могущественного покровителя. Но и до того – никогда не просил. Они обсуждали с Валечкой, а Валечка шла к Светлане, жене Василия, вот уж светлый, легкий, доброжелательный человек. Очень любила Валечку. Валечка ей как младшая сестричка. Светлана и говорила мужу и тот все делал беспрекословно… Впрочем, Василий и сам любил сестричку. Валечку все любили.