Читать книгу Поэтические переводы - Томас Стернс Элиот - Страница 24

1.1

Настоящее и прошлое, впрочем,

будут происходить и в будущем,

как грядущее посещало прошедшее.

Значит, время всегда настоящее

и оно никогда не приходит,

не свершившееся есть абстракция,

будем наблюдать, что происходит,

нам даётся, лишь возможная акция.

Только в области размышлений,

желаемое и уже наставшее,

оседают в памяти без промедлений

и приводят на грань настоящего.

Шаги по тропам нехоженым,

к не открытым ещё дверям,

как слово чьё-то тревожно,

бьет по моим мозгам.

Не беспокойте прах розовых лепестков,

тогда сад заполнят отголоски иные.

Поспешим за поворот, где щебет скворцов.

Может и нам суждено пойти за ними?

В наш первый мир и первые двери,

с обманной песней скворца

и незримо в это поверив,

войти и оставить сердца.

В осеннем тепле, сквозь воздух звенящий,

птица зазывала словно в ответ,

мы невесомо ступали по листве опавшей,

под музыкальный в кустах сюжет.

Незримые взгляды пересекались,

казалось, на розы глядел кто-то тут.

Хозяева будто в гостях оказались

и шли посмотреть на высохший пруд,

который был окружён кустами самшита.

Высох бетон, порыжел по краям,

а ведь был заполнен солнечным светом,

там кротко рос лотос, словно бурьян.

Когда-то поверхность под лучами света,

блистала и мы стояли, отражаясь в воде,

тучи уходили и пруд опустошался следом,

лишь детский смех из кустов доносился везде.

«Смелее.», – Человеку вторила птица,

не выжить в слишком реальной жизни.

Прошлое и будущее уже не случится,

мы только в настоящем, на грани мысли.

1.2

По ось в грязи телега застряла,

скрип ободов, кровь в аорте рыдала,

поклажи с чесноком, сапфиром упали,

а рана забытой войны стонала.

Жизнь по вращению звёзд читаем,

по кольцам дерева года считаем.

Стоим себе в свой малый рост,

вступив на шаткий жизни мост

и слышим топот беглецов,

бежит кабан от гончих псов.

Погоня длится средь веков

под взором звёзд, других миров.

В застывшей точке вращения мира,

ни плоть, ни бесплотность, ни туда, ни сюда,

есть движение, нет остановки ритма,

встречаются прошлое с будущим в точке всегда.

Можно сказать, мы где-то были, но где?

Как долго? Время в точке не поместить!

От житейских желаний свободу в судьбе,

от страха и состраданий не оградить.

Светом разума, белым, спокойным,

от воли своей и чужой благодать,

без движений внимание полное,

отрешённость нельзя толковать.

Постигнуть новый и старый мир,

ощутить их неполный восторг,

погрузившись в частичный кошмар,

с учетом будущих и прошедших снов,

слабостью ненадежного тела солгать,

спасти человечество от проклятия неба.

В прошлое и будущее не вынести плоть,

сознанию не остаётся места и следа.

Сознавать, значит не зависеть от времени,

помнить себя среди роз, но без бремени.

Миг под ливнем, запах ладана при курении,

время в настоящем покоряется временем.

1.3

Мрак между прошлым и будущим правит без света,

он облекает тело прозрачным покоем,

тень постигает неизменность, эфемерная красота

очищает душу во мраке ночи и такое

лишает ощущений, отрешает любовь от суеты.

Не избыток и не угасание, а мерцания,

рассеянная вялость чередует пустые мечты.

Напряжённые лица, сменяют смятения,

словно клочья бумаги, ветер крутит людей,

между прошлым и будущим.

Вихрь продувает легкие до самых костей,

душ изнеможенных и немощных.

В блеклом воздухе очень вялые души,

постепенно ветер выметает холмы,

Лондона, Хэмпстеда, Кемпдена, Патни.

Здесь мрак отступает за пределы тьмы.

Спускаемся ниже, делаем последний шаг,

в царство, где одиночество вечно,

в мир иной, в антимир, где внутренний мрак.

Там избавление от вещей безупречно,

отрешённость от чувств и мира грёз,

в неподвижном духовном мире,

где путь в никуда, к недвижимости звёзд.

Там прошлое и будущее стало едино!

1.4

Колокольный звон.

Время хоронит день.

Пустой небосклон,

от солнца укрывает тень.

Подсолнух есть солнечный лик для нас.

Уже зимородок устремился ввысь,

летящего мира свет не угас,

ответил светом на свет и затих.

1.5

Слова и музыка всегда в движении,

не после смерти и только во времени.

Речь умолкает, идут причитания

и слово обретает форму молчания.

Слова и музыка могут достигнуть

немоту бессмертной китайской вазы.

В вечном покое может сгинуть,

скрипичный ключ в кантиленой фазе.

А предшествующий финал и начало

сходятся вместе в начале кольца

и все это в настоящем настало,

до начала и после конца.

Слова всегда в настоящем движении,

надрываясь, трещат и тухнут,

иногда разрываются от напряжения,

от неточности гниют и гибнут.

Им не под силу стоять на месте, поныне,

их постоянно атакуют в пространстве,

вопли, упреки, осаждают в пустыне

призрак, орущий в загробном танце.

Громкая жалоба неутешной химеры,

движение есть подробность ритма,

как у лестницы перила, ступени,

а у слов существует рифма.

По сути, любовь не движение,

лишь причина его во времени.

Вне времени и вне желания,

есть лишь одно стремление.

Вырваться на истинный путь

из небытия в бытие,

неожиданно солнечный луч,

сотрясает смехом детей,

в листве затаивших свой восторг.

Скорее, сюда, к причалу.

Нелепым становится времени срок,

между концом и его началом.