Читать книгу Противостояние.Том I - Стивен Кинг - Страница 20

– Днем позже, 23 июня, на север по шоссе 180 с ревом несся белый «конни». Сверкая на солнце своей роскошной ослепительно белой поверхностью и хромированными деталями, он делал примерно девяносто – сто миль в час. Задние увеличительные стекла тоже неистово сияли, отражая солнечные лучи.

Путь, который проделал «конни» с тех пор, как к югу от Хачиты Шпок и Ллойд убили его владельца и сами сели за руль, был петляющим и совершенно бессмысленным. Они начали нервничать лишь при приближении к дорожной заставе между 80-м и 81-м шоссе. За последние шесть дней они убили шесть человек, включая владельца «Континенталя», его жену и писклявую дочку. Но на заставе между штатами они дергались не из-за шести своих жертв. Дело было в наркотиках и оружии. Пять граммов гашиша, маленькая жестяная табакерка, набитая Бог знает каким количеством кокаина, и шестнадцать фунтов марихуаны. А также два пистолета 38-го калибра, три – 45-го, один «магнум-357», который Шпок называл своим «шпокуном», шесть дробовиков и один автомат «шмайссер». По их меркам, убийство было просто пустячком, но своим скудным умишком они понимали, что навлекут на себя страшную беду, если полиция штата Аризона схватит их в угнанной машине, набитой наркотиками и оружием. К тому же они уже считались федеральными беглецами с того самого момента, как пересекли границу Невады.

Федеральные беглецы. Ллойду Хенриду понравилось, как это звучит. Клево. На, попробуй, ты, грязная крыса. Подавись свинцовым бутербродом, ты, вонючий фараон.

Итак, они свернули на север у Деминга и оказались на шоссе 180. Они уже проехали Херли, Байард и чуть более крупный город Силвер-Сити, где Ллойд купил пакет гамбургеров и восемь молочных коктейлей (какого черта он закупил столько этого дерьма? Они скоро будут ссать шоколадом), так дико загоготав при виде официантки, что та еще несколько часов спустя никак не могла прийти в себя. В тот день она сказала своему хозяину, что увидела в глазах этого человека свою смерть.

После Силвер-Сити они промчались через Клифф, и тут дорога снова начала поворачивать на запад, как раз в том направлении, куда они ехать не собирались. Проскочив Бакхорн, они снова вернулись в то Богом забытое место, где узкая гудроновая дорога змеилась через заросли полыни и песок, мимо торчащих вдали крутых холмов и узких высоких плато. От всей этой старой-престарой картины тянуло блевать.

– У нас кончается бензин, – сказал Шпок.

– Еще бы, ты же гонишь как полоумный, – откликнулся Ллойд. Он отхлебнул молочный коктейль из своей третьей по счету упаковки, рыгнул, почувствовав тошноту, резко опустил стекло и вышвырнул в окно все, что осталось, включая еще три нетронутых пакета.

– Но! Но! – заорал Шпок и нажал на газ. «Конни» бросило вперед, потом назад и опять вперед.

– Давай, ковбой! – завопил Ллойд.

– Ннно! Ннно!

– Хочешь покурить?

– Кури, если получится, – сказал Шпок. – Но! Но!

На дне машины между ногами Ллойда стояла большая зеленая сумка. В ней было шестнадцать фунтов марихуаны. Он открыл ее, зачерпнул горсть и начал скручивать папироску.

– Ннно! Ннно! – «Конни» швыряло из стороны в сторону.

– Кончай выдрючиваться! – заорал Ллойд. – Я все рассыпал!

– Там еще полно осталось… Ннно!

– Слушай, парень, нам надо что-то придумать с этим грузом, иначе нас поймают и запихнут в чей-нибудь багажник.

– Ладно, приятель. – Шпок снова вел машину спокойно, но с надутым видом. – Это была твоя идея, твоя долбаная идея.

– Ты же сам признал ее хорошей.

– Да, но я не знал, что мы перепашем всю эту хреновую Аризону. Как мы вообще доедем отсюда до Нью-Йорка?

– Мы уходим от погони, парень, – напомнил Ллойд. Мысленно он видел, как открываются ворота гаража полиции и тысячи машин образца 1940-х с радиосвязью устремляются в ночь. Лучи прожекторов шарят по кирпичным стенам: давай выходи, мы знаем, что ты здесь.

– Чертовская удача, – сказал Шпок, все еще дуясь. – Адская у нас работенка. Ты знаешь, что у нас есть, кроме наркотиков и пушек? Шестнадцать баксов и сотни три кредитных карточек, которыми мы не рискнем воспользоваться. Дьявол, да у нас даже не хватит бабок, чтобы заправить бензином этого борова.

– Бог поможет, – успокоил Ллойд, заклеивая слюной самокрутку. Он щелкнул зажигалкой на приборном щитке «конни» и закурил. – Чертовски счастливые деньки.

– Если ты хочешь продать «травку», зачем же мы ее курим? – продолжал Шпок, не слишком успокоенный надеждой на Божью помощь.

– Ну так продадим чуть меньше. Давай, Шпок. Затянись.

Это был верный способ успокоить Шпока. Он ухмыльнулся и взял самокрутку. Между ними на подставке стоял до отказа заряженный «шмайссер». «Конни» несся по дороге. Индикатор бензина показывал отметку «восемь».

Судьба свела Шпока и Ллойда год назад в Браунсвиллской исправительно-трудовой колонии общего режима, штат Невада. Весь Браунсвилл представлял из себя девяносто акров орошаемых угодий с тюремным лагерем, состоящим из сборных металлических бараков, в шестидесяти милях к северу от Тонопа и в восьмидесяти – к северо-востоку от Габбса. Хотя Браунсвиллская колония задумывалась как ферма, там практически ничего не росло. Морковь и салат, опаленные здешним жгучим солнцем, чахли и погибали. Но бобы и табак могли бы вырасти, и законодатели штата были фанатично преданы идее, что когда-нибудь здесь уродится соя. Самым лучшим оправданием этой не увенчавшейся успехом официальной задумки было то, что, как известно, требуется безбожно много времени, чтобы пустыня расцвела. Начальник тюрьмы, который предпочитал, чтобы его называли «боссом», гордился тем, что крутой, и принимал на работу тоже только крутых мужиков. И он любил сообщать новичкам, что в Браунсвилле ослабленный режим охраны в основном потому, что если попытаешься удрать, то, как поется в песенке, некуда бежать, детка, негде спрятаться. Почти всех, кто недооценил слов босса и все-таки попытался сбежать, через два-три дня привозили назад, обгоревших и ослепших от солнца, готовых продать боссу свои иссохшие восставшие души за глоток воды. Некоторые после побега трогались рассудком. Один парень, пробывший в бегах три дня, утверждал, что видел в нескольких милях южнее Габбса огромный замок, обнесенный рвом. Этот ров, по его словам, стерегли тролли на больших черных лошадях. Когда через несколько месяцев в Браунсвилле появился проповедник из Колорадо, этот парень глубоко уверовал в Христа.

Эндрю Фриман по кличке «Шпок», осужденный за обычную драку, освободился в апреле 1989 года. В колонии он занимал соседнюю с Ллойдом Хенридом койку и сказал тому, что если его интересует солидный куш, то у него, Шпока, в Лас-Вегасе есть на примете кое-что заманчивое. Ллойд откликнулся.

Хенрид освободился через год 1 июня. Он был осужден за попытку изнасилования в Рино, штат Невада, одной девицы, танцовщицы варьете, когда та возвращалась домой. Защищаясь, она брызнула из баллончика ему в глаза слезоточивым газом. Ему повезло: он отсидел только два года из четырех и был освобожден досрочно за примерное поведение. В Браунсвилле стояла такая изнуряющая жара, что просто не оставалось сил, чтобы вести себя плохо.

На автобусе он добрался до Лас-Вегаса, где на конечной остановке его встретил Шпок. Это классное дело, сказал Шпок. Он знал одного парня, которому лучше всего подходило определение «разовый деловой партнер». В определенных кругах его знали под именем Великолепный Джордж. Он выполнял разовые поручения людей в основном с итальянскими и сицилийскими именами. Они пользовались услугами Джорджа лишь от случая к случаю. Чаще всего сицилийцы поручали ему привозить или увозить определенные вещи. Иногда он перевозил груз из Вегаса в Лос-Анджелес, иногда наоборот – из Лос-Анджелеса в Вегас. Главным образом легкие наркотики – бесплатные подношения для солидных клиентов. Иногда оружие. Но оружие только привозилось в Вегас и никогда не увозилось. Насколько Шпок понял (а понимал он лишь в пределах того, что киношники называют «мягким фокусом»), эти сицилийцы иногда сбывали пушки ворам. Шпок сказал, что Великолепный Джордж согласился сообщить время и место, когда будет переправляться крупная партия товара. Джордж запросил двадцать пять процентов от выручки. Шпоку и Ллойду предстояло напасть на него, связать и вставить кляп, потом забрать груз и для пущей убедительности, может, врезать ему пару раз. Все должно выглядеть правдоподобно, предупредил Джордж, потому что этих сицилийцев трудно одурачить.

– Ну что ж, – заметил Ллойд. – Звучит заманчиво.

На следующий день Шпок и Ллойд встретились с Великолепным Джорджем. Им оказался здоровенный парень с мягкими манерами и несоразмерно маленькой головой, которая так плотно сидела на широченных, могучих плечах, будто шеи и вовсе не существовало. У него была светлая копна кудрявых волос, делавшая его немного похожим на увенчанного нимбом борца-тяжеловеса.

У Ллойда имелись дополнительные соображения относительно этого дела, но Шпок заставил его изменить свое мнение. Шпок был мастер на такие штучки. Джордж сказал им прийти к нему домой в следующую пятницу около шести вечера.

– Только, ради Бога, наденьте маски, – попросил он. – Разбейте мне нос и поставьте фингал под глазом. Господи, и зачем я только впутался в эту историю.

Наконец великий вечер наступил. На автобусе Шпок и Ллойд доехали до угла улицы, на которой жил Джордж, и при подходе к дому натянули на себя лыжные шлемы. Дверь была заперта, но, как Джордж и обещал, не слишком крепко.

На цокольном этаже находилась игровая комната, где Джордж стоял перед огромной сумкой, доверху набитой «травкой». Стол для пинг-понга был завален оружием. Джордж выглядел ужасно напуганным.

– Господи, Господи, зачем я в это впутался, – причитал он, пока Ллойд бельевой веревкой связывал ему ноги, а Шпок обматывал руки скотчем.

Потом Ллойд заехал Джорджу по носу, разбив его в кровь, а Шпок дал Джорджу в глаз, поставив фингал, как его просили.

– Господи! – закричал Джордж. – Нельзя ли полегче?

– Ты же сам хотел, чтобы все выглядело убедительно, – напомнил Ллойд.

Пластырем Шпок залепил Джорджу рот. Они с Ллойдом начали собирать добычу.

– Знаешь, что меня беспокоит, дружище? – вдруг с расстановкой спросил Шпок.

– Нет, – нервно хихикая, ответил Ллойд, – понятия не имею.

– Меня беспокоит, умеет ли старина Джордж хранить секреты.

Для Ллойда такая постановка вопроса была совершенно неожиданной. Он задумчиво смотрел на Великолепного Джорджа в течение бесконечно растянувшейся, напряженной минуты. Устремленные на него глаза Джорджа выражали неподдельный ужас.

Потом Ллойд произнес:

– Конечно. Он же тоже приложил к этому руку, – но голос выдавал его внутреннюю неуверенность. Если семена посеяны, то чаще всего они прорастают.

Шпок улыбнулся:

– Ну просто он может сказать им: «Привет, ребята. Я тут встретил старого приятеля с дружком. Немного потрепались, выпили несколько порций пива, и потом, подумать только, эти сукины, дети явились ко мне домой и обчистили меня. Уверен, вы поймаете их. Давайте-ка я опишу, как они выглядят».

Джордж бешено замотал головой, глаза его стали похожи на огромные буквы О.

К тому времени оружие уже было сложено в тяжелый брезентовый мешок для белья, найденный ими в ванной цокольного этажа. Ллойд нервно попробовал вес мешка и сказал:

– Что же, по-твоему, нам делать?

– Я думаю, мы должны шпокнуть его, старина, – ответил Шпок с сожалением. – Это единственное, что мы можем сделать.

– Это ужасно жестоко после того, как он устроил нам это дело, – проговорил Ллойд.

– Жизнь вообще жестокая штука, приятель.

– Да, – вздохнул Ллойд, и они подошли к Джорджу.

– Мммф! – мычал Джордж, дико мотая головой. – Мммф! Мммф!

– Я понимаю, – утешил его Шпок. – Мы – суки, да? Без дураков, мне очень жаль, Джордж. Лично против тебя я ничего не имею и хочу, чтобы ты это запомнил. Держи ему голову, Ллойд.

Это было легче сказать, чем сделать. Великолепный Джордж бешено мотал головой из стороны в сторону. Он сидел в углу комнаты, стены которой были сделаны из шлакобетона, и бился о них, казалось, совсем не чувствуя боли.

– Держи его, – невозмутимо сказал Шпок, отрывая еще один кусок пластыря.

Наконец Ллойду удалось ухватить Джорджа за волосы и крепко держать достаточно долго, чтобы Шпок успел залепить пластырем нос Джорджа, перекрыв тем самым все его дыхательные отверстия. Джордж просто обезумел. Он выкатился из угла, упал на живот да так и остался лежать на полу, корчась и издавая глухие мычащие звуки, которые, полагал Ллойд, означали вопли. Бедняга. Прошло минут пять, прежде чем Джордж затих навсегда. Он дернулся, приподнялся и рухнул замертво. Лицо его стало багровым. Последнее, что он сделал, – поднял связанные ноги дюймов на восемь – десять от пола и с грохотом уронил их. Это напомнило Ллойду сценку из мультика «Рехнувшийся кролик» или что-то в этом роде. Слегка повеселев, он хихикнул. До этого смотреть на происходящее было невыносимо.

Шпок присел на корточки рядом с Джорджем и пощупал пульс.

– Ну что? – спросил Ллойд.

– Никаких звуков, кроме тиканья часов, старина, – сказал Шпок. – Кстати о часах… – Он поднял мясистую руку Джорджа и посмотрел на запястье. – Жаль, это всего лишь «Таймекс». Я-то думал, может, «Касио» или что-нибудь подобное. – И он уронил руку Джорджа.

Ключи от машины Джорджа лежали в переднем кармане его брюк. А в буфете наверху они нашли банку из-под арахисового масла «Скиппи», наполовину наполненную десятицентовиками. Их они тоже прихватили. В целом это составило двадцать долларов шестьдесят центов.

У Джорджа был старый, сиплый «мустанг» с жуткими амортизаторами и абсолютно лысыми шинами. Они выехали из Вегаса по 93-му шоссе и направились на юго-восток в Аризону. Во второй половине следующего дня, то есть позавчера, окольными путями обогнули Финикс. Вчера около девяти остановились возле пыльной старой лавки на аризонском шоссе 75 в двух милях от Шелдона. Постучали в дверь, вошли и убили владельца – пожилого джентльмена со вставными зубами. Им удалось разжиться шестьюдесятью долларами и старым пикапом.

Сегодня утром у пикапа лопнули две шины. Две шины одновременно. И ни одному из них не посчастливилось найти на дороге никакого гвоздя, хотя на поиски они потратили почти полчаса, яростно затягиваясь при этом «травкой». В итоге Шпок сказал, что это, наверное, знак судьбы; Ллойд заявил, что, ей-богу, ему доводилось слышать о подобных странных вещах. А потом, точно в ответ на их молитвы, появился этот белый «конни». На тот момент Ллойд со Шпоком уже превратились в добычу для ФБР, поскольку, сами того не подозревая, пересекли границу Аризоны с Нью-Мексико.

Когда машина подъехала ближе, водитель «конни» высунулся из окна и спросил:

– Помощь нужна?

– Конечно, – ответил Шпок и тут же пальнул в парня из «магнума-357», попав ему прямо между глаз. Несчастный болван, наверное, так и не успел понять, что его сразило.

– Почему бы тебе не свернуть здесь? – спросил Ллойд, указывая на приближающийся перекресток. Он находился в приятном наркотическом дурмане.

– Могу и свернуть, – весело ответил Шпок. Он снизил скорость с восьмидесяти миль до шестидесяти. При повороте налево правые колеса чуть не оторвались от земли. Таким образом, они упустили свой шанс продолжить путь по трассе 78, ведущей прямиком на запад. И, не ведая, что проскочили ее и что теперь стали преступниками, которых газеты окрестили «убийцами-весельчаками, пролившими кровь в трех штатах», они снова вернулись в Аризону.

Примерно через час справа показался знак: БАРРЕК-6.

– Барлеп? – как в тумане пробормотал Ллойд.

– Баррек, – отозвался Шпок и с таким остервенением начал крутить руль, что машина стала выделывать немыслимые петли. – Ннно! Ннно!

– Парень, не хочешь здесь остановиться? Я голоден.

– Ты всегда голоден.

– Пошел на хер. Когда я обкурюсь, мне всегда нужна жрачка.

– Можешь сожрать мою девятидюймовую пушку, как тебе? Ннно! Ннно!

– Серьезно, Шпок. Давай остановимся.

– Ладно. Заодно нужно раздобыть деньжат. Мы немного оторвались от этой хреновой погони. Разживемся бабками и смоемся на север. Эта паскудная пустыня мне уже осточертела.

– Хорошо, – согласился Ллойд. Он не понимал, то ли наркотики так на него действуют, то ли что другое, но вдруг им овладела адская паника, хуже, чем когда они были на дорожной заставе. Шпок прав. Нужно остановиться за этим Барреком и заполучить деньги, как они сделали на окраине Шелдона. Добыть баксы, схемы бензозаправок, поменять этот долбаный «конни» на что-нибудь менее броское, а потом двинуться на северо-восток окольными путями и убраться из Аризоны.

– Признаюсь тебе, парень, – сказал Шпок, – что-то я вдруг запсиховал, как длиннохвостый кот в комнате, где полно кресел-качалок.

– Я отлично понимаю, о чем ты толкуешь, придурок, – мрачно ответил Ллойд, а потом сказанное рассмешило обоих, и они загоготали.

Баррек широко раскинулся вдоль дороги. Они стремительно пронеслись мимо него и на выезде обнаружили комплекс, включающий кафе, магазинчик и бензозаправку. На грязной парковочной стоянке примостились старый фордовский фургон и запыленный «олдс» с прицепом для перевозки лошадей. Лошадь с интересом смотрела в их сторону, когда «конни» выруливал на стоянку.

– Похоже, это как раз то, что нужно, – сказал Ллойд.

Шпок согласился. Он достал «магнум-357» и проверил патроны.

– Ты готов?

– Вроде да, – ответил Ллойд и взялся за «шмайссер».

Они пересекли раскаленную стоянку. Полиция уже четыре дня назад определила их личности. Они оставили отпечатки своих пальцев по всему дому Великолепного Джорджа и в лавке, принадлежавшей убитому старику со вставными зубами. Пикап этого несчастного был обнаружен в пятидесяти футах от трупов трех владельцев «Континенталя». На этом основании возникло резонное предположение, что люди, убившие Великолепного Джорджа и хозяина лавки, прикончили и трех остальных. Если бы Шпок и Ллойд вместо магнитофона слушали радио, они бы узнали, что полиция Аризоны и Нью-Мексико совместно организовала крупнейшую за последние сорок лет операцию по поимке преступников, и все для того, чтобы изловить пару каких-то никчемных ублюдков, которые даже не могли бы представить себе, что им такого нужно совершить, чтобы поднять весь этот переполох.

Бензозаправка была на самообслуживании. От контролера требовалось только включать насос. Так что они беспрепятственно поднялись по ступенькам и вошли внутрь. Вдоль комнаты до прилавка тянулись три стеллажа с консервами. За стойкой человек в ковбойской одежде расплачивался за пачку сигарет и полдюжины «Слим-Джимс». У среднего стеллажа усталого вида женщина с жесткими черными волосами пыталась выбрать один из двух соусов к спагетти. Помещение пропахло залежавшейся лакрицей, табаком и старостью. Хозяином был веснушчатый человек в серой рубашке. На голове у него торчала фирменная кепка, на которой большими красными буквами на белом фоне было написано ШЕЛЛ. Он посмотрел в сторону хлопнувшей входной двери, и глаза его расширились от ужаса.

Ллойд, пристроивший подставку автомата у себя на плече, дал очередь по потолку. Плафоны двух подвесных ламп разорвались как бомбы. Мужчина в ковбойской одежде начал поворачиваться к ним.

– Не двигаться, всем стоять на месте, тогда никого не тронем! – заорал Ллойд, но Шпок немедленно опроверг его слова, проделав дырку в женщине, выбиравшей соус. Та упала замертво.

– Ты что, Шпок! – завопил Ллойд. – Ты не должен был…

– Шпокнул ее, старик! – закричал Шпок. – Она уже больше никогда ничего не увидит. Ннно! Ннно!

Человек в ковбойской одежде продолжал осторожно поворачиваться. В левой руке он держал купленные сигареты. Резкий свет, падающий сквозь витрину и стеклянную входную дверь, бросал ослепительные блики на темные стекла его солнцезащитных очков. За поясом у него торчал револьвер 45-го калибра, который он неторопливо вынул, пока Ллойд и Шпок разглядывали убитую женщину. Человек прицелился, выстрелил, и левая половина лица Шпока неожиданно превратилась в месиво из крови, мяса и зубов.

Ранили, завопил Шпок, роняя «магнум», вертясь на месте и судорожно размахивая руками. С полок на покрытый трещинами деревянный пол посыпались чипсы. – Меня ранили, Ллойд! Посмотри! Меня ранили! Ранили!

Шпок ударился о входную дверь, и она с шумом распахнулась. Он тяжело осел на крыльцо, сорвав одну из старых дверных петель.

Ошеломленный Ллойд палил скорее по инерции, чем из самообороны. Комнату наполнил грохот автомата. Шумно падали вниз консервные банки. Из вдребезги разбитых бутылок растекались кетчуп, соусы, оливковое масло. Со звоном полетело переднее стекло аппарата для охлаждения пепси-колы. Бутылки с газировкой взрывались как глиняные спортивные мишени. Все было в пене. Мужчина в ковбойской одежде, хладнокровный, спокойный и собранный, снова выстрелил. Ллойд скорее почувствовал, чем услышал близко пролетевшую пулю, когда она слегка коснулась его волос. Он дал длинную очередь по всей комнате слева направо.

Хозяин в фирменной кепке с такой быстротой рухнул за стойкой, что сторонний наблюдатель мог бы подумать, будто он провалился в неожиданно открывшийся под ногами люк. Разлетелся барабан со жвачкой. По полу покатились бесчисленные красные, голубые, зеленые шарики. Лопнули стеклянные банки на стойке, в одной из которых были маринованные баклажаны, в другой – консервированные свиные ножки. Помещение мгновенно наполнилось острым запахом уксуса.

«Шмайссер» в трех местах продырявил ковбойскую рубашку цвета хаки. Большая часть внутренностей бедняги разметалась по стойке за его вспоротой спиной. Он осел, все еще сжимая одной рукой свой сорок пятый, а другой – пачку «Лаки».

Одуревший от страха Ллойд продолжал палить. Автомат все больше накалялся у него в руках. Зазвенела и упала коробка с пустыми бутылками из-под содовой. Одна из пуль угодила в календарь с красоткой в коротких шортах, пробив дырку в ее соблазнительном бедре персикового цвета. Сорвалась полка с дешевыми книжками в мягких обложках. Наконец патроны в «шмайссере» кончились, и воцарилась оглушающая тишина. В комнате стоял тяжелый, зловонный запах пороха.

– Бог ты мой, – произнес Ллойд и опасливо посмотрел на ковбоя. Было не похоже, чтобы в ближайшем или отдаленном будущем тот мог доставить какие-либо неприятности.

– Меня ранили! – вопил Шпок, втаскиваясь обратно внутрь. Он с такой силой ухватился за входную дверь, что сорвал вторую петлю, и дверь грохнулась на крыльцо. – Меня ранили, Ллойд, посмотри!

– Я прикончил его, Шпок, – утешил его Ллойд, но Шпок, казалось, ничего не слышал. Его правый глаз сверкал как дьявольский сапфир. Левого же вообще не было. Левая щека тоже исчезла, и, когда Шпок говорил, было видно, как двигалась его челюсть. Большинство зубов вылетело. Его рубашка насквозь пропиталась кровью. По правде говоря, Шпок превратился просто в кровавую развалину.

– Долбаный ублюдок раскроил мне башку! – орал Шпок. Он нагнулся и поднял свой «магнум». – Я покажу тебе, как стрелять в меня, скотина!

Шпок двинулся к ковбою. Подойдя, он поставил ему на крестец ногу, как позирующий перед объективом охотник с тушей убитого медведя, шкура которого вскоре украсит его дом. Шпок приготовился разрядить «магнум» ему в голову. Ллойд следил за происходящим с дымящимся автоматом в руке, открыв рот, пытаясь понять, как же это все случилось.

В этот момент человек в фирменной кепке выскочил из-под стойки как чертик из табакерки. Его лицо выражало отчаянную решимость. Руки сжимали двустволку.

– Что? – произнес Шпок и поднял взгляд как раз в тот момент, когда оба заряда достали его. Он упал, даже не охнув, лицо его превратилось в еще более страшное месиво чем раньше.

Ллойд решил, что пора сматываться. Хрен с ними, с этими деньгами. Деньги можно достать где угодно. Было ясно, что приспело время снова удирать от погони. Он опрометью бросился к выходу, едва касаясь ногами пола.

Он уже наполовину преодолел лестницу, когда во двор въехала патрульная машина полиции штата Аризона. Из правой дверцы вылез полицейский и вытащил пистолет.

– Стоять на месте! Что происходит там внутри?

– Три трупа! – закричал Ллойд. – Жуткий беспорядок! Парень, который все это устроил, сбежал через заднюю дверь! Я догоню этого ублюдка!

Он добежал до «конни», скользнул за руль и только успел вспомнить, что ключи зажигания остались в кармане Шпока, как полицейский завопил:

– Стой! Стой, или я буду стрелять!

Ллойд повиновался. После обследования лица Шпока, подвергшегося радикальному хирургическому вмешательству, сразу стало ясно, что он вот-вот отдаст концы.

– Боже мой, – пробормотал Ллойд несчастным голосом, когда второй полицейский приставил к его голове огромный пистолет, а первый надел наручники.

– Давай на заднее сиденье, счастливчик.

На крыльце показался хозяин в фирменной кепке. В руках он все еще сжимал двустволку.

– Он застрелил Билла Марксона! – кричал он каким-то высоким, неестественным голосом. – А второй – миссис Сторм! Сволочи! Я того, второго, застрелил! Он превратился в падаль! Я и другого с удовольствием пристрелю, если вы, ребята, отойдете в сторону!

– Успокойся, Поп, – сказал один из полицейских. – Комедия окончена.

– Я пристрелю его на месте! – не унимался старик. – Я прикончу его! – Затем он наклонился вперед, как английский дворецкий, делающий поклон, и его вырвало прямо на ботинки.

– Слушайте, ребята, спрячьте меня подальше от этого типа, – сказал Ллойд. – По-моему, он просто спятил.

– А это ты получил, когда выходил из магазина, счастливчик, – проговорил полицейский, который первым остановил его. Ствол его пистолета описал круг и, сверкнув на солнце, опустился на голову Ллойда Хенрида. Он пришел в себя только к вечеру в апачском тюремном изоляторе.