Читать книгу Серебряные горны - Надежда Сайгина - Страница 5

Раннее утро. Облака нежно гладили солнце своими влажными ладонями. Нежные лучи света прорывались сквозь утренние облачка, и создавалось ощущение, что все вокруг плывет и качается… Качаются сосны, качается трава и даже косматый туман качается в ложбинках.

Легкий ветерок играл с шелковыми флагами на высоких мачтах и гирляндами разноцветных флажков на отрядных кострищах. Лагерь смахивал на старинный корабль. Все постройки старые, деревянные, низенькие. И мачта – высоченный флагшток на линейке. А развешанные на просушку простыни очень похожи на паруса! И плывет он по изумрудным морям лесов и полей в свою романтическую гавань детства…

В халатике, с полотенцем на плечах, с зубной пастой и щеткой в руке, Надежда выбежала на улицу. Потянулась и улыбнулась солнцу и легкому ветерку.

– Господи, благодарю тебя! Как же я счастлива!

***

Уже умытая и причесанная Надежда будила Евгения, нежно поглаживая по лицу.

– Женечка! Просыпайся, милый! Новый день пришел с утра, на планерку нам пора! Вставай, соня!

Евгений недовольно отвернулся к стене.

– Жень, вставай, пять минут осталось. Нехорошо опаздывать!

– Не хочу, опять каждый день одно и то же.

– Ладно… Зарядку хоть не проспи, – миролюбиво сказала жена и направилась к двери.

– Надь, иди-ка сюда! – позвал ее муж.

– Я опаздываю!

– Ну, поцелуй меня еще…

– Жень, тебе завтра к врачу? – вспомнила вдруг Надежда.

– Может, поедешь со мной? Мне страшно…

– Я не могу бросить лагерь, ты же видишь… Ты мужчина, ты справишься! Помнишь, и в горе, и в радости…

***

Горн протрубил побудку «Начинаем новый день, прогоняй скорее лень. Спать кончай, глаза протри! На зарядку, раз, два, три!» Лагерь просыпается…

На спортивной площадке стояли Евгений с аккордеоном и физрук лагеря, любимый всеми Михаил Михайлович. Дети звали его Махал Махалыч за то, что физрук постоянно махал руками, словно ветреная мельница. Он был кругленький, небольшого росточка, с блестящей, словно отполированной, лысиной. В свои пятьдесят пять лет он еще играл за городскую хоккейную команду «Альбатрос». Физрук делал приседания и громко выдыхал: «Ффффу! Ффффу! Ффффу!»

Из корпуса первого отряда на спортплощадку вышел Степашка. Лениво подошел к зевающему Василию и толкнул его плечом.

– Ах, пионерский лагерь «Дружба»! Какая природа! Какое буйство красок! Так и хочется взять палитру….

– А еще лучше по два! – подхватил Василий заезженную шутку.

Из корпусов выбегали ребятишки и строились по отрядам. Махал Махалыч засвистел в свисток и стал поторапливать пионеров. Нехотя, почесываясь и протирая глаза, выходили по одному Степашкины воспитанники. Последними плелись Влад и Илья.

– Первый отряд, построились! Задерживаете всех! – закричал Махал Махалыч, и дети вмиг присмирели.

– Как я ненавижу эту зарядку! Так спать хочу! – скулил Владик. – Я вообще-то сова. Дома просыпаюсь только к обеду…

– Ой, да слышал я это: сова, жаворонок! Туфта все это, – ответил раздраженно Илья.

– Разговорчики, отставить! – рявкнул физрук.

– Ничего не туфта. Ученые над этим работают, психологи! – продолжал Влад.

– Чегодаев, Решетников остаются после зарядки!

– Ну, щас начнется… Упал, отжался!

***

После завтрака состоялась первая линейка. В белоснежных рубашках, красных галстуках и пилотках ровными рядами были построены пионеры. На высокой трибуне плечом к плечу стояли Марина Степановна, Надежда, Константин Алексеевич и Ева Петровна.

За их спиной виднелись огромные стенды: «В стране знаний», «Мы интернационалисты», «В мире прекрасного». А над всем этим великолепием возвышался длинный лозунг «Слава коммунистической партии Советского Союза!»

Председатель Совета дружины Наташа Михеева, открыла торжественную линейку:

– Внимание, лагерь, равняйсь, смирно! К выносу дружинного знамени пионерского лагеря «Дружба» приготовиться!

Нога к ноге зашагали по гаревой дорожке знаменосцы. Четко отбивали ритм барабанщики. Взметнулись руки ребят в салюте.

– Лагерь, вольно! Председатели советов отрядов, сдать рапорта! – командовала Наташа.

– Отряд, смирно! Товарищ председатель совета дружины! Отряд «Ритм» на торжественную линейку, посвященную открытию первой смены, построен. Наш девиз! – рапортовал Илья.

– «В ритме века быть человеком!» – отчеканил первый отряд.

– Рапорт сдал председатель отряда Илья Чегодаев…

***

На крыльцо столовой вышли посмотреть на ребят уже знакомая всем Хлеборезка, шеф-повар Домна Ивановна, дородная, поистине русская женщина, повар Никитична и кухонный работник Евдокия. По возрасту им всем, кроме Зои, было за шестьдесят. Жили они в ближайших деревнях и работали в лагере уже не один год.

– О, пострелята, прискокали как один. Все такие беленькие, чистенькие, гляко, и встали-то все ровнехонько! – добродушно начала разговор Домна Ивановна.

– Посмотрим, какие они чистенькие будут в конце смены! – продолжила Зоя.

– А новенькая-то шустрая такая! Красоту таку в палатах навела! Мы с девками уже успели посмотреть, – продолжала Домна.

– И клеенки на столы новые выпросила. И Маринка-то наша во всем с ней соглашается, – вставила Никитична.

– Да-а! Снюхались, поскакушки! А с Людкой-то, со стервой, зачастую она ругалась, – вспомнила Евдокия.

– И как это Сухов свою кралю в лагерь не отправил? Может, поссорились? – заинтересовалась Домна и достала из огромного кармана поварской куртки семечки подсолнуха.

– Да пусть они как хотят, только б нас не трогали, – решила Зоя, – ой, гляньте, новенькая рапорт Маринке сдает!

– Товарищ начальник лагеря, отряды на торжественную линейку, посвященную открытию первой смены, построены! – громко звучал хорошо поставленный голос старшей вожатой.

– Вольно!

– Отряды, вольно!

– Дорогие ребята! И снова лето! И снова мы с вами вместе! Вы, наверное, заметили, как похорошел наш лагерь, как красиво стало в корпусах, какие интересные заборы, доски и даже термометры погодных условий у нас появились! И это заслуга нашей новой старшей вожатой Надежды Геннадьевны Соколовой. Передаю ей слово.

– Ребята, в мае, когда вы еще учились в школе, работники лагеря – директор, плотник Константин Алексеевич, вожатые, уборщики помещений, работники столовой – наводили порядок и чистоту. Готовили лагерь к открытию. Давайте поблагодарим этих чудесных добрых людей аплодисментами!

Ребята громко захлопали и прокричали «Спасибо». Домна всплакнула и вытерла слезы уголком фартука.

– Не, ну ты подумай, и о нас вспомнили…

А Надежда продолжала:

– Лагерь – наш дом на все лето! И мы с вами должны сделать его уютным, красивым и чистым. И я объявляю завтрашний день – Днем градостроителей. Мы дадим названия всем аллеям, площадкам, уютным уголкам.

Антон повернулся к своим новым друзьям и гордо сказал:

– Видали? Она порядок-то тут наведет…

– Строгая? – переспросил белобрысый Кольча, втягивая голову в плечи.

– Не то слово!

***

Вечером, переделав массу дел, Марина Степановна решила наведаться к семьям пострадавших от аварии на Чернобыльской АЭС, занимавшим небольшие дачные домики на две семьи. Навстречу ей с воплями неслись двое мальчишек, гоняя перед собой мяч.

– Ребята, добегите, пожалуйста, до дачных домиков, где наши гости с Украины живут. Пусть в столовую идут. Для них привезли молоко, – попросила Марина Степановна.

– А мы от этих Чернобыльцев ничем не заразимся? – испугались парнишки.

– Стыдно, мальчики! Конечно же, вы ничем не заразитесь! Бегите, одна нога здесь – другая там…

«Да, надо бы в каждом отряде провести беседы о Чернобыльском несчастье», – подумала начальник лагеря.

***

К клубу на праздник «Давайте познакомимся», а если точнее – организационное собрание, строем подходили отряды. Одни пели песню «Орлята учатся летать», другие во все легкие горланили речевку:

«Мы активные ребята,

Потому что октябрята.

Октябренок, не забудь:

В пионеры держишь путь!»

Ева Петровна всегда сама проводила это мероприятие и сегодня, не спеша, она шла к сцене, здороваясь с ребятами-старожилами и «старыми» вожатыми. Чуть в стороне устроились на стульях Надежда и Евгений.

– Жень, здесь всего лишь организационное собрание, а ты инструменты притащил!

– Ева сказала, песню петь будем «Гайдар шагает впереди!», – со злостью ответил Евгений, – слушай, ты как хочешь, но на музыкальных занятиях у меня никаких Гайдаров и пионеров-героев не бу-де-т! Только детские песни. Не нравится – уеду к чертовой бабушке.

К клубу подошел еще один отряд. Они тоже разучили речевку и сейчас решили ее исполнить. Малыши, Алла и Лена! – догадалась Надежда.

– Это чьи ребята? – звонко вопрошали вожатые.

– Октябрята, октябрята! – вторили им дети.

– Раз, два!

– Вейся, флаг!

– Три, четыре!

– Крепче шаг!

– Бодрые, умелые!

– Сильные и смелые!

– Звезды алые горят!

– Нет дружнее октябрят!

Когда все собрались и угомонились, Ева Петровна начала беседу. Ребята слушали плохо: баловались, откровенно зевали, им было скучно. Но старший воспитатель не сдавалась.

– Ребята, а кто из вас знает, как называлась пионерская организация до смерти Владимира Ильича? – и очень тихо прошептала: «Царствие ему небесное»!

В зале повисла тишина.

– Что, никто не знает? А вожатые? Вожатые знают?

Вожатые опустили глаза, не зная, как бы скрыться от Евы Петровны.

– Стыд! Стыд и позор! Пионерская организация до смерти Ленина, царствие ему небесное, называлась Пионерская организация имени Спартака! А кто из вас знает, кто такой Спартак?

– Футбольная команда!

– Гладиатор, он бился на мечах!

– Спартак Мишулин, он актер!

– Кабачок 13 стульев! – выкрикивали дети.

– Какая ерунда! – прикрикнула Ева Петровна, чтобы прекратить этот хаос. – Спартак – это вождь угнетенных рабов-гладиаторов, который поднял восстание против поработителей.

– А когда это было? При Ленине? – спросил маленький мальчик со второго ряда, ковыряясь в носу и вытирая пальчик о юбку впереди сидящей девочки.

– Мальчик, ты это… не задавай глупости! Вы, наверное, обратили внимание, что на нашем собрании присутствуют комсомольцы. Это не только ваши вожатые, но и некоторые ребята первого отряда! И у нас, как всегда, будет создана временная комсомольская организация!

Ребята зашумели, и Ева Петровна закричала в зал:

– Тихо, тихо, тихо! За время каникул мы с вами проведем много интересных мероприятий: Зеленая аптека, День именинника, сдача норм ГТО, конкурс рисунков на асфальте, трудовые десанты, мозговые штурмы, конкурс строя и песни…

Ребята вновь загалдели, но старший воспитатель гнула свою линию:

– Лето открывает простор для самого активного участия пионеров в трудовой, общественно-политической и культурной жизни нашего замечательного лагеря.

Надежда посмотрела на посеревшее лицо мужа и решительно поднялась на сцену:

– Ева Петровна! Пожалуйста, можно я познакомлю ребят с новым музыкальным работником? Ребята, знакомьтесь! Евгений Юрьевич! Евгений Юрьевич, ребята, может играть на пианино, на баяне, синтезаторе, аккордеоне и гитаре. А сейчас Евгений Юрьевич споёт вам несколько песен, а вы – подпевайте.

Евгений, взяв гитару, вышел на сцену, уселся на стул и стал насвистывать песенку Никитиных «Ежик резиновый»:

По роще калиновой,

По роще осиновой

На именины к щенку

В шляпе малиновой

Шел ежик резиновый

С дырочкой в правом боку…

Лицо разгневанной Евы Петровны пошло красными пятнами. Поджав губы, она сошла со сцены и, приговаривая себе под нос, стала пробираться к выходу:

– Куда катимся… Куда идем, Господи? Тьфу ты, ежик с дыркой.

***

Ребята старших отрядов стайками расходились с «собрания». Несколько девчонок во главе с Наташей Михеевой, первой красавицей первого отряда, обсуждали новеньких: Евгения и старшую вожатую.

– А он душка!

– Ну да, поет здорово!

– Так он муж старшой? Или?..

– Лучше бы или…

– А она вам как?

– Нормальная, веселая такая. Ну уж всяко будет лучше Людмилы Витальевны!

Последними из клуба вышли Антон и его новые друзья – Игорек и Кольча. Антон загадочно посмотрел на товарищей и тихо произнес:

– Ребя, зырьте, что у меня есть! Тс-с-с! Отойдем в сторонку!

Мальчишки, поглядев по сторонам, спрятались в кустах за клубом. Антон таинственно достал из кармана чью-то вставную челюсть и, полюбовавшись на произведенное впечатление, гордо произнес:

– Смотрите! Это настоящие зубы доисторического человека.

– Да врешь ты все! – завистливо воскликнул Кольча. – У моей бабки такая же челюсть! Она ее на ночь в стакан ложит! Если бы зубы были доисторические, они бы уже давно сгнили…

Ребята еще раз внимательно осмотрели челюсть, пустив ее по рукам.

– Ничего-то вы, пацаны, не знаете, – с превосходством, снисходительно покачав головой, сказал Антон и отобрал у товарищей реликвию, – человек в земле гниет, а зубы и волосы целые и невредимые остаются на века! Судя по размеру, это был воин… А может быть, это зубы… самого Спартака?!

– Еще чего! Будет твой Спартак в нашем лагере жить, – усомнился Кольча.

– Нда-а! Неинтересно мне как-то с вами разговаривать! Истории своего государства совсем не знаете, – засомневался в пацанах Антон.

– А у нас истории еще нет. Она только в пятом классе будет! – пояснил Игорек.

– Историю своей Родины каждый товарищ должен знать! Здесь, на этом месте, Спартак готовил к восстанию гладиаторов. А потом они двинулись на Рим, ну, в Грецию! Раньше же все расстояния были маленькими… И дойти им было раз плюнуть! Неделя пешим ходом…

– Не-е! Не верится мне, что это зубы Спартака… Уж очень они новые… Ишь, как блестят!

– Вот будешь, Игорюха, зубы чистить два раза в день, и у тебя такие же будут!

Из клуба по громкой связи радист Алексашка передавал объявление:

– Внимание! Всем отрядам! Ребята, кто нашел вставную челюсть нашего повара Домны Ивановны, просим принести ее на кухню. Повторяю, Домна Ивановна случайно потеряла зубы, просим принести их на кухню…

– Да, Антоха! Ну и врун же ты, – рассердился Игорек и отвернулся от новенького.

– И никакой он не врун! – встал на защиту Антона Кольча. Зато с ним интересно! И насчет воина он прав был! Домна – настоящий воин, знаешь, какие она котлы с кашей поднимает? Домна как даст по кумполу – и ты сразу покойник! Пойдем, Антоха, отдадим поскакушке зубы, а то она есть не сможет…

***

Евгений направлялся в первый отряд, обещал мальчишкам попеть песни под гитару. Шёл, шёл, остановился. И понял – вот, что его раздражает! По территории лагеря разливалась песня «Сквозь огонь и черный дым станет небо голубым». Евгений поморщился как от зубной боли. Как же надоели эти патриотические песни! Ну кто решил, что дети должны их слушать, когда есть столько чудесных детских песен. В «Гагаринце» постоянно ругался с директором, а здесь эта полоумная старуха… Евгений нерешительно постоял и свернул к клубу. Через несколько минут улыбающийся музыкант вышел из здания культуры, поправил гитару на плече и, посвистывая, зашагал по своим делам. Из динамиков нежно полилась мелодия «Милая моя, солнышко лесное».

Из-за угла клуба, как черт из табакерки, выглянула Ева Петровна. Она оглянулась по сторонам и нырнула в клуб. Из эфира полилась бравурная музыка: «Не расстанусь с комсомолом, буду вечно молодым». Ева Петровна выбежала, как нашкодивший ребенок, и спряталась за клуб. Евгений остановился, развернулся и в несколько прыжков очутился у клуба. Почти сразу репертуар изменился: «Где, в каких краях мы встретились с тобою», – напевал Юрий Визбор. Евгений вышел и медленно пошел по тропинке к первому корпусу. Но даже не дойдя до нужного отряда, он снова услышал громкое:

Заветной весны высота не взята,

И надо с дороги не сбиться.

Мечта наша, гордая наша мечта,

Ты можешь на нас положиться! – надрывался Иосиф Кобзон.

Евгений покраснел и в сердцах плюнул:

– Ну, карга старая! Испортила ж настроение!

А Ева Петровна, чувствуя себя победителем, вышла на крыльцо и погрозила в след музработнику кулаком:

– Бес! Бес проклятый! Ничего святого у этой молодежи! Ничего!

***

– Чего так долго? – спросил Женя у жены, откладывая в сторону журнал «Юность».

– Жень, как всегда. Обход, то да сё!

– Я соскучился!

Евгений ловко поднялся с кровати, подошел к Надежде. Протянув руку, медленно провел пальцами по ее губам, щекам. Взяв её лицо в свои ладони, он легко коснулся губами ее губ.

– Ну, подожди, Жень. Дай я разденусь.

– Я сам, я всё сам.

Голые железные кровати с панцирной сеткой сверкали своей новизной. На сброшенных на пол матрасах лежали супруги. На руке Евгения уютно устроилась Надежда. Он взял её руку, положил её на свое сердце.

– Ты так красива, так нежна и прекрасна…

– И я люблю тебя…