Читать книгу Принцип моей неопределённости - Таня Гуревич - Страница 10

– Боже, какие идиоты.

Эти трое вели себя, как кучка индюков-переростков. Не знаю, кто был хуже: Марат, возомнивший себя гораздо взрослее и круче остальных, Егор, считавший себя секс-символом местного разлива, или Лёша, согласившийся на роль клоуна или козла отпущения – то ли из желания угодить приятелям, то ли из снисходительности к ним же. Но, по крайней мере, они все стоили друг друга.

Их дебильный хрюкающий гомон донимал меня и не давал сосредоточиться. Не знаю, что раздражало меня больше: сами звуки или тот факт, что эти существа – мои сверстники и одноклассники. Но хуже всего было то, что я подозревала: одно неотделимо от другого. И однажды мне придётся участвовать в жизни с липкими, как обсосанный чупа-чупс, шутками.

Парни постарше были не сильно умнее. Ну может и умнее, но не лучше. Тот же смех не пойми над чем, те же лица, перекошенные не смехом, нет, а ржачем. Скалящиеся зубы, гогот вперемешку с взвизгами особо истеричных придурков. Если послушать – обычно смеются над соплёй или над пердежом друг друга. Ещё чаще над каким-нибудь забитым одноклассником-рохлей. Или в случае нашего класса – над мальчиком для битья Артёмом. Когда уже исчерпает себя эта удивительная тема его нетрадиционной сексуальной ориентации? Никакой пищи для новых каламбуров Артём сам им не даёт, но они готовы бесконечно искать чёрную кошку в тёмной комнате. Бедняжка.

– Паааасматрите на меня, я таааакой протиииивный! – Лёша паясничал, выкручивая зад на манер дешёвой престарелой проститутки. Марат и Егор полушутя толкали его друг к другу, вроде как отбрехиваясь от откровенных, хоть и ненастоящих заигрываний. Все трое раскраснелись, вспотели и давились смехом.

– Уйди, жопа ты дырявая!

– Фу, сгинь, педераста кусок!

А Лёша продолжал жеманно выделываться:

– Ну чтоооо же вы, маааальчики! Какие вы нелаааасковые!

Тут в класс зашли Артём с Мирой, что не только не смутило трёх бабуинов, но наоборот – страшно обрадовало и рассмешило ещё больше.

– Лёш, гляди, вон пришёл подходящий тебе кандидат, переключайся! – Марат с силой толкнул его в сторону выхода. А тот, стоявший неудобно отклячив зад, потерял равновесие и, чтобы не упасть, сделал пару выпадов вперёд, рефлекторно схватившись за ноги Артёма. Оба упали на пол: хрупкий Артём снизу, крупный Лёша сверху.

– Дебилы, что ли? – Мира без лишней злобы бросила в сторону Марата и Егора, показушно упавших якобы со смеху, и стала помогать другу подняться.

Лёша, обрадованный неожиданным и динамичным поворотом сюжета своего представления-экспромта, продолжал лежать на полу, издавая то ли страстные, то ли измученные стоны.

– О, не уходи, любовь моя! Сама судьба столкнула нас! О-о!

Артём раскраснелся, глаза заблестели, но не от слёз. Скорее от едкой обиды. Мира стала тихонько выталкивать его из класса – уйти, поговорить, остыть. Он не особо сопротивлялся, и они вдвоём, обнявшись, ушли. А эти трое продолжили свой спектакль бездарного актёра в паре с убогим сценаристом.

Мне вот интересно, они сами не видят в этом парадокса? Артём общается с девочками, для Миры так вообще идеальный парень, а эти трое тусуются исключительно сами по себе. Так кто из них больше заинтересован в мужском обществе? Или это такая форма бестолковой агрессии на то, что он представляет собой пример приличного парня? Нормально одетого и без придурочных подколов. Даже если он и правда гей, успеха у девочек у него явно больше. Не то что у этих… Индюшат.

Мама говорит: «Вырастешь, поймёшь». Чего пойму-то? Сильно они изменятся? Неужели кто-то из них реально может в какой-то момент стать мне интересен, важен, да хотя бы даже просто привлекателен? Пока что основная эмоция – брезгливость. Недоумение: что, это вот с таким девчонки и хотят встречаться?

Реально половина девчонок имеют какие-то планы на кого-то из них. Интриги какие-то плетут. Чего ради? Старшеклассники – ещё туда-сюда. Там попадаются… Индивиды. Тоже конечно, такое. Но хоть что-то. Никита был ничего, в кино сходили, в кафе. Сейчас вспоминаю себя – смешно. Чего было так робеть? И тоже: надо же было как-то устроить, чтобы заметил, подошёл, телефон попросил. Вот стоило оно всё того?

Оказался таким же тупицей, как и остальные. Фильм выбрал про какие-то догонялки. И это вам не «Двенадцать друзей Оушена», а какой-то наш отечественный ширпотреб. Весь сеанс, кажется, ковырял прыщ на лбу. Ради второго шанса пошла и в кафе-пиццерию тут у нас на районе. Простенько, но чистенько. Наверное, мама ему объяснила, что кавалер угощает? Хотя бы это. Но весь вечер просидели чуть ли не в тишине. Поговорили о школе, об экзаменах, об общих учителях. Больше у человека интересов ни-ка-ких. Фильмы – тема уже закрыта. На прошлом свидании. Книги – зачем? Спорт – постольку поскольку. Как раньше в таком возрасте уже семью заводили?

На прощание поцеловал меня. Такое чувство, будто хлеб целуешь – ни о чём. Язык как холодца кусок, только тёплый. Руки неловкие, как соломой набиты, сунул мне на талию их бестолково. Целуемся, а я на прыщ его смотрю – так и не зажил. Короче, был такой Никита. Ни о чём.

И я вот думаю: так и будет дальше или изменится что? Ведь я же тоже не останусь такой как сейчас, я тоже уйду вперёд. Допустим, есть где-то человек, который отличается от этой массы. Читает, смотрит фильмы нормальные, думает. Допустим, случится так, что мы с ним однажды встретимся. По каким косвенным признакам мы должны друг друга узнать, чтобы познакомиться? А то можно же свой шанс просто мимо пропустить из нежелания знакомиться с очередным идиотом.

Я не гордая, нет. Просто не люблю есть, что попало. И быть, с кем попало – тоже. Не люблю.