Читать книгу Крик в небо – Вселенной. Книга 1. Она - Софи С./М. - Страница 6

Вероника – это непросто. В её светлых волосах красовалась большая прядь чёрных – уникальная генетическая мутация. Её группа крови была первой, у всех остальных членов семьи группа крови была второй. Уже в семнадцать она лишилась двух жевательных зубов. Стоматолог сказал, что под давлением они просто рухнули, словно карточные домики. Во сне она сильно скрипела зубами – это заметили ещё в лагере, где она была в одиннадцать. Не сжимать до боли челюсти она не могла и всё тут, даже на её языке были яркие отметины от зубов.

Веронике уже казалась, что она переросла собственную мать. Она была самой младшей в семье, но и мать и братья относились к ней так, словно она была старше всех. Ещё школьницей она поражала мать богатством жизненного опыта, а теперь проще было выставить ту за дверь, чем объяснять, что случилось. До изнасилования у неё не было от матери секретов. А зачем что-то скрывать? За всю жизнь она не помнила ни одного конфликта с матерью – та соглашалась на всё на свете. С кем хочешь гуляй, что хочешь носи. Хоть ёршик от унитаза на лоб приклей. Ни мать, а сказка какая-то!

Много лет она не думала ни о себе, ни о своей семье вовсе, а когда решила задуматься, стала копать фанатично. Она анализировала свою жизнь и свои ощущения с самого рождения. Рассказывали, что к двум годам она чётко и ясно говорила бабушке – «От вас воняет», а сверстников била лопаткой по голове. Её речью мать гордилась: – «Какая развитая! – вспоминала мать и по сей день. – Старая мать, а родила лучше молодухи!» Драки в песочнице матери нравились меньше. Уже в четыре Вероника стала застенчивой, потому что заботилась о своей репутации. Беда эта казалась взрослым благодатью – кто не любит тихих, исполнительных детей? Именно этого она и добивалась – она хотела нравиться всем. Она винила себя, возможно, стыдилась, но не дурного поступка, а последствий – того, что кому-то не понравилась. Ещё в пять минуты две стояла она у двери в квартиру подружки, прежде чем позвонить, всё решала, что сказать её маме, чтобы та ничего дурного о ней не подумала и не сказала. В детском саду она не выносила, когда её ругали, вела себя тихо, только бы воспитатели не высказали чего. Это же так больно! И это заставляло её ненавидеть – те, кто решал оскорбить «тихоню», тут же имели дело с яростным отчаянным врагом.

С началом подросткового возраста она набрала десяток лишних килограммов. Мать очень любила покупать вафли и глазированные сырки, а вазочки с вареньем расставляла везде, даже в спальной стояла такая.

«Я так старалась, собирала ягодку за ягодкой на варенье, – говорила мать, – а ведь это только лишний вес», – что было это, предупреждение или нет, оставалось только гадать.

В общем, сладости были, но лишний вес Вероники мать раздражал. Она говорила, что зад дочери будет больше табуретки, а иногда, сравнивала её с самыми толстыми людьми в округе.

«Тебе ведь никто не скажет, – как-то сказала ей мать, – это только я за тебя переживаю. Посмотри, какой живот вырос!»

Считая себя отвратительной, в тринадцать она сидела на одной капусте и моркови пятьдесят пять дней. Заниматься такими экстремальными вещами ей никто не мешал. Отец считал, что быть толстой просто невозможно для Вероники: толстыми были все, кроме него и его родных по крови. Однажды, Вероника слышала через стенку, как он сказал матери: «Пусть ест, нечего ей голодать!» А мать ответила: «Не лезь. Ей и без тебя не сладко. Пусть делает, что хочет». Она и делала. Только считала голодные дни – день за днём – в надежде на то, что за страдание будет и награда. Награда была что надо: она сильно похудела. У неё выпадали волосы, исчезли месячные, на теле появились отрубевидные пятна. Безумно чесалась спина – приступами. Эти приступы начинались вечером и проходили через час-два. Лишний вес только приходил, а уходить уже не собирался – после сильного похудения, она тут же сильно растолстела. Она блевала в унитаз до крови в горле – ничего уже не помогало. И она сдалась. Вспоминалось теперь, что даже одноклассник, который как-то назвал её толстой, больше этого не делал, хотя она стала намного толще, чем была.

«Недолго ты худой была, – расстроилась мать. – Лёша сказал, лучше бы ты худой была на его свадьбе, а то опозорилась там толстая».

«Мой брат так сказал?» – переспросила тогда Вероника.

«Да, он так считает», – ответила мать. И она не лгала – брат как-то сам грубо указал сестре на её лишний вес.

Как бы ни было позорно быть толстой, похудеть Веронике больше не удавалось до самого ВУЗа. В школе она смирилась с собой и просто выживала. Опасаясь того, что над ней посмеются, она лишила себя и друзей, и романтических отношений. Она притворялась совершенно равнодушной и к своему весу, и к своему виду, и к критике, но лишь сидела в своей комнате и писала какие-то стишки, а потом, сжигала их.