Читать книгу Похождения бизнесвумен. Крутые восьмидесятые. Лихие девяностые. Коварный Миллениум - Марина Важова - Страница 15

Книга 1. Крутые 80-е
Часть 3. Сайгон, это Сайгон
февраль 1989 г.
НА РОДИНЕ ВСЁ ПО-ПРЕЖНЕМУ

Оглавление

Обратно добрались почти без приключений, не считая того, что страховка на груз отсутствовала, но ведь и груза практически не было. Никакого досмотра нам не делали, благодаря служебным паспортам мы шли через «зелёный» коридор. Навстречу нам огромной толпой двигались прилетевшие из Москвы вьетнамцы, они звенели на разные голоса, везли домой неваляшек.

Мы с Юрой откололись от группы, остались в Москве на пару дней, чтобы навестить его друзей и побыть вместе. Юра был разведён и жил с родителями. Мне не хотелось думать о будущем: как я вернусь, что скажет Валерка. Пока мы чудесно проводили время, бродя по Москве и попивая вино у его приятельницы Лёвы, которую на самом деле звали Ленкой. Они с дочкой Лизой, по прозвищу Ляга, жили в Тёплом стане и уступили нам одну из комнат.

В Питере сразу с вокзала поехали ко мне. По моим прогнозам, Валерка ещё в Тобольске, так что дома только мама. Но едва мы вошли в квартиру, как нам навстречу вышел Каштан собственной персоной – у него на день раньше кончилась командировка. Ничуть не смутившись, он завопил: «Вот здорово! А мне как раз и рога подарили!». И тут же достал из-за дивана большие оленьи рога. Валера с Юркой были знакомы по Ленконцерту, оба звуковики.

Сразу стали распаковывать мой здоровенный чемодан, доставать подарки. Мужики насели на «гекконовку», и Валерка рассказал про свои перипетии с рогами. Ему их презентовали в каком-то животноводческом совхозе, куда он ездил смотреть, как оборудовать клуб. Оленеводы народ богатый, и клуб им понадобился, оснащённый по последнему слову техники. Каштан от рогов еле отбоярился, но когда уже садился в самолёт, их всё-таки всучили ему прямо в салоне.

– А я всё думаю, что они ко мне с этими рогами пристали, а это вот к чему, – хитро улыбаясь и поблёскивая стёклами очков, Валерка поглядывал то на меня, то на Юру. Мы держались невозмутимо: чемодан тяжёлый, кто-то должен был помочь. Ведь Валеркиного приезда не планировалось.

– А я взял – и приехал! – весело подначивал Каштан, он явно балдел от этой ситуации.

На другой день в «Рекорде» собрался Совет директоров. На повестке было два вопроса: итоги культурной программы в Сайгоне и результаты переговоров Каштана с директором Тобольского химкомбината о выделении инвестиций на следующий этап проекта «Звёздного инкубатора».

Резников сразу задал тон:

– Ну, Маша, твой внешний вид говорит о том, что поездка была успешной.

Все понимающе заулыбались, я действительно загорела, да ещё на четыре кило поправилась от этих злосчастных бананов. Я тоже улыбнулась в ответ и стала рассказывать о концертах с аншлагами, о продаже выставки, о подписанных договорах. Присутствующие разом посмотрели на Витю – что он скажет, такого ли результата ждёт. Да не ждёт он ничего подобного, это написано на его вмиг поскучневшем лице.

– Ты говоришь, договора подписала? А кто тебя уполномочил их подписывать? – тон Вити не сулит ничего хорошего, слишком спокоен.

– Так ситуация развивалась, не отказываться же мне было. Ты сам говорил, что надо завязывать международные контакты, – я поглядываю на Валерку, чтоб поддержал, но он делает вид, что погружён в свои бумаги. Видно, рога забыть не может.

Витя читает договор, под конец его лицо проясняется:

– Так тут нет печати! Какой же это договор без печати? – и уже совсем повеселевшим голосом подводит итог: – Ну, про картинки ты забудь, считай, что подарила, а договор этот повесь себе на стенку как сувенир о поездке.

Я пытаюсь объяснить, что там печати ставят лишь на банковские документы, что договор настоящий, а перспективы – очень хорошие, что я сама готова за всё взяться, если Совет решит… Какое там, никто и слушать не хочет, Витя громко меня перебивает:

– Ну что там у тебя, Валера, доложи.

Конечно, у Валеры тоже неплохо, нам обещана студия звукозаписи при условии, что мы обеспечим рублёвое покрытие. Витины глаза сияют.

– А где договор с печатью? – бурчу, уязвлённая тем, что мои достижения просто выкинуты на помойку. Каштан под столом показывает мне кулак: мол, дома с тобой разберусь. На самом деле не нужны никакие документы. Витя получил ожидаемый результат и, даже если это вилами по воде писано, он очень хочет в него верить. Видя, что Резников подобрел и повеселел, подступаю к нему с вопросом о валютном счёте.

– Нет, вы посмотрите на неё, какая валютчица нашлась! – голос Вити полон весёлой иронии. – Забудь ты про это, погуляла, покупалась, бананов наелась? Всё, иди работай, на следующей неделе встреча в «Ленвесте», у них скоро вторая годовщина, немцы хотят, чтобы выставка была. Как в прошлый раз.

Что ж, раз никому не нужны международные связи, пойду-ка я поработаю над костюмами для новой Витиной группы «Проспект».

Примерно через месяц в полвторого ночи просыпаюсь от телефонного звонка. Это Витя, но на этот раз он не поёт мне свою новую песню, как это временами бывало, он орёт в трубку так, что я не сразу его узнаю:

– Ты что там наподписывала?! Ты понимаешь, что ты наделала?! Меня в партком вызывали, я из серого дома только сейчас пришёл! Ты меня уничтожить собралась?! С японцами, видите ли, ей захотелось поторговать! Не знаю, как всё замять, ну и наделала ты дел! – и трубку бросил.

На следующий день на работу не пошла. Валерка поехал разведать обстановку. Вечером пришёл, смеётся:

– Не бойся, всё обошлось. Просто твои вьетнамцы оказались настоящими, а Витя думал, что разводка какая-то. Они ждали-ждали, когда ты им пришлёшь номера банковских счетов, стали тебя искать, звонили в «Рекорд», им что-то ответили типа «она здесь не бывает», они дальше раскручивать, вышли на Данилова. Тот перепугался, чуть кандратий не хватил, он тебя хорошо запомнил ещё до поездки. В общем, вьетнамцы жаждут с тобой общаться. Это понятно. В кои веки к ним из Союза толковый человек приехал, а то всё чиновники со своими личными интересами, а тут – прямо бизнес-леди! Я тобой горжусь!

– Так что, будем с ними сотрудничать?! – обрадовалась я.

– Ты совсем, мать моя, из разума вышла. Ну кто после такого шума станет что-то делать? Все от страха по норам забрались. И потом, ты же знаешь Витю: если не его инициатива – дело не сдвинется. Ты почему со мной не посоветовалась, прежде чем отчитываться на совете? Всё можно было решить тогда, а теперь шансов нет.

Валера иронично смотрит на меня, и я понимаю, почему мои шансы так резко упали: всё рога проклятые. Почти каждый день встречаюсь с Юркой, прихожу поздно, когда Лёнька уже спит. Валерка ни о чём меня не спрашивает, но стал чаще ездить к дочке, а пару раз не пришёл ночевать. Видимо, мы выполнили свои миссии: я спасла его от тюрьмы, он ввёл меня в бизнес. Но если тюрьма ему больше не грозит, то в бизнес можно ввести, а можно и вывести.

В какой-то момент, когда нам с Юрой становится всё труднее расставаться на ночь, я решаюсь первой заговорить о разрыве. Валерка сначала отшучивается, мол, он нам не мешает, предлагает пожить втроём, потом, видя, что я настроена решительно, снимает маску притворного веселья и серьёзно, жёстко говорит:

– Пожалуйста, живи, с кем хочешь, только Лёню оставь мне. – И, увидев моё недоумение, дрожащими, перекошенными от ярости губами выдыхает мне прямо в лицо:

– Лёню – мне!

– Ты что, совсем уже? Лёнька – мой сын, а не твой!

Я настолько обескуражена, что не замечаю, как Лёнчик входит в комнату. Но Валера тут же хватает его на руки и спрашивает:

– Ты чей, мамин или мой?

– Твой, – немедленно отвечает сын, но, увидев моё огорчённое лицо, тут же поправляется: – Твой и мамин.

Валерка как-то разом успокаивается, начинает одевать Лёньку, и они уходят гулять в любимое место – порт. Уходят без меня. Уже в дверях Каштан оборачивается и спокойно говорит:

– Ты свободна, Лёнчику сейчас со мной будет лучше.

С неделю я жила у Юрки, потом Валера ушёл к своей жене, благо теперь его там ждали. Юра перебрался в нашу коммуналку, но никогда у них с Лёней не было того понимания, как с Валеркой. У сына сохранился устойчивый образ «папы-друга», и его невозможно было переплюнуть…

Сайгонская поездка могла бы иметь продолжение. Месяца через два после того, как Витя устроил разгон, Дрызлов назначил мне встречу во Дворце молодёжи. Предложил на пару с ним разрабатывать вьетнамские соглашения. Сказал, что пошустрил по своим связям, – дело очень выгодное, перспективы необычайные. Я отказалась, не хотела предавать Витю, да и личность Дрызлова симпатии не вызывала. На том и закончилась моя вьетнамская эпопея.

Похождения бизнесвумен. Крутые восьмидесятые. Лихие девяностые. Коварный Миллениум

Подняться наверх