Читать книгу Отрицательные линии: Стихотворения и поэмы - Лев Тарасов - Страница 15

О чём я могу сказать?

Всё сказано до меня

Другими.

Любые времена

Вплетаются

в канву рассказа.

Вместе кружатся в пляске,

Ласковые…

В них

Твоё нежное имя

Звучит

над деревьями парка

Раскатами грома,

каскадами огня,

плесками водопада.

Мне ничего не надо,

Кроме вечного праздника

Моей души,

кроме:

– ХОРОШО!

Бьют в уши –

шумы,

Приятны

шорохи листьев.

Тихо ложатся тени.

Ты утопаешь в синем.

На земле холодные листы

Газеты –

полны предвестий.

Печальна участь твоя, Абиссиния!

Люди бранят войну.

Они и боги

бегут на брань,

Вооружённые

с ног

До головы…

И снова

Стою в стороне молча.

Каждое слово моё вздорно.

Я никому не нужен.

Ио, нимфа прелестная,

Аргус тебя стережёт.

Следит недремлющим оком

День и ночь за тобой.

Но в образе белой тёлки

Так же прекрасна ты.

И тщетно Зевс умоляет

Супругу ревнивую.

Там, где тонко,

И рвётся. Так и танка.

Миг. Задумал. И мимо

Мысли. Мелькают

Словно тени.

Ты живая – я понял по трепету,

Нежный ствол твой обнимая.

Ты – берёзка в начале мая,

Вечно тоненькая и прямая.

Я покорно внимаю лепету

Листвы, утопая в зелени.

У меня достаточно времени

Любоваться тобою в парке.

Я целую стройные ветви,

Несу скромные подарки,

От тоски не найду себе места.

– Скажите, берёзка, ведь вы

В самом деле моя невеста?

Лирическая Муза

Не будь ко мне сурова,

От нашего союза

Пускай родится слово,

Тщедушное, больное,

Нескладное порою,

Но всё таки родное

И схожее со мною.

Утомила меня суета –

И тогда я оправил постель,

Как прозрачна, легка и чиста

Простыня и проста акварель,

Что висит в уголке на стене.

Там заросший неприбранный сад,

Старый домик с цветами в окне.

И две девушки в белом сидят.

Вот сейчас я усну и приду

К ним спокойно сидящим в саду,

Отдохну от тревоги дневной

И они посмеются со мной.

Ах, она больная, тонкую папироску

держит в зубах,

У неё бледное лицо и румянец

яркий на щеках.

Я устал в любви казаться нескладным

неучем

И наши разговоры длятся без

конца ни о чём…

Не знаю, откуда сырая мгла

Тяжёлою поступью подошла.

Но я затеплил в лампе огонь,

И стало в комнате так светло,

Что я погрозил и сказал: – Не тронь!

Тому, кто смотрел на меня сквозь стекло.

Мне было уютно среди ковров,

Потёртых вещей и любимых книг.

Давно к одиночеству я привык

И даром не трачу медленных слов.

А здесь, не подумав, что ждёт потом,

Хоть крепкий чай стоял на столе –

И было мне так хорошо в тепле –

Я пригласил Незнакомца в дом.

Тут хлопнул ставень. Окно в поту,

И резкий стук у моих дверей:

– Открой и впусти! Скорей! Скорей!

Я сырой и холодный, меня обогрей,

Я не первую ночь ночую в кусту!..

И телом тяжёлым на двери налёг,

И с петель сорвал вполовину крюк.

Но то романтика, милый друг,

То мой обособленный уголок,

Где незаметную жизнь веду,

Читая на ночь Эдгара По.

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .

– Спи, усни, моя радость! – пели камни.

В сыром тумане дремала столица.

Ко мне подошёл старинный памятник

Косными мыслями поделиться.

И хотя мне было жутко и больно,

И прыгало сердце, как птица в клетке,

Я глядел на него с участьем, невольно

Вспоминая газетные заметки.

Ужели гибель твоя близка, и вещи,

Наделённые Духом, живущие во вне,

Умирают, мы с ними прощаясь трепещем,

Когда остаёмся наедине.

– Друг мой, старый, согбенный!.. Даже

Жуткий немного, с птичьей повадкой,

Стоявший годы в неподвижной страже,

Ставший горькой, смутной загадкой, –

Ты со мною в мокром сквере,

Где падает жёлтый лист, где свет

Фонарей слеп, где мысли гложут, как звери

Падаль – и больше рассвета нет.

Приходил к нам юный бог

Винограда и веселья,

Приходил на новоселье

И уйти никак не мог.

Мы венок ему надели

Васильковый, голубой…

Потянулися недели

За весёлою гульбой.

Подогретые вином,

Мы слагали много песен.

Мир казался, в основном,

Радостен и интересен.

Вожделенье нас влекло

Делать глупости заране,

Если девушки легко

Танцевали на поляне.

Но мертвецки влюблены

Презирали мы забавы,

И валилися в канавы

Безобразны и пьяны.

Как смеялся юный бог

Винограда и веселья.

Было пагубно безделье,

Много пьяных у дорог.

Виноградное вино

Снова искрится в стакане,

Снова пить мне суждено,

Плыть и шириться в тумане.

Вот огни обведены

Серебристыми кругами,

Вот опять мы влюблены

И сидим за пирогами.

И кружится голова,

Вещи в комнате двоятся.

Стали косными слова,

Надоело притворяться.

Я люблю тебя, люблю!

И земную, и простую.

Взгляды быстрые ловлю,

Поднимаюсь, протестую.

Называю невпопад,

Зацепил за край салфетку.

На бок вазочки летят,

А консервы на соседку.

Стройной девочкой она

Мне на праздниках предстала,

Погрустила у окна,

Затуманилась, пропала…