Читать книгу Ты, я и апокалипсис - Роман Волков - Страница 27

Посреди этого кавардака из зданий и магазинчиков сложно было разобраться, куда идти. Пришлось не один раз перезапускать карту на телефоне, потому как связь здесь зачастую сбоила и прерывалась. Наверное, потому что на некоторых зданиях близ важных городских объектов стояли глушилки. Проходя рядом с ними нельзя было ни позвонить, не уж тем более подключиться к интернет-сети.

Стены задний, мимо которых проходила Сара были целиком и полностью избиты стрит-артом. Причем, явно незаконным, потому как несколько полицейских стояли и наблюдали за тем, как рабочие в серой грязной униформе закрашивают стены черной краской. Они старались закрыть какое-то непонятное граффити, которое изображало куда более пикантный взгляд на Атланту из Пепла, герб демократической партии. Кажется, одной рукой девушка вместо феникса запускала в воздух то ли кучу мусора, то ли какие-то мясные обрезки, а второй показывала средний палец, который смачно облизывала красным, словно от крови, языком.

Сара не смогла сдержать улыбку, вспомнив как Руди изрисовал плакат первого министра на станции в Бей-41. Некоторые вещи, видимо, никогда и нигде не меняются. Насыпавший ночью снег явно мешает рабочим стоять ровно и они с трудом балансируют, соскребая со стен въедающуюся краску. Идущий сбоку от нее, пес, кажется тоже с интересом рассматривал граффити.

Дальше по улице рисунков на стенах становилось меньше, но девушка не прекращала обращать на них внимание. Некоторые просто поражали воображение. Вот на стене гордо красуется сцена двух обнаженных любовников, вот рядом с ними огромный робот обгрызает небоскребы, на следующем здании танцуют животные, одетые в кожаные крутки, на пару с ними огромный скелет выкуривает сигарету, покрывая дымом выжженный маленький земной шарик. А вот голубоглазая девушка в солдатской форме бродит среди деревьев, собирая в наплечный мешок небольшие ядерные грибы, растущие между стволами. На других зданиях красуется уже менее понятное Саре искусство и четкие формы и выверенные линии уступают место абстракции, где реальность стирается, обращаясь в узоры, цвета, орнаменты, разноцветные кляксы, разводы и отпечатки окрашенных ладоней на стенах зданий.

Теперь поворот направо, сверилась Сара с картой в телефоне, врезавшись в идущего мимо мужчину. Тот проворчал, закурив сигарету и пошел дальше, пиная перед собой жестяную банку от газировки. Собака тявкнула в его сторону, но он не обратил никакого внимания. За углом следовали жилые кварталы. Людей здесь было неприлично много, от чего Саре стало не по себе. Ей никогда не нравились эти толпы. Казалось, что они сожмут тебя, не давая вдохнуть. Что тебя ограбят или начнут приставать. А при ней даже не было пистолета.

Местные жилища не внушали доверия своим видом. Обшарпанные, грязные здания, где стрит арт заменяют оскорбительные надписи на стенах, сообщающие о том, какие же все вокруг мудаки. Люди толпятся на улицах и балконах, распивают пиво и курят, сидя прямиком на холодном асфальте земли. Даже падающий снег им не помеха. Полуголая потная женщина с балкона зовет сына домой, но тот не окликается. Орда ребятишек гонится с палками за скулящей собакой, скрываясь в переулке, а вот какая-то девчонка с непритязательно посеревшей кожей и грязной джинсовой курткой наблюдает за разборками двух молодых людей, нацепляющих на руки кастеты, громогласно заявляя всем вокруг что тот, кто оставит противника без сознания получит ее на целую ночь. Заметив это два старых работяги в серых костюмах, сидящих на пороге дома, который они явно ремонтируют, начинают посыпать нынешнюю молодежь отборными ругательствами, сворачивая в косяки синий порошок.

Сара засунула руки в карманы, сжимая, лишь бы не задеть кого-то из местных и не нарваться на агрессию. Пес старался нагонять ее, виляя между людьми вокруг. Девушка постоянно оглядывалась на него, потому что только присутствие грозного защитника в виде внушительной собаки позволяло ей идти сколько-нибудь уверенно. Все улицы выглядели дикими, жестокими и напоминали трущобы, разве что, тут не так уж и сильно воняло. Стоило ей подумать об этом, как в нос ударил тошнотворный запах растворительной жидкости, которую несколько рабочих заливали в канализационный люк напротив. Один из них палкой пытался выбить что-то из колодца, ратуя на трупы, забивающие стоки. Уж трупы ли крыс он имел ввиду? Сара надеялась, что да.

Рядом с дверьми дома, мимо которого она прошла, напротив урны с мусором у входа лежала грязная коробка, в которой ютились новорожденные котята. Маленькие и слабые, они возились внутри, прижимаясь друг к другу, чтобы согреться. Сара подошла чуть ближе, стараясь держать наготове руку, если придётся остановить пса. Однако тот горделиво подошел вместе с ней, с высоты глядя на детенышей в коробке. Они запищали от страха.

– Какие милые. – улыбнулась девушка.

Из-за угла выскочила кошка, отбросив в сторону полуразодранную тушу облезлой крысы и, встав в боевую позу между Сарой, псом и коробкой, зашипела, выгнувшись и подняв хвост. Девушка отступила на шаг назад, но пес остался стоять, наблюдая, как обнажив клыки с когтями, старая облезлая мама-кошка встает на защиту своих детей. Несколько секунд поглядев на нее, пес развернулся, отходя за спину Сары. Кошка немного успокоилась, но все равно не спускала взгляда с обходящей ее стороной Сары.

Ей стало немного жаль животное, вынужденное рыскать посреди зимних улиц в поисках еды для себя и детей и довольствоваться мерзкими плешивыми крысами. Однако рядом она не заметила какого-нибудь магазинчика, чтобы прикупить на пару долларов чего-то съестного для кошачьего семейства.

Она была уже недалеко от дома тети Мэри, осталось пройти еще пару поворотов. Пересекая череду улиц, на которых столпились перетерпевшие ночь бастующие, Сара подметила, что они словно и не чувствуют усталости. Все еще вооруженные плакатами и табличками, небольшая их группа стояла на площадке перед кинотеатром, размахивая плакатами с погибшей девушкой. Кто-то разбил палатки вокруг бочки с горящим мусором, где грелись те, кому холод все же проскользнул под куртки. Видимо такие «очаги» демонстраций находились по всему городу.

Девочка с плакатов и правда казалась еще очень маленькой. Кто бы мог подумать, что она мертва. Люди с фотографий всегда кажутся такими живыми, особенно если ты их не знал. По спине Сары пробежали мурашки от той мысли, что Саманта тоже учувствовала в подобном. Банды и преступления в Мейконе были привычным делом, но осознавать, что Сэм – их часть, даже после всего, получалось с трудом. В конце концов представить, что она дралась взаперти, в клетках посреди районов, в которые трусливые полицейские ночью не суются, как-то не укладывалось в голове. Да, она представляла собой не идеал человека, но даже для нее это был уж слишком. Биться с людьми за деньги, а быть может и дозу. А может, и насмерть. От этих мыслей даже заболела голова.

В местном кинотеатре, площадь перед которым заняли бастующие, было несколько ярких премьер. Голографические анимированные постеры фильмов, вывешенные на нем, бросались в глаза своими цветами или картинками. Сара не была мастаком кинематографа, но все что сейчас было на экранах ее не особо впечатляло. Несколько скучнейших боевиков, которые так никто и не научился снимать, постер драмы, изображающий женщину под дождем, неоновыми каплями льющемся по экрану, и какой-то странный артхаус с омерзительным изображением прокаженного на плакате. Что самое жуткое, очередь из подростков выстроилась в кассу именно за этим фильмом.

И вот она наконец добралась до нужной многоэтажки. Стоило признать, эта выглядела лучше, чем остальные, хоть нижние этажи и были полуразрушенными, но их на славу заделали какими-то подпорами, в которых обустроили жилище люди. В некоторых из «квартир» на нижних этажах даже не было дверей. Внутри люди ограничивались скромными кроватями, стульями, столами. Некоторые вывешивали белье прямиком в коридорах. Тут же толпились местные обитатели, бурно что-то обсуждавшие. Вообще-то сюда задувал холодный ветер с улицы, удивительно как люди жили тут, с дырами в стенах и без дверей. Хотя Сара подметила, что отопительные системы не пострадали и вероятно, только это помогало хоть как-то поддерживать теплоту в этом месте.

Пробираясь через людей, разносивших вещи и куда-то спешащих посреди неуютных коридоров, она попыталась пролезть перед толстым мужчиной, сидевшем на перевёрнутом железном ведре и, невзирая на холод, одетым в одну лишь майку да штаны. Он сделал глоток какой-то дряни из бутылки и схватил Сару за руку.

– Слышь, сюда с животными не положено. – прохрипел он, кивая на собаку. Сара попыталась выдернуть руку из цепкой хватки этого недалекого, но не вышло.

– Отпустите меня. – сказала она.

– С какого хера? Я сказал тебе с животными… – но он не успел договорить, пес тут же схватил его за вторую руку, одернув ее и мужчина, крикнув, выронил из руки бутылку, которая покатилась по полу, разливая содержимое. Он отпрыгнул от Сары, схватившись за кровоточащий укус и отступил на пару шагов. – Убери от меня эту тварь!

– Будь сам поаккуратнее. – отворачиваясь, пошагала Сара, глянув на то, как мужчина, ворча, убирается в свою часть жилища. Собака гордо подскочила к Саре, тявкнув. – Не так резко, в следующий раз, пожалуйста. – обратилась она к собаке в надежде на понимание.

Лифт в этом здании не работал, судя по тому, как он искореженно распластался по шахте с незакрывающимися дверьми и Сара, вздохнув, пошагала к лестнице рядом. Взбираться на такую высоту ей было непривычно. Этаж за этажом, ступенька за ступенькой, она все больше жалела о том, что вообще начала курить. Прошагав пятерку этажей, она закашлялась, опершись на перила и попыталась отдышаться, отвернувшись от спускавшихся с этажа выше жителей дома, которые прицепились к ней взглядом.

Собака уже заскочила на следующий пролет, глядя на Сару, наклонив голову. Девушка медленно вдохнула, чувствуя, как в легких что-то забурчало и прижгло. Откашлявшись, она сплюнула мокроту прямиком на пол, скривившись при виде явно потемневших сгустков слизи в слюне и, утерев губы рукавом, пошагала выше, потирая стонущую грудь.

Невероятными усилиями достигнув нужного этажа, Сара остановилась, чтобы перевести дух. Пес уселся рядом, не спуская с нее глаз. Поправив волосы, сползавшие на лицо, Сара расстегнула куртку и пошагала по коридору, разглядывая номерные знаки на дверях в поисках нужной ей квартиры. Почти в конце коридора, она наконец нашла верный номер и встала, поправляя кофту и джинсы. Еще раз прихорошившись и посмотрев на себя через зеркальную камеру телефона, девушка нажала на звонок рядом с дверью, встав и ожидая ответа.

Несколько мгновений ответа не последовало. Как и еще несколько. Сара засомневалась, уж не забылась ли тетя Мэридит, которую Брэд вообще-то должен был предупредить. То, что он скорее всего сейчас не дома, она понимала и без того, ведь кто-то из них двоих должен работать, чтобы содержать дом и покупать лекарства. А тетушка уж явно могла забыться, упустив из памяти то, что Сара должна была сегодня прийти. Однако ее тревоги не оправдались и за дверью послышались шаги. Проскрипело несколько засовов и та открылась.

На пороге, в синем халате, стояла тетушка, покуривая сигарету от которой тянуло апельсиновым ароматизатором. В воздухе он ощущался горьким и жгучим и Сара сморщилась, когда та выдохнула облако желтоватого дымка прямиком на нее. Ее светлые, с легкой проседью, волосы, заплетенные в неловкий пучок и весь ее вид говорил о том, что к приходу Сары она явно не готовилась. Лицо ее, вечно сухое и, кажется, недовольное, напрягало. Левый уголок губы пропущен и нижнее веко на той же стороне подергивалось, несколько свисая, пока та разглядывала гостью. Сделав еще одну затяжку и упиравшись свободной рукой в бок, Мэридит обратилась к ней постаревшим голосом.

– Я ничего не заказывала. Валите отсюда. И эти сраные листовки мне тоже не нужны. – приподняв уголок губы она выпустила в лицо Саре тонкую струйку сигаретного дыма.

– Это я, тетя Мэридит. – неловко помялась девушка. – Сара. Давно не виделись.

Женщина, опустив сигарету, пригляделась, прищурив подергивающееся веко левого глаза и, помассировав висок тонкими пальцами жилистой худощавой руки, пригляделась. В последний раз, очень давно, когда она видела тетушку Мэри, она выглядела куда моложе, и здоровее. Теперь же старость и болезнь превратили ее в жуткую пародию на саму себя и испытывать на себе долгий взгляд ее сухих сероватых глаз становилось как-то неловко. Внезапно, женщина приподняла уголок губ, обнажив белые зубы, словно оскалом. Остальная часть ее рта, однако, осталась в том же положении. Так тетушка показывала улыбку, но всегда выходил зловещий и пугающий звериный оскал.

Винить ее за это было нельзя и она усвоила еще маленькой, когда тетушка с Сэм приезжали навестить Брэда и ее в их небольшой городок. Еще с детства женщина получила какую-то травму, которая потом сказалась на ее здоровье, физическом и психологическом. В детстве тетушка страдала паническими атаками, потом это переросло в серьезные фобии, затем она начала принимать таблетки, которые из-за неправильных показаний врачей лишь ухудшили ее состояние. С тех пор она часто кажется потерянной, забывает очевидные вещи, страдает перепадами настроения, бессонницей и депрессией. Самым же очевидным симптомом ее недуга является частичный паралич лицевых мышц, который был не так уж сильно заметен, когда Сара была еще маленькой. Теперь же раскрылся во всей своей жутковатой манере. Даже раньше тетушка не могла улыбаться нормально и ей приходилось стараться, чтобы приподнять губы так, чтобы это походило на улыбку. Теперь же у нее выходил лишь жутковатый оскал частью рта, на который было больно смотреть.

– Боже мой, – прохрипела женщина. – как же ты выросла. – сделав шаг назад, она впустила Сару в свою квартиру, недовольно проследив за вошедшим вслед за ней псом.

– Он со мной. – кивнула на животное Сара.

– Кхм, – потерев дёргающиеся веки, рассмотрела тетя собаку. – ну ладно. А я и подзабыла, что ты должна была прийти. Уж извини меня, чертову дуру.

– Не стоит извинятся. – пожала плечами Сара. – Все нормально.

– Да нихрена. – отмахнулась женщина, растаскивая по квартире клубы горьковато-сладкого дыма. – Раздевайся, проходи. А у меня даже и нет ничего, чем я могла бы тебя угостить, малютка. Погоди-ка, я сейчас.

Резко пошагав в сторону кухни, женщина оставила Сару в прихожей. Присев на комод, девушка сняла ботинки, затем повесила куртку на несколько крючков рядом. Пес прошествовал вперед, обнюхивая квартиру. Сара же, наконец раздевшись и пропихнув ноги в тапочки, любезно расставленные рядом с комодом пошагала на кухню, на которой копошилась тетя Мэредит. Она остановилась у зеркала напротив, поглядев на себя. И правда усталый вид. Странно, она ведь выспалась. На зеркале стояли фотографии давних лет. Тут было фото, где Брэд и тетушка еще детишками стоят рядом на фоне домика, а позади них, обнявшись, стоят их родители. Вот тут фото молодой тети Мэри. Тут ей лет двадцать. Она такая красивая. Сара невольно нашла в этом фото те черты, что унаследовала от матери Саманта. Они и впрямь были бы похожи, будь они одного возраста. А вот фото Брэда времен полицейской академии. Все такой же большой и статный, с огромными руками и еще темными волосами. Ему не так уж и шла форма, на самом-то деле. А вот маленькая Сэм. Глянув на это фото, Сара кажется, покрылась румянцем. С длинной косой, в майке и коротких шортах, улыбчивая девочка, держит за руку своего покойного отца. Позади них, обернувшись с удивлением, держит торт тетушка, кажется свечи вот-вот потухнут, а тарелка наклонилась так, что торт едва не съезжает на пол. Удивительно забавный, застывший во времени момент. С подписью «Саманта на пятнадцатый день рождения. С любовью, папа и мама.»

Тетя Мэри тем временем стояла над плитой, поставив сковородку на огонь. Женщина всматривалась в него, держа в каждой руке по яйцу. Несколько секунд постояв, она разбила яйца об угол сковороды и вылила содержимое скорлупы на нее. Часть скорлупок свалилась на кипящее масло вместе с белком и женщина, взяв ножик, принялась вынимать их оттуда.

– Может вам помочь? – ради приличия спросила Сара.

– Не напрягайся. Я сейчас приготовлю. Приготовлю. Да. – увлеченно вынимая скорлупки со скороды ответила та.

– Хорошо. – Сара присела за стол, разглядывая кухню. Тут было так уютно и чувствовалось что-то родное. Над раковиной висели разные кухонные инструменты, в названиях которых девушка ничего не понимала. На ящиках, развешенных по стенам, стояли баночки с приправами, маслом, уксусом, солью и сахаром, и особое место в углу уделялось пачкам с таблетками. Их было достаточно много, что удивило Сару. Даже ей не прописывали столько лекарств.

В раковине валялась грудами немытая посуда. Отмокая в воде, она казалась уже застоявшейся на пару дней дольше обычного. Не сказать, чтобы Сара сама часто мыла посуду, но так или иначе, тетушка не слишком заботилась о кухонной утвари. На столе, покрытом разукрашенной в цветочки скатертью стояла прозрачная стеклянная банка с конфетами и пепельница, в которой уже давно не было окурков. Кажется, Брэд забирал ее с собой, уезжая сюда. Удивительно, он что, наконец-то смог бросить курить? Сколько она себя помнила, в ее квартирке, пока там жил Брэд, пепельница частенько была завалена сигаретами. Вообще-то не синтетические сигареты сейчас были не в ходу и назвать их можно было вполне себе антиквариатом. Брэд еще в молодости привык курить только их, считая новомодные сигареты с синтетическими наполнителями внутри отравой похлеще чем та, что есть в старинных сигаретах. А Сара считала их расточительством. На сколько бы хватило этой чертовой пачки? На час? Проще потратится на синтетическое курево и заряжать его, нежели искать или крутить такие свертки, которые кончаются, улетая с немыслимой скоростью.

Тетушка наконец вычерпала последний осколок скорлупы из яичницы, поставив на стол сковородку и дав Саре вилку. Затем она тут же, словно опомнившись, включила чайник, сев рядом и глядя на то, как мигает табло поднимающейся температуры воды внутри. Взяв свою сигарету, она втянула горький дым, выпуская его через нос. Сара закашлялась после того, как в очередной раз вдохнула апельсиновый запах и отмахнула его от лица.

– Прости. – опустила сигарету та. – Я думала ты куришь.

– Уже нет. – покачала головой Сара.

– Прости, да. – кивнула тетушка, потирая сигарету в руках и глядя за тем, как моргает включающийся-выключающийся индикатор зарядки. Сара тем временем принялась есть яичницу, вовсе не жалуясь на ее вкус. Хоть она и была не соленой, Сара, однако проголодалась на холоде и от того ей было приятно пожевать хоть чего-то горячего.

– И правильно. – спустя какое-то время сказала женщина, потирая дёргающееся веко.

– Что? – переспросила Сара, проглотив очередной кусок желтка, который она выковыривала вилкой из середины.

– Правильно, что не куришь. – покачала головой Мэредит, уставившись на приближающиеся к отметке кипения цифры на чайнике. – Вредно ведь.

– Ага. И правда. – кивнула Сара. Этот диалог начинал казаться неловким, но, что поделать, трудно найти язык с даже близкими членами семьи, если вы видитесь раз в несколько лет и при том, почти не общаетесь. Хорошо хоть, что тетушка ее узнала.

– Эти, лимонные, вполне ничего. – покручивая в руках сигарету, сказала она. Датчик мигнул и одно из делений погасло.

– Они апельсиновые. – поправила ее Сара. – Такие курят те, кому кажутся слишком тяжелыми горькими ментоловые, но слишком мягкими те, что со вкусом смородины.

– Этому тебя Брэд научил, да? – приподняла уголок губы Мэредит. Непонятно было, то попытка улыбки или какая-то язвительная насмешка. – Он постоянно наблюдает за каждым хреновым идиотом, который курит эти сигареты на улице. За каждым. Да.

– Да, и правда он. – кивнула, улыбнувшись, Сара.

– Ты так похожа на него. – посмотрела на нее тетя, прищурив больные веки, от чего они перестали дергаться, хотя ее скулы все равно ели заметно дрожали. – Как будто он и вправду твой отец.

Сара опустила взгляд, смутившись.

– Извини, – протянула к ней аккуратно руку тетушка, погладив и легонько сжав ее ладонь. Может она и хотела сильнее, но хватка ее, сразу видно, быстро угасла. В ее руках не было силы. – я не хотела обидеть. Тебя.

– Да нет, я вовсе не обиделась. – отмахнулась Сара. – Это я так, просто… Ничего серьезного.

– Да, дитя. Ничего. Прости. – она снова посмотрела на мигающее деления сигаретных индикаторов. – В моё время все сигареты имели один вкус. – внезапно сказала она.

– И какой?

– Херовый. – снова неоднозначно дернула уголком рта тетушка.

Сара посмотрела за окно. Сейчас еще только полдень. До того, как Брэд вернется еще уйма времени. А сидеть в подобном молчании, прерываемом на нелепые пространные диалоги, ей как-то не хотелось. Глянув на телевизор, висящий на стене, она спросила у тети разрешения включить его и когда та дала ей пульт, поудобнее расселась на кухонном диване рядом со столом, включив новостную программу. Тетушка с некоторой отстранённостью поставила ей чашечку чая, отойдя куда-то к окну, чтобы посмотреть на снова падающий снег.

Там все еще говорилось о беспорядках на улицах города. Все больше и больше народу скапливалось в городском центре, палаточные лагеря росли и вот теперь уже полиция оцепляла некоторые районы, чтобы беспорядочные потоки людей не поранили кого-то еще, так как несколько митингующих уже получили переломы. Сара задумалась, с чего вдруг такая «забота» об этом всем. Не проще было бы Атланте отдать приказ, чтобы полицейские газом и электродубинками разогнали эту толпу по домам. Обычно так всегда и делали. Может смерть президента как-то на это повлияла? Атланта была самым закрытым из городов и потому надеяться на особо подробные ее комментарии было бесполезно. По телевизору даже редко показывали кадры самого города. Лишь издали или, наоборот, очень большими планами. Существовала даже шутка по поводу того, что «в Атланте беспокоятся о том, чтобы блеск алмазных полов не слепил зрителей». Алмазные полы может и были шуткой, но вот по одежде, манерам и прочему, люди из Атланты выглядели прямиком, как какие-то аристократы.

Когда новостной выпуск закончился привычном заедающей в голове заставкой, началось ток-шоу в котором начали обсуждение того, кому на самом деле принадлежит ребенок какой-то девчонки из Саванны. Напыщенные «эксперты» на мягких диванах перекрикивались друг с другом, объясняя свои пустословные точки зрения. Кто-то вырвал микрофон у одного из особо громких, отдав его Элайн Спаркл. Девушка мелькала в каждой передаче на телевидении, как она вообще это успевала? Модель начала кричать на кого-то в другом конце студии, вскочив со стула и размахивая свободной от микрофона рукой.

– Всегда показывают одно и то же, – недовольно сказала тетя Мэри. – Только эту девку и крутят.

– Элайн? – переспросила Сара.

– Ага, – женщина сложила на груди худощавые руки. – Нормальных людей тут не покажут. Только эту наркоманку и шлюху.

– А с чего вы взяли, что это так? – Сара глотнула чаю.

– Да по ней видно. – отмахнулась женщина, взяв пульт и переключив канал.

Пес вошел на кухню, разглядывая Мэредит и Сару. Затем подошел к окну, вставая рядом с женщиной и закинув передние лапы на подоконник и балансируя на задних, начал глядеть в окно, высунув язык.

– Твой? – кивнула на пса она.

– Да. – ответила ей Сара.

– Какой-то больно грязный. – скривилась Мэредит, разглядывая пса. – Ты хоть его моешь?

Пес гавкнул, усевшись на пол и посмотрел на Сару, переступая с ноги на ногу. Девушка осмотрела собаку, и правда поняв, что он достаточно сильно испачкался и вздохнула. Допив горячий чай парой глотков, она встала, почесав пса за ухом и пошагав к ванной.

– Ну что, хочешь освежиться, лохматый? – улыбнулась она.

Животное издало положительный лай, вперед Сары поспешив к ванной. Девушка удостоверилась у хозяйки, можно ли искупать пса и, получив согласие, пошагала вслед за ним в ванную, обнаружив его уже внутри, пытающегося балансировать по скользкой керамике в попытке достать переключатель воды.

Включив воду, Сара принялась мыть собаку. Сама она никогда не мыла животных, потому как у нее их не было, но судя по тому, как рад был пес долгожданному душу, процесс этот был не так уж и сложный. Вылив на спину животного гель для душа и вспенив его, Сара принялась смывать грязь с собаки. Промывая голову пса, она в очередной раз задела глубокий порез на его голове, вызвав бурную реакцию у собаки из-за чего та залаяла, отскочив, но потом все же успокоилась. Тетушка, крикнув, спросила, все ли нормально у Сары и, получив утвердительный ответ, прибавила громкость какой-то унылой телепередачи для домохозяек.

Смыв последние остатки пены от геля, Сара взяла один из полотенец, лежавших в небольшой урне для белья рядом и попыталась высушить мокрую шкуру собаки. Вышло не очень, но с нее теперь хотя бы не телки ливнем струи воды. Девушка вспомнила, как впервые встретила животное под ливнем. Все это было словно в тумане, так давно, мирно, что даже нереально.

Пес выпрыгнул из ванной, встряхнувшись и обдав Сару брызгами с еще мокрой шерсти. Ели успев прикрыться, Сара засмеялась, потрепав животное за ухом. Довольный, пес вышел из ванной, виляя хвостом и направился в соседнюю комнату, улегшись там на мягкое кресло. Девушка помыла руки после очищения собаки, посмотрев на себя в зеркало. Морщины? Да нет, показалось.

Высушив руки сухим полотенцем, Сара вышла, направившись в ту же комнату, которую облюбовал пес. Это была гостиная, обставленная скромно, но со вкусом. Несколько шкафов, полочки с растениями, небольшая рассада на окне. Видимо Мэредит любила ухаживать за цветами. Тут же на стене стоял небольшой стенд с наградами, Сара подошла к нему, разглядывая. Пара кубков и несколько медалей, а посередине фотография. Там стоит бейсбольная команда, серьезно глядя в камеру после очередной победы. Посередине – молодой Брэд, улыбающийся фотографу. Еще давным-давно, будучи молодым, Брэд играл в бейсбол, а потом даже стал капитаном. Длилось это недолго, потому как так или иначе, этот спорт себя изжил и в Джорджии им больше никто не увлекался. Команды разошлись, а те немногие, что еще увлекались, не особо жаждали играть под началом еще молодого Брэда. Кажется, тогда он и пошел в полицейскую академию.

Сев напротив собаки и поглаживая ее по жесткой шерсти, Сара зевнула. Она, честно сказать, очень даже устала. Все эти мороки порядком ее утомили и ей было приятно просто присесть и отдохнуть в спокойном доме, где никто в тебя не стрелял, не бросался с гвоздометом и не пытался похитить или убить. Ей было приятно ощущать себя на своем месте, в теплой квартире, укрытой от зимы снаружи. Она и так нечасто выходила на улицу без причин, а тут ее жизнь кубарем покатилась вниз, накапливая проблемы, как снежный ком. Конечно, она мечтала о приключениях. А кто о них не мечтает? Только идиоты. Только вот когда эти самые «приключения» сваливаются тебе на голову свинцовым дождем, невольно задумываешься, а стоило ли оно того? Несомненно, Сара не жалела, что они спасли Бет с ее пареньком, но сколько людей там погибло? Больше плохих, конечно, но стоит ли ставить жизни на весы? Ведь так или иначе Стен умер в том же круговороте жестокости, Ханне пришлось несладко. Да и ей, черт побери, пришлось несладко! Ее пытались убить. Пробили ладонь сраным гвоздем и хотели сбросить с высоких этажей новостройки. Может, не будь удача на ее стороне, это ее мозги окрасили бы асфальт.

Все это было очень странно и Саре даже не хотелось думать об этом, но мысли всегда лезут в голову без разрешения ее хозяина. Зачем вообще кому-то пытаться ее убить? Не так уж сильно она и виновата в той бойне, разве нет? Она даже не тронула никого пальцем, а ее пытаются пронзить гвоздометом. Жизнь после такого навряд ли назовешь справедливой. Но поступает ли она сама по справедливости? Это было выше ее понимания.

Девочку убивают на арене в боях без правил. Ей тринадцать, она толком не видела жизни. И она мертва. Справедливо ли это? Люди выходят на улицы, стоят под снегом, в попытке добиться справедливости. Они получают ее? Это навряд ли. Им повезет если в Атланте встанут с той ноги не прикажут загнать их всех в лагеря. На самом деле сам факт этого довольно жуткий. Мир полон несправедливости, но Сара всю жизнь старалась мирится с этим. Наверное, потому что ее мир был от этой справедливости огражден. От станции к станции с курьерскими доставками, все что она видела, казалось ей нормальным. Разруха, ржавые машины на обочинах, мусорные горы, мерно качающиеся на волнах. Это реалии мира. С ними надо мирится. Ядерные войны бесследно не проходят. Так им и говорили в школе. Но почему люди живут, огороженные стенами, пропускными пунктами? Живут, проходя каждые двери по карточкам. А те, кто не имеет и их, копаются в мусорных помойках, убивая за безделушки.

Что сложного исправить это? Вот, фермеры за стенами Мейкона вполне себе торгуют с городом, вокруг растут поля, покрытые теплицами. Это почти связанный механизм. Разве нельзя образовать такое везде? Пусть мусорщики занимаются фермерством, жители трущоб – торговлей. Сара не разбиралась в финансах, но ведь можно же это исправить? Да, им зачастую толковали, что мир жесток. Что все происходит так, как надо, лишь бы с небес вновь не посыпались бомбы. Только вот методы у Атланты, прямо скажем, были не очень эффективными. Пускай республика и не учавствует ни в каких конфликтах, это не значит, что все внутри нее хорошо. Между жертвенной войной и голодным миром выбирать вовсе не хочется, но Атланта выбрала второе.

Сара поудобнее присела на диван, дотянувшись до пульта и включив телевизор в гостиной. Там шел все тот же дурацкий японский мультик с девушками в бронелифчиках, невольно заставлявшись Сару улыбаться и засматриваться на их короткие юбки и резкие движения. Пес осуждающе посмотрел на девушку и на телевизор, приподняв морду, но потом все равно уложил ее на лапы и принялся следить за яркими вспышками битв на экране.

Эти цветастые зрелища отвлекали от тяжких мыслей и всякое желание размышлять о несправедливости мира пропало. В конце концов её жизнь сейчас и без того полна непонятных неожиданностей. Хоть сейчас она заслужила эти минуты отдыха от негатива и жёсткости. От суеты и жутких мыслей невпопад. Прилечь сейчас на этот диван было для Сары величайшим из земных благ.

Потянувшись на диванчике и зевнув, она закинула ноги на мягкие подушки на нем, уставившись в экран. За просмотром время текло незаметно и когда девушка уже смотрела третью подряд серию, всем сердцем переживая за то, чтобы очередной кристалл попал в руки героинь, ее отвлекла тетя Мэредит, крикнув с кухни:

– Сарочка, не принесешь мне пожалуйста, таблеток? – несмотря на достаточно щепетильную просьбу, говорила женщина об этом спокойно и уверенно. Видно, для нее это было привычно.

– Хорошо, тетя Мэри! – крикнула ей Сара, вставая. – Где они?

– Смотри в крайнем правом шкафчике у окна! – донесся ее голос с кухни. – Где-то там на полках внутри синяя пачка. Уже открытая. Да.

Подойдя к указанному женщиной шкафчику и открыв его, Сара принялась взглядом шастать по полочкам, отыскивая нужную пачку. Баночек и пачек таблеток тут было много, включая синие. На глаза ей попалась красная баночка капель для кардиостимуляции. Странно, разве у тети были проблемы еще и с сердцем? Зато прямиком за этой банкой, нашлись указанные тетушкой таблетки. Единственная из синих пачек, которая была открыта. Взяв ее и закрыв шкафчик, Сара пошла на кухню, чтобы отдать тетушке ее лекарство.

Женщина стояла над тарелкой заварного крахмала, который мило именовали «картошкой быстрого приготовления», помешивая его вилкой. Пару раз тыкнув ею в пачку, женщина застыла, заглядевшись на поднимающийся от коробочки с пюре пар. Сара зашла, заглянув на кухню, и Мэредит тут же отвлеклась на звук шагов, подняв голову и прищурив дернувшиеся веки.

– Спасибо, дитя. – сказала она, взяв у девушки таблетки и выдавив пару из пачки, отложила ту на стол. – Будешь пюре? – предложила она.

– Нет, спасибо. – покачала головой Сара.

– Как хочешь. – женщина подчерпнула пюре вилкой, пережёвывая с недовольным видом. – Какая-же мерзость. – сморщилась она, глянув в баночку и кинула ее прямиком с вилкой в ведро с мусором в углу. – Не надо было брать по скидке эту херню. – уголок ее рта скривился, на этот раз, очевидно, от недовольства.

– А Сэм не приходила недавно? – спросила Сара, чтобы прервать образовавшееся молчание. Подсознательно, она выбрала именно тот вопрос, который волновал ее больше других.

– Она? – нахмурившись, глянула на Сару женщина. – Нет, уже несколько месяцев ее не видела.

– Месяцев? – удивилась Сара.

– Ага. – закинув в рот таблетки и запив их водой из стакана, кивнула тетушка. – Мне невдомек, где пропадает эта чертовка.

– И вы не волнуетесь? – смутилась девушка.

– Я бы волновалась, будь ей четырнадцать лет. А сейчас она уже взрослая женщина и сама вольна за себя отвечать. Раз решила уйти из моего дома – пусть уходит. Решила шляться по улицам и бродяжничать – пожалуйста. Эх, видел бы ее отец.

– Как-то это не очень правильно для матери. – скрестив руки на груди, нахмурилась Сара.

– Знаешь, что в последний раз она сказала, когда ушла?

– И что же?

– «Ты мне не мать». – попытавшись спародировать агрессивный тембр голоса Саманты, сказала женщина. – И разбила мой любимый цветок. Да.

– И с тех пор вы ничего не слышали? И вообще не волнуетесь?

– Брэд постоянно встречал ее на улице. Передавал привет. Говорил, что даже вернутся приглашал. Звонил ей. – отмахнулась Мэредит. – Да толку-то. Эта дрянная девка живет в каком-то своем мире. Пьет, дерется, наверняка гоняет по венам дурь с этими имбицилами в подворотнях.

– А вы даже не пытаетесь ей помочь! – уперлась Сара.

– Я? А чем я помогу? – пожала плечами та, глядя куда-то в пустоту. – Ее отец не мог ей помочь. Куда уж мне, бедной старой женщине. Хотя, признаться, когда старик был жив, она вела себя поскромнее. Уж точно не позволила бы раскидываться горшками.

– Могли бы хоть позвонить ей там. Ну, узнать, как она.

– Она разбила свой телефон еще года три назад. У нее был и новый, но номер она мне дать не соизволила. Сказала, что не хочет, чтобы я ее донимала и что способна о себе позаботится и без нашей с Брэдди помощи.

«Это уж точно», подумала Сара.

– Поверить не могу, что она выросла такой дрянью. – прищурилась, разглядывая вновь идущий за окном снег, Мэредит.

– У нее просто сложный характер. – вздохнула Сара.

– Нет, дитя, такой характер называется «ублюдочный». – фыркнула тетушка. – Не о такой вот жизни я мечтала, когда выходила замуж.

– Жизнь всегда идет не так, как мы рассчитываем. – опустила взгляд в пол Сара, присев на стул.

– Ага, мы ждали мальчика, а родилась, – Мэредит кивнула в сторону фотографии, стоящей на комоде неподалеку. – она.

– Стоп, это потому… – не успела закончить Сара.

– Да, моего малыша я хотела назвать Сэм.

– Никогда не задумывалась об этом. – удивленно почесала затылок Сара, невольно улыбнувшись.

Женщина подошла к холодильнику, открыв его и тут же застыла, словно онемев. Сара посмотрела на нее, только хотев спросить, в чем дело, но женщина резко оборвала ее, заговорив.

– Черт возьми! – она стукнула ногой по холодильнику. – Снова забыла. – уголок ее рта дернулся. – Уже полдень, а я так и не захватила Брэду еды. Вот же мать твою.

– Что? – опешила Сара.

– Он сегодня ушел на несколько часов раньше и я не успела приготовить ему что-нибудь в дорогу. – покачала головой тетя Мэри. – Кажется, нам стоит поспешить, у него уже скоро обед.

– О, мы пойдем к Брэду? – настроение Сары поднялось сразу же.

– Как меня умиляет твое рвение, дитя. – хмуро попыталась улыбнутся женщина. Как обычно не вышло. Сара невольно прониклась к Саманте, понимая, почему зачастую она так озлоблена на всех вокруг. Трудно, наверное, жить, не ощущая материнской улыбки и каждый раз видя даже в самом искреннем порыве эту жутковатую гримасу. Пусть она сама никогда и не знала матери, но у нее был хотя бы Брэд.

– Одеваться? – улыбка Сары расплылась до ушей.

– Ну, не торопись. Я лично одеваюсь достаточно долго. – пожала плечами женщина.

И она не соврала. Пока Сара оделась, женщина еще только рылась в шкафу, разбирая свою одежду и откидывая в сторону ту, что ей не подходила. Затем, найдя нужную, принялась ее гладить, а после того раскладывать выброшенные из шкафа вещи ровно по полочкам. Сара хотела было упрекнуть женщину, что все это можно было сделать быстрее и так, чтобы не кидать все туда-обратно, однако, по очевидным причинам, промолчала. Когда та наконец оделась, кажется, прошел уже час и Саре с собакой пришлось изрядно постараться не умереть от скуки, шатаясь по коридору квартирки. Сара еще раз пересмотрела все фото на комоде, послушала речь телевизора с кухни и поигралась с псом, который неохотно изображал рвение к игре с хозяйкой.

Громко хлопнув дверью и заблокировав ее карточкой, Мэредит поправила свое серое пальто с мехом на воротнике и теплую шапочку и, проверив все ли коробочки с едой она упрятала в сумку, пошагала вперед. Сара с собакой поспешили за ней. На нижних этажах все так же копошились люди. Из комнаты сбоку толстый мужчина грозно проводил Сару взглядом. Снег снаружи не утихал.

Они направились в сторону городских стен, таких же обветшалых изнутри, как и снаружи. Сара оглядывалась на прохожих, спешащих по своим делам. Несколько людей поправляли свои протестные плакаты, которые выбили у них из рук пробегавшие мимо хулиганы. Мэредит обошла стороной лужу помоев посреди тротуара и Сара прошла вслед за ней, стараясь не задеть зловонное пятно на земле. Пес юрко его перепрыгнул.

Как объяснила тетушка, Брэд работал на складах при контрольно-пропускных пунктах станций. Помогал разгружать вагоны, водил электропогрузчик, иногда что-то чинил. Делал то, что скажут, раз платили. Лекарства были недешевым удовольствием.

Проходя мимо станции прибытия поездов, Сара искала глазами Сэм, но, естественно, это было гиблым делом. Найти в этих толпах девушку было бы нереально, даже будь она там. А если она и прибыла в город, то вероятно уже сбежала с этой станции.

Склады и разгрузочные точки станции находились прямиком за вокзалом, где толпы все так же серо одетых работников носили грузы поменьше. Сара вспомнила, как они сами выбирались из поезда, одевшись в такие костюмы. В этой серой толпе и впрямь невозможно было отличить одного от другого. Словно муравьи, люди носились в разные стороны с грузами, сливаясь в одну единую массу, от которой даже в глазах рябило.

Мэредит охранник при входе пропустил по знакомству, неохотно спросив, кто с ней идет. Мэредит попыталась объяснить, но охранник лишь кивнул, поняв, что это «дочь Брэда, которая так на него похожа», впустил их. Сара не могла не покраснеть от этих слов. Пес тявкнул на охранника, который попытался отмахнутся от него каким-то ветхим журнальчиком.

На складах огромные краны подхватывали своими стальными клешнями контейнеры с грузовых поездов. Медленно и монотонно, перемещая их на площадки перед складами. Желтые погрузчики носились по территории, подцепляя коробки с грузами из контейнеров и увозя их внутрь огромных крытых металлом зданий. Людей тут тоже было немало, они вручную таскали коробки и бочки поменьше.

Чтобы найти Брэда посреди всего этого хаоса, им надо было обойти всю эту территорию? Ходить придётся немало.

Они с тетушкой направились в один из складов на дальнем конце. Идти пришлось долго, все рабочие вокруг смеряли их недовольными, злыми, любопытными взглядами, пару раз к ним подошла местная охрана, спросить, кто их сюда пропустил. Тетушка быстрыми заученными фразами объясняла, что к чему и охрана отставала от них, признав в Мэредит знакомое лицо. Конечно, насчет Сары и тем более пса, появлялись вопросы. Жители городов с недоверием относились к питомцам вообще и только приметив на них ошейник с пометкой прохождения медобслуживания, выдыхали спокойно. Такая паранойя была особенно сильна лет тридцать назад, когда стаи зараженных радиацией животных проникали в города, разнося болезни. «От этих стай фонило радиацией, как от ядерных бомб», как говорил Брэд.

Добравшись до места, где работала группа Брэда, Мэредит неторопливо вошла внутрь помещения, где сидели несколько одетых в пресловутую серую форму мужчин. Они посмотрели на нее, затем на Сару и поздоровались.

– Старушка Мэредит. – кивнул ей один из рабочих, сортирующий на столе кучки каких-то запчастей и проводов.

– Доброго денька. – сказал вслед еще один, молодой человек с опрятно выбритой бородой.

– О, Мэри. – легонько махнул рукой самый старый из них, поправляя очки. – А Би все ждал, когда ты явишься, мать твою. Все никак, бля, не мог дождаться, пока ты принесешь ему эти его штуки, мать их. Но ему повезло нахер, его отпустили пораньше по этим самым, как их там, Эндрю? – обратился он к бородатому.

– По причинам здоровья. – сказал тот.

– Да, везет же ему, можно и пораньше соскочить с графика. А нас чертов шеф загоняет. – сказал третий, не переставая рыться в проводках.

– А я было принесла ему еды, черт подери. – скривилась тетушка, поправляя сумку на плече. – Он пошел домой?

– Да, Мэри. – кашлянул старый, поднимаясь. – Драть его в рот, городской комендант Коллинз усилил местную охрану так, что его аж три раза проверили перед тем, как выпустили.

– Недолюбливает его Коллинз. – хмыкнула Мэредит. – Уже лет двадцать как.

– Коллинз чертов мудак. – отмахнулся старый. – Верно я говорю, Эндрю? А?

– Верно. – ответил молодой. – Этот хмырь даже не удосужился расследовать все эти подпольные делишки, а теперь прессует народ за то, что ему воздалось по заслугам. Бедняжка Эми Лайнс, уж кто-кто, а она не заслужила такой смерти. Она ходила с моим братом в среднюю школу. Этот мелкий пройдоха, как я, вечно всех в классе донимал, да, даже ее. А теперь знаете, все молчит, да молчит. А что мне ему сказать? Да, она мертва. В такое мерзкое время мы живем.

– И давно он ушел? – спросила Мэредит.

– С полчаса назад. – наконец оторвавшись от перебора металла, сказал один из работников. – А что, не оставишь нам эту свою стряпню, старушка? Как-то раз Брэдди дал мне отведать этих твоих пирожков с джемом и, гореть мне в аду, если это были не самые вкусные херовы пирожки во всем Мейконе.

– Обойдешься. – с привычно кривой ухмылкой улыбнулась Мэредит. – Ну ладно, мужчины, удачи вам. Пойду искать братца.

– А кто это с тобой? – спросил тот, что с бородой, глянув на Сару.

– А, это… – помялась Мэредит.

– Я Сара. – опередила ее девушка. – Я росла у Брэда.

– Так ты его дочь, мать его? – кряхтя, спросил старик, натягивая перчатки на руки.

– Ну, – пожала плечами Сара. – в общем-то да.

Они направились к выходу, поспешив к пропускному пункту более короткой, как показалось тетушке, дорогой. Но ей и правда показалось, потому что они заблудились и им пришлось трижды переспрашивать у местных рабочих, в какой стороне находится станция. Когда, спустя минут пятнадцать, они разобрались, куда идти, повалил снег. Тетушка выругалась, нервно потирая руками ручку своей сумочки. Пес недовольно стряхивал с себя снежные хлопья.

На станции до них снова чуть ли не докопались копы. Однако бравых полицейских, которые решили, забавы ради, добиться от Сары документов о том, что ее пес привит и неопасен, о которых Сара, честно говоря и знать не знала, отвлекли проходящие мимо демонстранты и те тут же бросили издеваться над собакой и ее хозяйкой, поспешив к ним с криками опустить плакаты на которых был нарисован перечеркнутый портрет городского коменданта Коллинза.

Проходя мимо очередей на пассажирские вагоны в Саванну, Сара легонько улыбнулась, заметив стоящую на перроне ниже Лесли. На этот раз девчушка подняла голову, изумленно заметив там Сару. На ее пухленьком лице тут же вспыхнула смущенная улыбка и она, оглянувшись, что ее отец заполняет какие-то документы к терминалу, помахала Саре и девушка кивнула, помахав ей в ответ. Пес тоже приметил дочь машиниста и тявкнул в ее сторону, гордо подняв голову. Хоть что-то приятное за весь сегодняшний день.

Холод падающего снега уже пробирал до костей. Перемены погоды были частым явлением и легкий снежок мог в одночасье смениться жгучим морозом. Все бедняки у перрона собирали свои коробки и шляпы, в которых люди насыпали бесполезную железную мелочь, поднимались со своих мест и уходили, чтобы укрыться от холодных укусов ветра в своих обветшалых домах, где обогревателями служили горящие бочки. Тетушка поморщилась от вони проходящего мимо бомжа, отвернувшись и прошептав себе что-то под нос. Сара тоже скривилась, но признала, что его запах не идет ни в какое сравнение с едкими ароматами прибрежных гниющих свалок, в которых рылись забытые богами мусорщики. Ей подумалось любой из этих полуживых охотников за помоями променял бы эту проклятую жизнь на возможность стать дворовым нищим в Мейконе. А уж мечтать даже о такой жизни как у Сары или тетушки, не говоря уже о зажиточной Роуз, они, наверное, и вовсе не смели. Как они переживают эти холодные зимы?

Очередь у кинотеатра вдали исчезла, скорее всего жутковатый фильм про прокаженных уже начался. Зато не исчезли демонстранты, которые все также махали плакатами и выкрикивали свои лозунги перед кинотеатром. Рядом с ними уже ошивалась свободная полиция, однако учитывая их численное превосходство, полицейские не отваживались подходить к яростным недовольным ближе и просто следили за их действиями, пуская в воздух разноцветный сигаретный дым на фоне мерцающих киноафиш.

Проходя мимо знакомых неприятных кварталов, Сара обратила внимание на то, что кошки нет рядом с коробкой ее детенышей. Впрочем, и сама коробка уже была разорвана и никаких котят в ней не наблюдалось. Сара притормозила, озадачив Мэредит, которая проводила ее, подходящую к коробке, взглядом. Пес прорычал, принюхиваясь.

Из-за угла тут же донесся жуткий крик. Сара выскочила туда, заглядывая за стену. Несколько подростков пинали катающийся по земле шерстяной клубок, в котором девушка не сразу признала котенка. У ног одной из девушек, несмотря на погоду и снег, сидящей в легкой куртке валялись еще несколько телец. Они были так несуразно выгнуты, что сложно было даже представить, что эти существа когда-то были живыми.

– Слышь, че тебе надо? – покосившись на Сару, сказала девушка, поправляя копны своих розовых волос и прикусив странного цвета губы. Сара подметила, что ее глаза неестественно красные. Лишь спустя несколько мгновений она разглядела в них блеск микросхем. Глаза садистки были заменены на импланты.

– Эй, Бита, что нужно это шлюхе? – сказал один из парней, поймав ногой летящий к нему комок шерсти, который истошно взвопил.

– Не знаю, Бульдог, глянь на нее. Сраная замарашка. Ау, ты, че бля, язык проглотила? К тебе, бля, обращаются, немая. – жутковато сказала девка.

Позади Сары появилась Мэредит, которая недовольно оглянула переулок. Пес прорычал, глядя на лежащую со вспоротым брюхом кошку в углу, которую Сара не заметила сразу.

– Убирайтесь. – процедила сквозь злость Сара, потянувшись рукой к поясу, но внезапно вспомнила, что пистолет она с собой уже давненько не носила. В груди у нее закололо и в горле снова застрял сухой ком мокроты, она кашлянула, вместо того, чтобы что-то сказать далее.

– Слышь, ты че, совсем крышей поехала, сука? – вскочила девушка, пошагав к ней и доставая из кармана кастет. – Ты будешь мне указывать, куда мне, бля, идти, шмара? А ну подойди сюда. Сейчас я тебя как эту тварь в углу разделаю и мамашку твою.

– Да, трахни их, Бита! – крикнули двое парней из-за ее спины, отовравшись от бедного котенка.

– А ну ка заткни свою пасть, малолетка! – крикнула, выступив вперед Мэредит. Она и впрямь выглядела грозно в этот момент, сжимая в руках обычную сумку супротив стального кастета на руке девушки.

– Зубы лишние, тетка? Так я ща выломаю. – резко побежала к ним девушка, занося кулак, Сара отскочила, но малолетняя бандитка почти успела ударить заслонившуюся сумкой тетушку, как пес вцепился ей в ногу, одернув и остановив.

Та закричала, все же устояв на ногах и пнув собаку по морде свободной ногой. Пес отскочил, заскулив секунду и вскочив обратно на две ноги. Дружки девушки не стали оставаться в стороне и один из них вытащил из кармана цепь, понесшись вслед за вторым, который бежал на них с голыми кулаками. Пес встал между ними, громким лаем отпугивая девушку с кастетом, но парней это не напугало и один из них перескочил через собаку прыжком, схватив Сару за горло и прижав к стене. Он резко врезал ей в живот коленом, от чего у девушки выбило дух. В глазах потемнело и она чувствовала лишь сухую руку ублюдка на своей шее и жуткую боль в животе, словно ее кишки сворачивалась в кучу.

Послышался крик тети, затем собачий лай. Какая-то тряска. Сара рухнула за асфальт с трудом открыв глаза, в которых мелькали черные пятна. Перед ее лицом валялся котенок, в предсмертной агонии скулящий и подергивающий лапкой. Сара всхлипнула то ли от боли, то ли от жалости. На котенка тут же упал один из подростков, прервав его страдания своим резко рухнувшим огромным весом. Тот не успел издать ничего, кроме писка, скрывшись за тушей бандита.

Сара отползла подальше, глядя как огромный кулак врезается в челюсть лежащего на земле парня и тот вырубается, брызнув слюной. Мужчина над ним срывает с его руки цепь, наматывая его на свой кулак. Тяжелый удар сносит с ног нападающего, откидывая его к стене. Врезавшись в кирпичную кладку, подросток получает удар под дых кулаком в стальном цепе и мощную оплеуху по виску, выводящую его из строя. Его тело сползает по стене, обмякшее и с трудом дышащее. Слышатся возгласы тетушки.

Пытаясь встать, Сара протирает глаза, держась за стену и сплевывая вставшие в горле комки мокроты на заснеженный асфальт. Стараясь не упасть, она впивается ногтями в кирпич и потирает голову. Мужчина перед ней резко выкручивает руку нападающей девушке с кастетом, профессионально заламывает ее и дергает назад, от чего та с криком валится на колени, стиснув зубы. Сняв с ее руки кастет и засунув его в карман, мужчина громогласным голосом говорит ей:

– Не вставай. – его тяжелый строгий тембр звучит так по-родному знакомо. Девушка в ответ мямлит какие-то оскорбления, но потирая руку, даже не думает вставать.

Тетушка, поправляя пальто, поднимается, начиная собирать с пола рассыпавшиеся коробочки с едой и таблетками, причитая и выругиваясь. Мужчина же, тяжело вдохнув, сматывает с кулака цепочку, засовывая ее в свободный карман. Пошатнувшись к стене и оглядывая лежащих на полу подростков, он откидывает голову, прижимая ее к кирпичу и с трудом вдыхает, схватившись рукой за сердце. Сара отступает от стены, потирая свою грудь, в которой медленно, но верно начинает бесноваться огонь. Ее уста не могут сдерживать улыбки.

– Вы уж тут поаккуратнее, дамы. – стиснув зубы и сильнее прижимая руку к груди, говорит мужчина, размеренным вдохами стараясь привести в порядок дыхание. – Мне уже не двадцать пять.

– А махаешь кулаками, как в шестнадцать. – ехидно улыбается тетушка, поднимая последнюю пачку, лежащую рядом с розоволосой девушкой и плюет ей под ноги, как-то шепотом обозвав. Пес же шныряет между ними, обнюхивая поверженных бандитов и рыча на них.

– Ну, кое-что я еще, верно, не забыл. – сквозь стиснутые зубы говорит тот, поднимаясь от стены, но не отпуская руку от сердца.

– Привет, Брэд. – чуть ли не хохоча, говорит Сара.

– Ну, здравствуй, хулиганка. – сквозь боль, улыбается ей в ответ тот.