Читать книгу Я не хотела умирать - Татьяна Родина - Страница 7
Часть 1.
Глава 6. Зависимость
Оглавление«Чем больше мы узнавали друг друга, тем сильнее привязывались. И тех редких встреч два раза в неделю на пару часов уже не хватало. Дима предложил приезжать к нему в гости и уговорил свою маму отпросить меня.
Мы стояли, притаившись за углом, и слушали, скрестив пальчики, я молила только об одном, чтобы мама меня отпустила. Услышав заветное «да», мы с Димой прыгали, как ненормальные, и обнимались. Наши мамы смущенно улыбались, глядя на нас.
Личный водитель Димы теперь стал возить и меня.
Сколько зевак собрал его черный блестящий тонированный «шестисотый» мерседес. Я не любила большое скопление людей и шла, испуганно держась за маму, под прицелом десятка любопытных взглядов. Таких автомобилей в поселке не бывало. Самой крутой машиной у нас считалась машина моего папы: старая белая волга. Он купил ее, разбитую и нерабочую, сам перебрал и поставил на ход. Папа страшно этим гордился. Волга стояла под окнами, и он каждое утро протирал ее тряпочкой под завистливые взгляды соседей. Недовольно пожевывая сигарету, отец вышел вместе с нами. Обошел Димину машину кругом, оценивающе осмотрел, попинал по колёсам, харкнул и громко проговорил: «Видали и получше». Папа солгал, лучше мы не видели.
Дима ждал меня у себя дома, и в машине я поехала одна. До окошек, будучи маленького роста, я не доставала, и через настораживающую меня темноту стекол видела лишь редко проскальзывающие верхушки деревьев. Неведение меня пугало, я сидела, вжавшись в заднее сиденье его автомобиля, касаясь ладонями холодного кожаного салона. Мои ладошки потели от волнения и страха, оставляя мокрые отпечатки.
***
– Мне было так страшно одной в этой машине! – произнесла я, крепко обняв встречавшего меня у ворот Диму.
Он рассмеялся и громко воскликнул:
– Ну ты и трусиха, Юля!
Он взял меня за руку, и мы зашли за ворота. Передо мной стоял большой дом из красного кирпича с башнями и вытянутой крышей. Я крепко сжимала Димину руку, боясь величия этого огромного замка. Я не знала, что такие дома как у Димы бывают, и не видела их даже в фильмах.
– Ого, – только и смогла произнести я, оказавшись внутри.
Мы стояли посреди холла, стены которого были увешаны картинами и зеркалами в роскошной оправе, массивная мебель из красного дерева с золотистой обивкой приглашала расположиться около камина, широкая винтовая лестница вела на второй этаж, перед ней стояла большая статуя с фонтаном.
– Тебе нравится? – довольно улыбаясь, спросил Дима.
– Да. Но что мы будем здесь делать? – не решаясь и шагу ступить по натертому до блеска паркету, робко промолвила я.
– Как что? Играть.
– А нам разрешат?
– Конечно, ведь это мой дом. Я здесь хозяин.
Димина комната была расположена на втором этаже. Она выглядела слишком взрослой для ребенка. Тяжелая мебель темных тонов, плотные шторы, серые обои. Я ожидала увидеть яркую и красочную чудо-страну, но Дима сказал, что его отец такого не одобряет, ему не разрешалось держать дома даже надувные шары и мячики.
Зато у него была целая коллекция моделек машин. Они были аккуратно составлены в стеллаж со стеклянными дверцами. В сундуках хранились разных видов и размеров пистолеты, мечи, кинжалы и другое оружие. Высокие книжные шкафы были доверху заполнены книгами с яркими иллюстрациями.
Всевозможные роботы, лающие собачки, мяукающие котята приводили меня в немыслимый восторг. Я никогда еще не видела настолько живых игрушек.
Диме игрушки уже наскучили, а вот мои эмоции ему нравились, он улыбался, глядя, как я удивляюсь всем этим вещам.
У него была приставка Денди с целой кучей игровых картриджей. Он научил меня в нее играть. Мы смеялись, переключая джойстики, играли в какую-то стрелялку. Вдруг Дима услышал звук подъезжающей машины и строго сказал «тихо». Он превратился в один сплошной слух и, приоткрыв дверь своей комнаты, замер.
Входная дверь громко хлопнула, и внизу послышались голоса.
– Черт! – с досадой произнес он. – Сиди здесь! – приказав мне, Дима сбежал вниз по лестнице.
Я послушно осталась ждать, сквозь приоткрытую дверь до меня долетали мужской и женский голоса.
– Пожалуйста, не сердись.
– Не сердись? Я миллион раз просил не называть меня «Аркашей» при других людях, безмозглая ты дура! Как же я хочу проломить твою башку, которой ты ни хрена не соображаешь!
– Папа, – раздался голос Димы.
– Чего тебе? Не видишь, мы разговариваем? – раздраженно прокричал его отец.
– У нас гости, – спокойно ответил Дима.
Поняв, что они поднимаются, я заметалась по комнате. Диминого отца я не знала и, честно говоря, встречаться с ним мне не хотелось, поэтому я искала место, куда бы спрятаться, но не успела, дверь открылась, и я в ужасе замерла.
– Мама ее уже знает, а ты, папа, познакомься, это Юля, – представил меня Дима.
– Здравствуйте…– осипшим от волнения голосом произнесла я, вперив глаза в пол.
– Здравствуй, – сухо поздоровался его отец.
– Такая хорошенькая сладкая девчушка! – радостно воскликнула Димина мама, тиская меня за щечки.
– Мама, ей пять, а не два года, – строго проговорил Дима, нахмурив брови.
Я с признательностью на него посмотрела, такие уси-пуси я терпеть не могла.
– Отстань от детей. Ждём вас на ужин через 20 минут. Не опаздывайте, – приказным тоном произнес отец Димы и удалился.
Мы ели, сидя за большим столом в столовой. В напряжённом молчании отчётливо был слышен раздраженный лязг столовых приборов в руках его отца. Я все еще не решалась на него посмотреть, я чувствовала, что он не рад моему присутствию, и мне было от этого неловко. Димина мама пыталась пару раз завязать разговор и весело что-то щебетала, но я была не в силах разговаривать из-за сковавшего меня волнения, а Дима был напряжен так же, как его отец.
***
– Это из-за меня твой папа такой сердитый? – спросила я у Димы после ужина.
Он отрицательно покачал головой.
– Он всегда такой. Знаешь, я очень рад, что ты ко мне приехала, когда у нас гости, ничего плохого не происходит.
Преисполненная гордости, я улыбнулась. Я чувствовала себя настоящим героем, спасшим Диму.
С тех пор я стала сама выбегать здороваться с его родителями и замечала, как, завидев меня, облегченно вздыхала его мама и как в гневе уходил к себе в кабинет его отец.
***
Дима стал приезжать ко мне в гости тоже. Интерес к его машине не спадал, а, наоборот, с каждым разом все увеличивался, слухи распространялись по поселку с молниеносной скоростью, и зевак, желающих посмотреть, становилось все больше. Диме, в отличие от меня, такое внимание нравилось, он вышагивал сквозь толпу, гордо задрав голову и довольно улыбаясь.
В первый раз он осматривал мою квартиру с не меньшим любопытством, с каким я осматривала его дом. Он признался, что тоже ни разу не был в таких жилищах.
– Как вам тут хватает места? – удивленно воскликнул он.
Я пожала плечами. Я не знала, что места может не хватать.
У меня было мало игрушек: пара кукол, небольшая коробка с коллекцией бегемотиков и пингвинов из Киндера, тетрис, сделанные папой кукольные дома и железные конструкторы. Но зато мне разрешалось держать дома воздушные шары, играть мячиком и рисовать на обоях.
У меня было много картинок, нарисованных мамой, и вырезок из разных журналов. Я любила вклеивать картинки и статьи в пустые тетради, писала там слова, и у меня получалась своя книга. Дима внимательно все это рассматривал, ему такое нравилось, он хвалил и говорил, что у меня талант к писательству.
Мы строили с ним штабики из одеял и стульев, собирали целые города из всевозможных деталей, обводили монетки карандашом, делали переводки, много разговаривали и смеялись.
Вот только моего отца присутствие гостей в доме не останавливало.
Мы с Димой оба научились слушать и многое замечать. Он определял настроение своего отца по хлопку двери, а я по запаху перегара, раздававшегося еще далеко за дверью.
Отец вваливался в квартиру своей пьяной походкой, сшибая вещи в прихожей и матерясь.
– Опять этот щенок здесь? – каждый раз недовольно произносил он, завидев Диму. – Ты смотри, Юльку мою обидишь, я тебя порву, понял?
Мне было так стыдно за него, что хотелось провалиться сквозь землю. Дима смотрел на моего отца со злостью и брезгливостью, я видела, как сжимаются его кулаки, и всегда опасалась, что они начнут драться. Поэтому, только заслышав папу на лестничных пролетах, мы сразу убегали гулять.
Я познакомила Диму с совершенно неизвестной ему дворовой жизнью: научила лазать по деревьям, прыгать по заброшенным плитам стройки, лепить из лопухов и грязи котлетки, прятать секретики и находить лягушек.
Мой двор был оживленным местом, где всегда обитала куча детворы. Почти все ребята были уже школьниками, малышей одних гулять не отпускали, поэтому из маленьких там была только я и шестилетний Ваня с четырехлетней сестрой Лизой, воспитываемые бабушкой. Старшие дети нас сторонились и запрещали участвовать в их играх, и мы с завистью наблюдали за ними издалека.
Все изменилось с приездом Димы. Он стал настоящим королем двора.
Дима благосклонно катал детей на своей машине вокруг дома, давал надевать свою кожанку и джинсовую кепку, угощал жвачками с наклейками.
Я его ревновала. Хмурилась, глядя, как легко Дима находит со всеми общий язык, по нему сходили с ума девчонки, а мальчишки смотрели со слепым обожанием, безоговорочно признавая своим лидером.
На улице мы играли в вышибалы, обжору, горячую картошку, казаки-разбойники и многие другие уличные игры. Дима не знал этих игр до меня, но быстро втянулся и постоянно лидировал, и каждый мечтал оказаться с ним в команде. Его выбирали капитаном, и он решал, кого возьмет к себе, первой Дима всегда называл меня.
Мне все завидовали и, когда Дима уезжал, донимали вопросами о том, как скоро он вернется. Старшие ребята теперь наперебой хотели со мной общаться, сначала мне это нравилось, а потом я поняла, они дружат со мной лишь потому, что хотят быть поближе к Диме. И их внимание стало мне досаждать.
Дружбу с Ваней и Лизой к тому моменту я потеряла.
Сначала я просила Диму взять их в наши игры, но он ответил категоричным отказом, назвал их неудачниками и сказал, что им с нами не место. И предоставил мне выбор, с кем играть: с ним и другими ребятами или с этими двумя. Я закусила губу и выбрала Диму. Я всегда его выбирала.
Ваня обиделся на меня тогда, я пыталась играть с ним в отсутствие Димы, извинялась, но он лишь отмахивался рукой. Больше друзей у меня не было.
Однажды папы поселка объединились и сделали футбольное поле. И самой популярной игрой двора стал футбол. По вечерам поле занимали взрослые, днем подростки, а утро было нашим временем.
Дима был капитаном футбольной команды в своей школе, стал и нашим. Он ловко вел мяч и набивал дольше всех. Дима набрал свою команду, начав, как обычно, с меня.
– Юля, иди на ворота, – скомандовал он.
– Нет, – опустив глаза, тихо произнесла я. – Я боюсь. Можно я буду защитником?
– Нет, ты будешь вратарем, встань на ворота, – твердо повторил он.
– Нет.
– Аня, подойди, – громко крикнул Дима. – Будешь нашим новым вратарем. А ты, Юля, уходи с поля, ты больше не в команде.
Я хотела было что-то возразить, но ребята, которым не терпелось начать игру, вытолкали меня с поля. Почувствовав, как к моим глазам начинают подкатывать слезы, я убежала.
Я плакала, стоя в подъезде, от досады раскусывая губы. Дима нашел меня. Он встал передо мной, держа в руках мячик, и спокойно произнес:
– Ты можешь вернуться к игре, если будешь меня слушаться. Твое место – место вратаря.
– Мне страшно стоять на воротах! – плача прокричала я. – Я боюсь, когда в меня летит мячик! Как ты не понимаешь?
– Это неважно. Я отдал приказ, и ты должна мне подчиняться, – строго произнес он.
– Я думала, ты мой друг, – разочарованно ответила я.
– Я и есть твой друг.
– Друзья так не поступают!
– Откуда ты знаешь? У тебя нет друзей, кроме меня.
– Вот Ваня так себя никогда не вел! – возразила я.
– Ну и где же сейчас твой Ваня? – дразнясь, произнес он.
– Мы поссорились из-за тебя! – обижено воскликнула я.
– Нет. Просто ваша дружба с ним была ненастоящей. Разве он понимал твои странные игры? Хоть кто-то понимает их, кроме меня, Юля?
Я отрицательно помотала головой.
– Я твой единственный настоящий друг. И сейчас ты либо возьмешь мячик и встанешь на ворота, либо можешь вообще забыть про нашу дружбу. Другие дети не будут играть с тобой без меня, и ты снова останешься одна, – он положил мячик около моих ног и ушел.
Я смотрела на мяч с ненавистью, мне хотелось лопнуть его и выбросить, перепахать это дурацкое футбольное поле и поломать ворота. Но потерять Диму я не могла, и, переборов себя, все-таки взяла мяч в руки и вышла на поле.
Я стояла на воротах с закрытыми глазами, дрожа от страха, Дима с командой играли очень хорошо и никто мне не забивал, но от испытанного потрясения я долго плакала потом.
В следующие игры я беспрекословно исполняла приказы Димы: становилась вратарем, глотая слезы и закрывая глаза. Он самодовольно улыбался, видя мое подчинение. Так продолжалось еще две игры, после этого он больше не ставил меня на ворота».
***
– Давно я не видел такой чуши! – воскликнул Дима, открывая дверь, чтобы я вышла из кинотеатра.
– А мне понравился этот фильм. В нем есть идея.
– Какая?
– «Carpe diem»13.
Он рассмеялся.
– Отличная промывка мозгов, ты тоже впечатлилась речами этого самовлюбленного идиота?
– Ты слишком категоричен, Дима. Я не могу сказать, что полностью одобряю его действия. Но в основном он прав, порой в погоне за шаблонами и навязанными стереотипами мы упускаем то, что действительно важно, – аккуратно возразила я.
– Да, да, роль в жалком школьном театришке гораздо важнее престижного образования, – саркастично произнес он. – Для чего вообще снят этот фильм, чтобы и без того эмоционально нестабильные подростки совершали еще больше безумств? И, забравшись на парты, читали стихи?
Я на минуту задумалась, проматывая в голове сцены из фильма, и устремила свой взгляд в мутное серое небо. Дима продолжал и дальше возмущаться, но, погруженная в себя, я не обращала на него внимания.
Он щёлкнул пальцами около моего лица. От неожиданности я испуганно подпрыгнула.
– Блин, Дима, ну что ты делаешь? – раздраженно воскликнула я.
– Хочу, чтобы ты развисла.
– Ты же прекрасно знаешь, что я пугаюсь таких резких движений и звуков!
– Так слушай меня, значит, а не витай черт знает где! – недовольно ответил он. – Фильм откровенная безвкусица. И то, что он тебе понравился, меня разочаровывает.
– Разочаровывает то, что мне понравился фильм? А тебе не кажется, что причина как-то мелковата для разочарования?
– Вполне достаточна. В твоей голове творится бардак. И ты даже понять этого не в состоянии, – с пренебрежением бросил он.
– Да, жаль, что ко мне джойстик не предусмотрен, правда? Так было бы удобно управлять и задавать команды, как в твоей Денди, – язвительно ответила я.
– Какой бред ты несешь! – зло прошипел он и быстрым шагом направился к машине.
– Наша прогулка по парку отменяется? – спросила я, идя за ним следом.
Ничего не ответив, он сел в салон автомобиля, громко хлопнув передо мной дверью.
– Мне что теперь делать, ехать с тобой или…
Я не успела договорить, машина резко тронулась с места и уехала.
– Великолепно! – разведя руками, произнесла я.
***
Я ушла в «Пирог». Это место стало моим вторым домом, хотя, если задуматься, домом единственным, потому что только там я чувствовала себя комфортно и в безопасности.
Я проводила в кофейне целый день до возвращения Димы с работы, а когда он уезжал в командировки, то до закрытия. Я познакомилась со всеми, кто в ней работал, и уже по чувствовавшейся с порога атмосфере могла определить, чья же сегодня смена.
Я стала все чаще садиться за стойку, излюбленное место каждого уважающего себя постоянщика. Сперва я смущалась и была лишь невольным слушателем их разговоров, с робостью поглядывая на творившуюся по ту сторону кофейную магию, а потом сама не заметила, как втянулась и стала частью всего этого. Я смеялась вместе с ними до сводящих скул и такого давно забытого ощущения безусловной радости, участвовала во всех кофейных экспериментах и наблюдала за протекающей здесь жизнью: детскими перепалками Карины и Егора, ее ссорами и примирениями со своим парнем Яном, за нежной, держащейся на расстоянии любовью Макса и Кати, ее материнской заботой о своем маленьком белокуром озорном сынишке Тимке, которого она растила одна.
За то недолгое время я узнала так много об их жизнях, казалось, даже больше, чем о своей.
И мой мир, состоявший только из меня и Димы, стал мне уже мал.
Сергей всегда был в кофейне: либо за стойкой, либо у себя в кабинете. Мы общались с ним каждый день. Я не заметила, когда наши разговоры перетекли на «ты», но это случилось естественно и непринужденно. Врождённое чувство такта и наблюдательность позволяли ему безошибочно определять моё настроение и не вмешиваться в мои чувства. Он никогда ни о чем не расспрашивал. Но, чувствуя двойную порцию банана и карамели в своем латте, я понимала, что он прекрасно знает, когда у меня выдался плохой день.
С каждым днем мне хотелось делиться с ним большим и становилось легче, когда я ему все рассказывала.
– Кажется, я опять испортила Диме настроение, – грустно улыбнувшись, произнесла я.
– Интересно, чем же? – поинтересовался он.
– Мне понравился фильм, который не понравился ему.
– Ого, какой чудовищный проступок! Как ты могла поступить с ним так бесчеловечно? – в наигранном изумлении воскликнул он.
Я улыбнулась.
– Как хорошо, что теперь не я одна понимаю, насколько это глупо. Раньше я бы тысячи раз проматывала в голове этот день и искала свою ошибку и вину, а сейчас могу просто это отпустить. Спасибо тебе, – с признательностью на него посмотрев, произнесла я.
– Абсолютно не за что. Что за фильм, кстати, смотрели?
– Твоя рекомендация – «Общество мертвых поэтов».
– Отличный выбор. Я посмотрел этот фильм в 11 классе. Нам показывали его в оригинале на уроке английского. И меня он тогда невероятно впечатлил.
– Запрыгнул на парту со словами «О, капитан, мой капитан»?
Он рассмеялся.
– Нет, я не мог так рисковать, это была моя седьмая школа, мне нужно было наконец-то доучиться.
– Ого, – удивилась я. – Седьмая? Что же случилось с предыдущими шестью?
– Ну, два раза мы переезжали, а оставшиеся четыре…скажем так, я был не самым спокойным учеником, и меня исключали.
– Четыре раза? – изумленно переспросила я.
– Ладно, я был очень проблемным учеником, – смущенно взъерошив волосы, сказал он.
– Я даже не представляю, что такого нужно сделать, чтобы тебя исключили из школы, – задумчиво произнесла я.
– Серьезно? Тебя ни разу не исключали? Ты невероятно многое пропустила. Это очень увлекательное мероприятие.
– Честно говоря, не предполагала, что это вообще возможно.
– По факту, конечно, нет, уходишь всегда по собственному желанию, но учителя и директора всячески этому желанию способствуют.
– Девушка, этот тип случайно к вам не пристает? – громко спросил подлетевший к нашему столику молодой человек с обрамляющими лицо длинными черными волосами и легкой небритостью.
– Нет, – ответила я, в недоумении глядя на Сергея.
Он собирался мне что-то сказать, но незнакомец хлопнул его по плечам и быстро заговорил:
– Вы скажите, если он начнет к вам приставать, я позову хозяина кофейни. Хотя, ах черт, этот джентльмен и есть хозяин. Вот вам вдвойне не повезло, девушка, – и рассмеялся.
Сергей закрыл ладонью лицо и, тихо покачав головой, произнес:
– И почему ты всегда так не вовремя. Юля, познакомься, это Стас; Стас, это Юля. И она уже в курсе этого, так что ты немного припоздал.
– Блин, вот фишка не прокатила, а! Мы постоянно ее разыгрываем, чтобы девочек клеить, – подсаживаясь за столик, весело сказал он.
– Во-первых, не мы, а ты. Во-вторых, какого черта ты вообще сюда сел? – тихонько пихнув его локтем в бок, недовольно проворчал Сережа.
– Познакомиться. Юлечка, вам кто-нибудь когда-нибудь говорил, что вы прекрасны, как бриллиант? – поднеся к своим губам мою руку, произнес Стас.
– Стас, – закатил глаза Сергей. – Других свободных столиков много.
– Меня вполне устраивает столик в компании своего лучшего друга.
– А, так вы друзья? – вопросительно посмотрела на Сергея я.
– Мне бы хотелось сказать, что нет, но вынужден признать, что да, мы друзья. Как так вышло и почему мы до сих пор дружим – порой для меня загадка. Вот сейчас, например, – красноречиво взглянув на Стаса, произнес Сергей.
– Потому что я офигенный. И вообще, имею я право познакомиться с девушкой своего друга, разве нет?
– Юля не моя девушка, а наш постоянный гость, – спокойно пояснил Сережа.
– Оу, да, наверное, был перебор тогда. Юля, прошу меня извинить, – изобразив поклон, произнес Стас.
– Перебор был в любом случае. Пришел ты зачем?
– За кофе, конечно, сделай мне капучино.
– Подойди вот туда, – указав на стойку, произнес Сергей, – и Катя тебе сделает.
– Катя-то сделает, но я хочу кофе от шефа, так что подними свой зад и обслужи постоянного клиента, – настойчиво повторил он.
Тяжело вздохнув, Сергей произнес:
– Юля, я пойду сделаю, а то он не отстанет.
Сергей готовил кофе, и до меня доносились громкие восклицания Стаса: «да ладно», «шикарна», «охренеть», «замужем» и громкое шиканье Сергея.
Я понимала, что они говорят обо мне, и чувствовала себя некомфортно. Я нервно теребила пальцы и смущенно прятала взгляд.
– Все в порядке? – вернувшись, спросил Сергей, заметив мое замешательство.
– Да, просто…– я запнулась, не зная, как объяснить ему мое состояние.
– Я сказал ему, что ты замужем и никаких отношений, кроме как владельца кофейни и постоянщика, у нас нет, – поняв причину, пояснил Сергей.
– Ты не говорил ему обо всем этом? – обхватив рукой свое запястье, спросила я.
– Конечно, нет, Юля. Это не те вещи, что сообщают другим людям в пятиминутном разговоре, и я уважаю твое право об этом молчать. Поэтому от меня никто и ничего не узнает.
– Спасибо, – с признательностью на него посмотрев, произнесла я.
– А можно мне к вам присоединиться? – осторожно поинтересовался Стас, подойдя к нашему столику со стаканом кофе.
– Стас, тебе что там кофе не пьется? – недовольно проговорил Сережа.
– Я не с тобой разговариваю вообще,– отмахнулся от Сергея Стас. – Юлечка?
– Все в порядке. Садитесь, конечно, – вежливо улыбнувшись, пригласила я.
– Ну, вот что ты за человек, а? – вздохнул Сережа.
– Нормальный, жаждущий общения, – вальяжно расположившись на кресле, ответил тот, – а ты мог бы куда больше порадоваться встрече с другом.
– Я неделю назад отлично порадовался.
– О, да, я так нажрался, что всю неделю не мог в себя прийти, славно мы отметили, да?
– Лично я на следующее утро уже открывал смену.
– Ой, да ну тебя, – небрежно отмахнувшись, протянул Стас. – Вот, Юль, совершенно не умеет пить человек, на следующий день уже трезв, как стеклышко, а как же вся классика алкогольной вечеринки: похмелье и опохмел?
– Стас, не думаю, что Юле это интересно слушать, – строго на него посмотрев, произнес Сережа.
– Да ну что ты занудствуешь опять? Я же вижу, что она не просто обычный гость кофейни. Да даже если обычный, большинство твоих постоянщиков отлично проводят время на моих тусовках. Кстати, вас случайно там не было, Юлечка? Хотя нет, у вас очень эстетичные черты лица, я бы запомнил.
– Спасибо, – тихо поблагодарила я, опустив глаза.
– Я пугаю вас, да? – шепотом спросил Стас.
– Немного, – так же шепотом ответила я, наконец на него взглянув. – Почему я вас здесь ни разу не видела?
– Его не было в России почти четыре месяца, – ответил Сережа.
– Да, я путешествовал, черпал вдохновение в объятиях красивых женщин. И теперь готов вновь творить. Франция, Италия, Чехия и Нидерланды показали мне все свои красоты.
– Стас художник, – пояснил Сергей.
– Серег, ну что за хрень? Это прозвучало как учитель изо, – возмутился Стас и, обратившись ко мне, продолжил. – Я не просто художник, моя дорогая, я творец феноменально прекрасного и пронзительно великолепного! – воодушевленно воскликнул он.
– Все, что нарисовано в кофейне, его заслуга. Правда, помимо рисования у него еще есть обязанности, так как он совладелец этой кофейни, – дружески хлопнул его по плечу Сергей.
– Ой, ну не начинай, – скиснув, проговорил Стас. – Теперь я не знаю, как так вышло, что я совладельцем оказался. Мне подсунули какие-то бумаги, когда я был пьян, и я где-то там расписался.
– Больше драмы, Стас, – иронично произнес Сережа, – под пытками заставили.
– Конечно, иглы под ногти совали, б-р-р-р, – он поежился, – как вспомню, прям мурашки.
– Я начинаю всерьез опасаться сидеть с тобой за одним столиком, Сереж, – улыбнувшись, произнесла я.
– О, он тот еще «Синяя борода», – подхватил Стас. – В подвале кофейни целая пыточная расположена.
– Правда? Ты, видимо, умолчал об этом, когда проводил экскурсию? – посмотрев на Сергея, спросила я.
– Хм, экскурсию по кофейне? Что-то я не припомню такой услуги в нашем меню, новый прейскурант появился, да? Для VIP, как я понимаю, – с задором произнес Стас, сверля Сергея испытывающим взглядом.
– Перестань паясничать.
– Кстати, ты страдаешь от того, что я не выдаю новых идей: вот, пожалуйста, готовое решение – экскурсия по кофейне, как тебе? Может, с меня начнем? А то я совладелец, вроде как, а мне экскурсию никто не проводил.
– А я думаю, кого это так хорошо слышно. Здравствуй, Стас, ты вернулся, как же я рада тебя видеть! – с сарказмом произнесла бухгалтер Сережи Анна Анатольевна, подойдя к нашему столику.
– Здравствуйте, – протянул Стас. – Что-то в вашем голосе чувствуются стальные нотки, Анна Анатольевна, – напрягся Стас.
– Ты почему до сих пор не у меня в кабинете? – строго спросила она.
– Как раз собирался зайти, но тут ребята отвлекли.
– Лжет, – шепотом произнес Сергей, прикрывая ладонью губы.
– Блин, Серег, – пихнув Сергея в бок, недовольно протянул Стас.
– Ты вообще в курсе, что нам с Сергеем нужно было отчетность сдавать, а ты укатил, так и не поставив свою подпись в протоколе?
– Да, мне передавали от вас пламенные приветы.
– Все штрафы я спишу с твоих дивидендов.
– П-ф-ф, да пожалуйста, я их все равно не забираю, – безмятежно ответил он. – У меня на счете должна быть весьма приличная сумма, можно мне грешить на все?
– Так, при посетителях ругаться не буду. Поэтому живо ко мне в кабинет, там я доходчиво тебе все объясню, – спокойным твердым голосом проговорила она.
– Юля, если я не выйду из кабинета спустя час, вызывайте полицию, МЧС, медиков и святого духа, – прошептал Стас, наклонившись ко мне.
– Я запомню тебя офигенным другом и гениальным творцом, – с притворной скорбью в голосе произнес Сережа.
– Засранец ты, – потрепал Сергея по волосам Стас.
– У меня есть идея, – заговорщически начал Сережа, когда Стас ушел, – может, сбежим отсюда, пока он не вернулся?
Я смущенно улыбнулась и осторожно произнесла:
– А Стас не расстроится?
– Расстроится, конечно, но он быстро найдет, кого еще донимать. Ну так что, кофе с собой и в парк?
– Давай.
***
Мы гуляли по парку, шелестя промерзшей листвой под ногами, грея руки о теплый стакан кофе. Очень долго мы шли молча, наслаждаясь густым, холодным воздухом, наблюдали за отдыхающими в парке.
– Знаешь, я рада, что встретилась сегодня со Стасом. Знакомство с ним показало мне одну важную вещь, – сделав глоток, произнесла я.
– Какую?
– Что я ничего о тебе не знаю. Мы проводим много времени вместе, общаемся, шутим. Но кроме каких-то общих фактов, стандартных предпочтений, случайно услышанных от постоянщиков забавных историй, я ничего не знаю.
– А тебе бы хотелось узнать? – взглянув на меня, спросил он.
– Да.
– Ты можешь спросить, и я отвечу.
– А сам ты не хочешь ничего рассказать?
– Ну, если ты о пыточной в кофейне, то я тебя разочарую, все-таки ее нет. Планирую, конечно, на досуге организовать развлечения святой инквизиции, но пока руки не дошли, – улыбаясь, произнес он.
Я рассмеялась.
– Это, конечно, не то, что я ожидала услышать, но ладно, зачтем. Может быть, что-то еще?
Он в растерянности пожал плечами.
– Ты не любитель рассказывать о себе, – с грустью констатировала я.
– Так же, как и ты.
Мы молчали, выдыхая горячий, пропитанный ароматом кофе, воздух. Парочка курлычущих голубей, беззастенчиво выпрашивающих лакомство, бродила рядом. Сергей сунул руку в карман, достал оттуда пригоршню семечек и высыпал на землю. На шум падающих семян с разных концов парка полетели голуби.
– О, сейчас их тут соберется целая толпа, – съежившись, настороженно произнесла я.
– Не любишь голубей? – улыбаясь, спросил он, продолжая подбрасывать им угощение.
– Честно говоря, не особо, Дима говорит, что они переносят массу заболеваний.
– Ну, не такую уж и массу, основные – это орнитоз, туберкулез, листериоз, сальмонеллез.
– И после этого ты продолжаешь их подкармливать?
– Список заболеваний, передаваемых человеком, будет повнушительнее, но мы же регулярно контактируем друг с другом. Я за разумную предосторожность. Например, пить с голубями из одной чашки я не практикую. А от пары брошенных зерен хуже никому не станет.
– Кстати, а откуда у тебя такие познания в медицине?
– 8 сезонов «Доктора Хауса»14, 15 «Скорой помощи»15, 16 «Анатомии страсти»16, и это далеко не весь список просмотренных сериалов на медицинскую тематику. Плюс, моя мама врач, ну и на первом курсе медвуза я все-таки отучился.
– А что произошло дальше? Оказался слишком проблемным студентом, и тебя отчислили? – весело спросила я.
Он улыбнулся.
– Нет, понял, что это не мое, и бросил.
– И многое ты в жизни бросал?
– Достаточно. Я долгий период времени искал себя и, наконец, нашел. А что насчет тебя? Кем видела себя ты?
– Сколько я себя помню, единственное, чего я хотела – это быть рядом с Димой, – с грустью произнесла я.
– Это ошибка.
– Да, я знаю, потому что он не очень хороший человек.
– Нет, цель изначально неверна, даже будь он самым лучшим, ты сделала своим смыслом другого человека и поставила свою жизнь в зависимость от него. Зависимость от людей – это один из самых сильных видов зависимости. Это неправильно и никогда не приносит счастья. Когда-то моей целью было, чтобы мама мной гордилась. И я потерял уйму времени, добиваясь эмоций и чувств от другого человека, вместо того, чтобы заботиться о себе и думать о том, что же сделает счастливым меня.
– Дима тоже всегда мечтал добиться любви своего отца.
– И как результат? Он добился, и это сделало его счастливым?
– Нет, у него ничего не вышло, это единственное, где он провалился.
13
Латинское выражение, переводится как «лови момент». Использовалось в фильме «Общество мёртвых поэтов» реж. Питер Уир, 1989 г.
14
Американский телесериал созд. Дэвид Шор, 2004 г.
15
Американский телесериал созд. Майкл Крайтон, 1994 г.
16
Американский телесериал созд. Шонда Раймс, 2005 г.