Читать книгу Поэтические переводы - Томас Стернс Элиот - Страница 18

«Вокруг деревья сухие и листья опали.

Пусть буря ревёт и терзает скалы,

а позади меня остаются пустынные дали.

Смотрите девки, мы их долго искали!»

Оставьте меня в неизвестных Кикладах,

нарисуйте меня в неприступных скалах.

Покажите мне берег с пещерным бризом,

где столкнулись моря с оглушительным визгом.

Покажите Эола мне в облаках,

пусть бурю вызовет на небесах,

чтобы всклокочить Ариадны волоса

и наполнить попутным ветром паруса.

Ранним утром пробуждались части тела,

Навсикаи, Полифема, персонажей Гомера.

Жестами в постели вовсе без слов,

поднимался пар от опавших листов.

Сухие веки, реснички с волосами,

расщепляются сонными глазами.

Вот овал лица обнажился зубами,

задвигались бёдра с прямыми ногами.

Лёжа на спине, да вверх ногами,

выпрямляя колени от бедра до пятки,

вцепившись в подушку своими руками,

трясли кровать, кончая в припадке.

Суини вскочил, чтобы побриться

с пеной на лице, не успев умыться.

Широкозадый, розовый до основания,

знал темперамент женского признания.

История длинная тень человека,

сказал доктор Эмерсон где-то.

Никто не видел Суини силуэта

в предзакатном отражении света.

Не прикоснулась бритва к ляжке,

ожидая пока утихнут визги объятий.

Колотилась и дышала очень тяжко,

Эпилептичка на своей кровати.

Дамы себя вовлечёнными считают

и в коридорах борделя пропадают.

Найдите свидетелей присутствия

и обесцените вкус их отсутствия.

Замечаем, что истерия всегда неприятна

и неправильно может быть всем понятна.

Мадам Тернер сообщает встревоженно,

что в этом доме нет ничего хорошего,

но Дорис возвращается из ванны,

шатаясь на ногах, и, как-то странно,

словно припудрив себе чем-то нос,

аккуратно ставит бренди на поднос.