Читать книгу Полночные тени - Сергей Тягунов - Страница 6

У Мии ныли колени.

Лабиринты улиц сменялись друг за другом; одноэтажные мраморные дома, похожие на саркофаги, провожали их черными глазницами пустых окон. Шаги эхом разносились по городу.

Пахло плесенью. От сырости рубаха неприятно липла к телу. Вдобавок ко всему зудела кожа, словно по ней бегали сотни муравьев.

– Дайте немного передохнуть.

Здоровяк остановился.

Его рука легла на кожаный ремешок, скрепляющий протез с обрубком ноги, ослабила его.

С начала Хэшитас не проронил ни слова, стараясь держать темп наравне с ней и татуированным. С каждым пройденным стадием его лицо становилось всё бледнее, покрывалось бисеринками пота.

И вот настал момент, когда он сдал.

– Конечно, – сказала Миа, – привал.

Взгляд непроизвольно зацепился за колоссальную стену воды, тянущуюся к самим небесам.

Не покидало ощущение, будто колдовство сейчас рассеется и море обрушится на их головы всей своей тяжестью.

Во рту стало солоно от таких мыслей.

– Сильно болит? – спросила Миа Хешитаса.

Тот махнул рукой, опустился на ступени дома.

Вздох облегчения сорвался с его губ, морщины на лбу разгладились.

– Все в порядке, – сказал он. – Во время шторма неудачно упал и, кажется, повредил бедро. Ничего серьезного, только ноет.

– Отдыхай столько, сколько потребуется.

Она села на каменный постамент, переводя дух. Перед ней засуетился Второе звено, снял с пояса флягу, откупорил ту и поднес к её рту.

– Утолите-жажду-магистр, – затараторил он. – Вам-нельзя-терять-жидкость-иначе-быстро-потеряете-силы-советую-всегда-держать-флягу-при-себе-я-знавал…

– Или ты сейчас заткнешься, или я тебя убью своим же протезом, – заявил гигант. Каменное выражение лица не предвещало ничего хорошего.

Татуированный замер.

Повисла долгая тишина.

Миа успела сделать восемь глотков, когда губы Хешитаса вдруг растянулись в длинной лучистой улыбке.

Холодность в его взгляде сменилась добротой, – и все это лишь больше привело в замешательство её помощника.

– Сядь, пожалуйста, – сказала она. – Помощник капитана намекает тебе на то, что ты слишком много суетишься.

Тот молчаливо выполнил приказ.

– Какой у нас план, госпожа? – спросил гигант.

Она пожала плечами.

– Ходить по городу, пока не отыщем других, – сказала. – Иных решений я не вижу.

– У нас мало питьевой воды. И вовсе нет еды. Нам надо, прежде всего, позаботиться о самих себе.

– И что ты предлагаешь? Видишь поблизости где-то бьющий фонтан? Или мимо пролетала стайка птиц?

– Не стоит на меня злиться, – удивительно нежно ответил он.

Укол вины попал прямо в грудь.

Миа скривилась, вздохнула.

– Ты прав. Это недостойно магистра. Прошу прощения.

– Я приму ваши извинения. Но дело не в них. Подумайте здраво. Давайте вместе разберемся с тем, куда привела нас судьба. Пока у нас есть время и силы.

Миа кивнула.

Все ее мысли крутились вокруг Лиогвена.

Жив ли он? Или мертв?

Она против воли представляла, как найдет труп любимого, раздутый и страшный; жуки будут ползать по синей коже; некогда красивые волосы превратятся в паклю; синие глаза поблекнут, потускнеют…

Нервная дрожь прокатилась по телу.

– Магистр, у вас есть представление, где мы? – спросил здоровяк.

– Я… – Она замешкалась, с трудом справляясь с нахлынувшими чувствами. – Нет…

Бросила быстрый взгляд на него, ожидая увидеть гнев или злость.

Однако в глазах Хешитаса возникла тяжелая грусть и понимание.

– Я, кажется, догадываюсь, куда судьба привела нас, – сказал здоровяк, вздохнув.

– Что такой… такой матрос, – в голосе татуированного засквозила издевательская насмешка, – вообще понимает?

– Только матрос боится встречи с Морским предателем, – совершенно спокойно ответил Хешитас.

– Враки!..

– Помолчи, – бросила Миа подчиненному.

Хешитас благодарно кивнул, продолжил:

– Про Морского предателя я впервые услышал, когда с мы Мантасом купили трирему и занялись этим клятым неблагодарным делом. – Он на миг замолчал, погрузившись в себя. Затем вздрогнул и так же, как ни в чем не бывало, принялся рассказывать дальше: – Байку рассказал один старик, что большую часть жизни провел на корабле. Дряхлый был мужичок, признаться, весь в морщинах, иссохший, худой, точно палка. Но дело свое знал… Так вот однажды он предостерег меня и Мантаса от путешествий за пределы материка.

Миа сосредоточилась на рассказе.

– У многих народов есть поверье, что богов на деле больше, чем мы себе представляем, – продолжил Хешитас. – Этого бога знали древние, но позже его имя вымарали из всех книг и скрижалей. – Смешок сорвался с губ здоровяка. – Речь идет о том, кто владеет морями. Ведь наша трирема не первая, что осмелилась отправиться далеко от берегов материка. Многие мечтали отыскать чужеземные земли… Однако из множества таких кораблей вернулся только один – и то, признаться, не полностью.

– Вы пугаете магистра, – сказал татуированный.

– Скорее пугаешься ты, – отмахнулась Миа.

Духота усиливалась. Пот крупными градинами начал скатываться по её лицу. В горле пересохло.

– Тот старик, о котором я рассказываю, – и есть тот единственный выживший. Он мне поведал: их корабль уплыл достаточно далеко от берега, когда начался сильный шторм. В море открылась гигантская воронка, что тут же утянула корабль. Старик уверял, будто после катастрофы он и другие матросы попали в таинственный город, окруженный со всех сторон стенами воды. Будто часть из них превратилась в чудовищ, а другие, гонимые страхом, убежали по темным улицам. В конце концов, тот старик, тогда еще совсем юноша, добрался до странного тронного зала, на котором восседал Морской предатель, бог, владеющий силами моря.

– И как же тот сбежал? – спросила Миа.

– Никак, – ответил Хешитас. – Просто в какой-то момент он проснулся на песчаном берегу Аккарата. С ним было еще пятеро. Но через несколько дней они все умерли – умерли от чудовищной болезни, что превратила их в уродов. Смерти чудом избежал лишь мой рассказчик… Такая вот байка.

Повисла тишина.

Каждый из них погрузился в думы. Гигант опустил голову, вздохнул. Даже татуированный прислонился ладонями о колени, взгляд стал рассеянным, губы зашевелились, будто он заговорил с невидимым собеседником.

Миа прокручивала в голове слова Хэшитаса.

Ее сердце требовало отыскать любимого любой ценой, заставить себя блуждать по улицам до тех пор, пока не столкнется с ним, однако разум диктовал иное – сосредоточиться на себе.

– Ладно, – наконец сказала она. – Давайте для начала попробуем отыскать пресную воду.

Его долговязая фигура выделялась на аллее как красный флаг на фоне черных.

Он сидел на скамье и крутил в руках склянку, не обращая внимания на прохожих.

Сегодня выдался прекрасный день: по голубому небу бежало лишь несколько облачных барашков, солнце дарило тепло, пахло пряной листвой.

Неудивительно, почему народ вывалился на улицы и занял аллею.

Знатные дамы, боясь загара, прятались под зонтиками слуг; сметливые торговцы раскладывали свои товары по обе стороны от дороги, громко зазывали купить абрикосы, гранаты, персики; тут и там стояли водоносы, за несколько оболов предлагали воду из кувшинов…

Кипела жизнь.

Миа, ничуть не стесняясь, села рядом с Лиогвеном, бросила без лишних прелюдий:

– Мастер отпустил тебя сегодня пораньше?

Он посмотрел на нее, ни один мускул не дрогнул на лице.

Лишь показалось как в глазах мелькнули радостные искорки.

– Опять ты, – сказал. – Преследуешь, что ли?

– А если преследую?

– Я уже говорил: ты зря стараешься. Мне неинтересно с тобой.

– Тогда вставай и уходи. Я вообще села погреться на солнышке.

Она отвернулась от него, подставила лицо солнцу, с блаженством зажмурилась.

Лиогвен остался сидеть с ней.

– Я вообще-то уже здесь был, когда ты пришла, – наконец сказал он. – Поэтому никуда не уйду.

– Я остаюсь.

– Хорошо, если тебе так хочется. Только не мешай.

– А что ты делаешь? – спросила она.

– Это не твое дело.

– Почему?

Лиогвен вздохнул.

Миа кинула быстрый взгляд на его пальцы, тонкие, изящные и, конечно, испачканные разноцветными пятнами солей и кислот.

Среди учеников Посохов ходили слухи, будто Лиогвен – сын Отравителя, того самого безумного алхимика, что убил сотню человек. Миа этим слухам верила не до конца: да, парень странноватый и нелюдимый, но внутри добрый.

А разве у монстра сын не будет сам монстром?

– Выглядишь задумчиво.

– Еще и издеваешься надо мной, девчонка?

– Просто спрашиваю, – без всякой злости сказала она.

Видимо, ее теплота растопила его внутренний лед.

Он вдруг бросил:

– Я ищу новый метод дистилляции. Отец надо мной, конечно, смеется, но я справлюсь.

– Я в этом тоже уверена. Ты умный.

– И ты не дура.

– Зачту за комплимент.

Он мельком посмотрел на нее, пунцовая краска заалела на щеках, взгляд вновь упал на склянку.

Миа растянула губы в легкой улыбке.

В груди разливалось уютное тепло, солнечное сплетение приятно кололо.

Ее ладонь легла на кисть Лиогвена, такую сильную и горячую, – и тот позволил ей касаться себя.

Раньше бы он дернулся, вскочил, как ошпаренный, и начал бросаться злыми словами…

– Как у тебя дела в Школе? – спросил.

– Вчера впервые попробовала сотворить заклинание ромбического яри.

– Я вообще-то спросил из простой вежливости.

Она вспыхнула, попыталась было бросить что-нибудь обидное, когда увидела его улыбку. И все поняла.

– Провокатор! – воскликнула Миа.

– Не только тебе хочется повеселиться.

– Я едва не повелась.

– На то и был расчет.

– Вечером ты свободен?

Лиогвен отрицательно помотал головой.

– Сегодня отец просил подготовить синие соли для дальнейших опытов над алхимическим камнем.

– Жаль…

– …Но через несколько дней он уезжает в одну деревеньку, чтобы договориться о поставках. И у меня будет свободное время.

– Я хотела предложить сходить в новый сад возле царской улицы…

Они разговаривали и разговаривали.

О делах, о странствующих акробатах, о ежедневных буднях, о влиянии алхимии на умы, о погоде, о Костяной матери, о морских путешествиях…

Лиогвен сбросил маску злого одиночки – и теперь смеялся, жестикулировал, изображал разные сценки.

Растаял.

Его губы, растянутые в широкой улыбке, манили, выглядели самыми прекрасными в мире.

Миа, поддавшись импульсу, положила свою ладонь на его.

И он принял ее, лишь крепче сжал пальцы.

Радость переполнила Миа, блаженное колючее тепло растеклось в животе, будто внутри запорхали бабочки.

Повседневная рутинная реальность мгновенно забылась, – и проблемы исчезли. Школа, зубрежка, тренировки, колдовство, ранние подъемы…

Все стало неважным, мелким.

В тот день она поняла, насколько сильно любит Лиогвена.