Читать книгу Противостояние.Том I - Стивен Кинг - Страница 7

Норм Брюетт был разбужен в четверть одиннадцатого утра потасовкой детей под окном спальни и музыкой кантри, доносившейся с кухни.

В трусах и майке он прошлепал к двери, резко распахнул ее и заорал:

– Эй, мелюзга, живо заткнитесь!

На минуту все смолкло. Люк и Бобби выглянули из-за старого, ржавого, развалившегося грузовика, ставшего предметом их ссоры. Как всегда, глядя на детей, Норм испытывал противоречивые чувства. Его сердце сжималось от боли, когда он видел их поношенную одежду, выданную Армией спасения, точно такую же, как на негритянском отродье в восточной части Арнетта. И в то же время на него могла напасть ужасная, слепая ярость, когда он готов был подскочить к ним и просто душу из них вытряхнуть.

– Да, папочка, – сказал Люк покорно. Ему было девять.

– Да, папочка, – эхом отозвался Бобби. Ему шел восьмой год.

Норм еще немного постоял, глядя на них, и захлопнул дверь. На мгновение он задержался, в нерешительности уставившись на ворох одежды, в которой ходил вчера. Она так и осталась валяться там, где он ее бросил, рядом с их двуспальной кроватью.

«Грязная сука! – подумал он. – Даже не повесила мои лохмотья».

– Лайла! – закричал он.

Ответа не последовало. Он хотел было рвануть дверь снова и узнать у Люка, где ее черти носят. До следующего благотворительного базара еще неделя, и если она опять отправилась в Брейнтри в бюро по найму, то она еще большая дура, чем он предполагал.

Но желание спрашивать детей пропало. Он чувствовал усталость и тошнотворную, пульсирующую головную боль как с похмелья, а ведь он выпил вчера у Хэпа только три банки пива. Да еще это чертово происшествие. Мертвые женщина с ребенком в машине и тот парень, Кампьон, скончавшийся по пути в госпиталь. К тому времени, когда Хэп вернулся, на заправке побывал не только дежурный патруль, но и аварийная бригада, а также похоронная служба из Брейнтри. Вик Полфри дал показания властям за всех пятерых. Владелец похоронного бюро, который одновременно был окружным коронером, отказался делать какие-либо предположения относительно причин гибели пассажиров «шевроле».

– Во всяком случае, это не холера. Не надо сеять панику среди людей. Мы произведем вскрытие. Вы обо всем узнаете из газет.

«Жалкий засранец, – подумал Норм, медленно натягивая вчерашнюю одежду. Головная боль стала такой сильной, что потемнело в глазах. – Этой шпане лучше замолчать, пока я не переломал им кости. Какого черта школы не работают круглый год?»

Он размышлял, стоит ли заправлять рубашку в штаны, и, решив, что сегодня президент вряд ли посетит их, в одних носках поплелся на кухню. Яркое солнце, бьющее из окон с восточной стороны, заставило его зажмуриться.

Из треснувшего радио над плитой неслось:

Видно, дела совсем плохи, коли по местному радио крутят этот негритянский рок. Норм выключил радио, боясь, как бы его голова не лопнула окончательно. Возле приемника лежала записка. Он взял ее и сощурился, чтобы прочесть следующее:

Дорогой Норм!

Салли Ходжез говорит что ей нужен кто-то поседеть с ее малышами сегодня утром и абещает заплатить за это долар. Я вернусь к лентчу. Поеш калбасу если хочеш. Я люблю тебя милый.

Лайла.

Норм положил записку обратно и застыл на мгновение, пытаясь уловить ее смысл. Чертовски трудно думать с такой головной болью. Сидеть с детьми… доллар. У жены Ральфа Ходжеза.

Эти три обрывка с трудом сложились в его сознании в нечто связное. Лайла ушла к Салли Ходжез посидеть с ее тремя малышами за какой-то паршивый доллар, оставив на него Люка и Бобби. Ей-богу, скверные времена наступили, если мужик должен торчать дома и утирать детские носы, пока жена вкалывает где-то за вонючие гроши, на которые даже не купишь галлон газа. Просто хреновые времена.

Он начал злиться, отчего головная боль только усилилась. Норм дотащился до холодильника, купленного когда-то на заработанные им приличные сверхурочные, и открыл дверцу. Почти все полки были пусты, кроме тех, куда Лайла ставила лотки с остатками еды. Он ненавидел эти пластмассовые контейнеры. Старая кукуруза, старая фасоль, жалкие остатки перца… ничего, что хотелось бы съесть. Ничего, кроме пластмассовых лотков и колбасок в упаковке. Их вид вызвал у него очередной приступ бессильной ярости, к которому примешивалась мучительная головная боль. Колбаски были похожи на отрезанные члены пигмеев, живущих в Африке или Южной Америке или хрен знает где еще. Есть вообще не хотелось. Норм чувствовал такую слабость, что, казалось, вот-вот упадет.

Он подошел к плите, чиркнул спичкой о наждачную бумагу, пришпиленную к стене, зажег конфорку и поставил кофе. Потом застыл в томительном ожидании, пока он закипит. Как раз когда кофе был почти готов, Норм едва успел выхватить из заднего кармана носовой платок и смачно чихнул. «Наверное, подцепил простуду, – подумал он. – О черт, только этого не хватало!» Ему и в голову не пришло вспомнить о потоке слизи, который извергался из нутра того парня, Кампьона, вчера вечером.

Хэп был в гараже. Он ставил новую выхлопную трубу на «скаут» Тони Леоминстера. Вик Полфри, раскачиваясь на походном раскладном стуле и потягивая пиво, наблюдал за его возней, когда у входа раздался звонок. Вик покосился в сторону конторы.

– Дорожный патруль, – сказал он. – Похоже, это твой двоюродный брат Джо Боб.

– Отлично.

Хэп вылез из-под автомобиля, вытер руки о ветошь. По пути к конторе он расчихался. Он терпеть не мог летнюю простуду. Хуже ее ничего нет.

Джо Боб Брентвуд, ростом почти шесть с половиной футов, стоял около багажника патрульной машины и заправлял бак. Позади него чинно в ряд, как пустые бутылки, лежали три колонки, сбитые накануне Кампьоном.

– Привет, Джо Боб! – воскликнул Хэп, приближаясь.

– Хэп, сукин ты сын, – Джо Боб переключил колонку на автоматический режим и перешагнул через шланг. – Тебе просто повезло, что станция уцелела после вчерашнего.

– Да, черт возьми. Стю Редман увидел, как тот парень подъезжает, и успел вырубить колонки. Все равно вылетел целый сноп искр.

– Тем более тебе чертовски повезло. Послушай, Хэп, я приехал не только для того, чтобы заправиться.

– Что такое?

Джо Боб перевел взгляд на Вика, стоящего в дверях конторы.

– Этот старпер был здесь вчера вечером?

– Кто? Вик? Да он почти каждый вечер здесь.

– Он умеет держать язык за зубами?

– Конечно, я ручаюсь. Он отличный мужик.

Автоматическая заправка отключилась. Хэп выцедил остатки бензина еще центов на двадцать, закрепил сопло шланга вырубил колонку и вернулся к Джо Бобу.

– Так что за история?

– Давай зайдем внутрь. Думаю, твой приятель тоже должен послушать. И если у тебя есть возможность, обзвони всех, кто был здесь вчера.

Они пересекли заправочную площадку и вошли в контору.

– Доброе утро, командир, – сказал Вик.

Джо Боб кивнул.

– Кофе, Джо Боб? – спросил Хэп.

– Не стоит. – Он смотрел на них тяжелым взглядом. – Не знаю, понравилось бы моему начальству, что я сейчас нахожусь здесь. Скорее всего нет. Так что, если эти парни придут сюда, не говорите, что я тут был, ладно?

– Какие парни, командир? – поинтересовался Вик.

– Из департамента здравоохранения, – ответил Джо Боб.

– О Господи, значит, это все-таки холера. Я так и знал, – застонал Вик.

Хэп перевел взгляд с Вика на брата.

– Джо Боб?

– Я ничего не знаю, – ответил тот, усаживаясь на один из пластиковых стульев. Его острые, костлявые колени почти касались подбородка. Он вынул из кармана пачку «Честерфилда» и закурил. – Финнеган, коронер…

– Спесивый болван, – зло заметил Хэп. – Ты бы видел, Джо Боб, с каким самодовольным видом он тут расхаживал. Горд как индюк, у которого первый раз встал. Такие и слова ввернуть не дадут.

Джо Боб согласно кивнул:

– Точно, большой кусок дерьма в мелкой посудине. Так вот, он привез доктора Джеймза осмотреть труп Кампьона, после чего они вдвоем позвали еще одного врача, которого я не знаю. Потом они звонили в Хьюстон. А сегодня около трех ночи они уже приземлились в небольшом аэропорту под Брейнтри.

– Кто?

– Патологоанатомы. Трое. Они провозились с трупами почти до восьми часов. Наверное, вскрывали их, хотя я точно не знаю. После этого они позвонили в Атланту, в Центр по изучению чумы, и сегодня днем эти ребята уже прибудут сюда. А пока, сказали они, департамент здравоохранения должен прислать сюда своих людей, чтобы осмотреть всех, кто был вчера на заправке, и бригаду «Скорой помощи» из Брейнтри. Я не уверен, но мне кажется, что они установят карантин.

– Ну и дела! – Хэп был поражен.

– Центр по изучению чумы в Атланте – федеральное учреждение, – сказал Вик. – Стали бы они высылать целый самолет своих служащих из-за холеры?

– Понятия не имею, – ответил Джо Боб. – Но я решил, что вы имеете право знать все это. Ведь, как я слышал, вы пытались оказать помощь.

– Такое ценят, Джо Боб, – медленно проговорил Хэп. – А что сказал доктор Джеймз и второй врач?

– Не много. Но вид у них был испуганный. Я никогда не видел врачей такими испуганными. Меня это насторожило.

Повисло тяжелое молчание. Джо Боб подошел к автомату и взял бутылку «Фрески». Когда он откупорил ее, послышался слабый шипящий звук пенящейся газировки. И, как только он снова сел, Хэп вынул из ящичка рядом с кассовым аппаратом салфетку, вытер мокрый нос и спрятал ее в карман своего замасленного комбинезона.

– А о Кампьоне удалось узнать хоть что-нибудь? – спросил Вик.

– Мы еще уточняем информацию, – важно объявил Джо Боб. – По удостоверению личности он из Сан-Диего. Но срок действия большинства документов, найденных в его бумажнике, истек два, а то и три года назад. И водительские права давно просрочены. Его кредитная карточка была выдана в 1986 году и тоже уже недействительна. При нем был военный билет, так что мы ведем поиск по этому каналу. Капитан подозревает, что Кампьон покинул Сан-Диего, видимо, года четыре назад.

– Самоволка? – спросил Вик. Он вытащил большой 8 красный платок и, откашлявшись, сплюнул в него.

– Еще неясно. Из военного билета мы узнали, что он должен состоять на действительной службе до 1997 года. A в путь он отправился в штатском, да еще со своим семейством, и оказался чертовски далеко от Калифорнии. Так что прислушайтесь к моим словам.

– Хорошо, я найду остальных и передам все, что ты рассказал, – проговорил Хэп. – Я тебе очень благодарен.

Джо Боб встал:

– Да чего там! Только не называйте моего имени. Я совсем не хочу потерять работу. Вашим приятелям нет нужды знать, кто вам все это сообщил, правда?

– Будь спокоен, – в один голос заверили его Хэп и Вик.

Когда Джо Боб пошел к выходу, Хэп, немного смущаясь, окликнул его:

– С тебя пять долларов за бензин, Джо Боб. Мне не хотелось бы брать с тебя деньги, но в нынешней ситуации…

– Все в порядке. – Джо Боб протянул ему кредитную карточку. – Государство платит. А потом, квитанция поможет объяснить, почему я приезжал сюда.

Заполняя бланк, Хэп дважды чихнул.

– Прими какие-нибудь меры, – посоветовал Джо Боб. – Нет ничего хуже летней простуды.

– Да я и сам знаю.

Внезапно Вик, стоявший у них за спиной, произнес:

– Может, это вовсе и не простуда.

Они одновременно повернулись к нему. Вик выглядел испуганным.

– Я сегодня проснулся, чихая и кашляя как дряхлый старик, – сказал Вик. – И голова довольно сильно болела. Я выпил несколько таблеток аспирина – немного полепило, но все еще полно соплей. А вдруг мы заразились? Тем, чем болел Кампьон. И от чего он умер.

Хэп долго глядел на него и в ту секунду, когда уже был готов привести свои доводы, почему этого не может быть, опять чихнул.

Джо Боб внимательно оглядел обоих и заметил:

– Знаешь, Хэп, не лучше ли действительно закрыть заправку. Только на сегодня.

Хэп испуганно смотрел на него, судорожно пытаясь припомнить все свои возражения, но не смог привести ни одного. Он вспомнил лишь то, что утром тоже проснулся с головной болью и насморком. Ну и что? Просто так получилось, что все простудились одновременно. Хотя до появления Кампьона он отлично себя чувствовал. В самом деле отлично.

Троим малышам Ходжеза было шесть, четыре и полтора года. Двое младших спали, а старший на заднем дворе копал яму. Лайла Брюетт смотрела в гостиной телевизор. Она надеялась, что Салли не вернется до конца фильма. В лучшие для Арнетта времена Ральф Ходжез купил большой цветной телевизор, а Лайла обожала смотреть дневные передачи в цвете. Все казалось намного прекраснее.

Лайла взяла сигарету, затянулась и закашлялась. Пришлось пойти на кухню и выплюнуть в мойку вышедший из нее завтрак. Кашель ее мучил с самого утра, и весь день у нее было такое ощущение, будто кто-то внутри щекочет ей горло перышком.

Лайла вернулась в гостиную, предварительно выглянув из окна столовой и убедившись, что с Бертом Ходжезом все в порядке. По телевизору показывали рекламный ролик – две танцующие бутылочки с жидкостью для чистки унитазов. Лайла медленно обвела глазами комнату. Ей очень хотелось, чтобы и ее дом выглядел так же мило. У Салли было увлечение: она делала по цифровым схемам рисунки на евангельские сюжеты. Вставленные в красивые рамки, они были развешены по всей гостиной. Лайле особенно нравилась большая картина с изображением Тайной Вечери, висевшая над телевизором. Салли говорила, что для ее выполнения потребовалось шестьдесят различных масляных красок и почти три месяца работы. Получилось настоящее произведение искусства.

Как только после рекламной паузы возобновили показ фильма, заголосила малютка Черил. Ее пронзительный, визгливый плач то и дело перебивался приступами кашля. Лайла отложила сигарету и поспешила в спальню. Четырехлетняя Ева безмятежно спала, но личико Черил, лежавшей на спине в своей кроватке, приобрело пугающий багровый цвет. Она словно давилась криком.

Лайла, которая не боялась крупа после того, как им переболели оба ее сына, подняла девочку ногами вверх и сильно похлопала ее по спинке. Она понятия не имела, что советует делать в таких случаях доктор Спок, потому что никогда не читала его, но Черил это помогло. Малютка издала квакающий звук и неожиданно выплюнула на пол странного вида комок желтой слизи.

– Лучше? – спросила Лайла.

– Да, – пролепетала Черил, снова засыпая.

Лайла вытерла пол салфеткой. Ей никогда раньше не приходилось видеть, чтобы у ребенка при кашле отходила такая обильная мокрота.

Она опять уселась досматривать фильм, хмуро уставившись на экран, закурила новую сигарету, затянулась и тут же чихнула, а потом зашлась в кашле.