Читать книгу Очень личная книга - Валерий Сойфер - Страница 9

Итак, после смерти родителей мой будущий отец в одиннадцатилетнем возрасте оказался в семье его дяди. Но жизнь там показалась мальчику невыносимой, а характер был, видимо, очень свободолюбивым, и папа вскоре ушел из приемной семьи и стал жить независимо. К этому времени он успел закончить четырехклассное городское училище (в одной из автобиографий папа написал, что вначале его отдали в еврейскую школу при синагоге, но учить иврит он не захотел, после чего и был принят в городское училище).

Н. И. Сойфер между 1922–1928 гг.

Как писал папа в своей автобиографии: «Одиннадцати лет я начал вести самостоятельную жизнь». Он устроился учеником в матрасную мастерскую Бориса Сумятского в Мариуполе. Вот отрывок из автобиографии папы, написанной им в 1931 г.

/У Б. Сумяцкого/ я учился 3 года и вследствие тяжелых условий ученичества и эксплоатации в 1913 г. перешел в механический завод Бердникова по выработке ручек и петель для дверей… Здесь мне пришлось впервые испытать самостоятельную жизнь, ввиду того, что по сравнению с ученичеством у Сумяцкого, где я находился на полном содержании, у Бердникова мне была предоставлена лишь квартира, остальная жизнь зависела от той выработки, которую я производил на станке, а оплата была введена поштучно и была слишком низкой. Несмотря на то, что я работал по 14 час. и больше, получаемого заработка мне хватало на пищу, а об одежде и думать было нечего. Кроме того, за всякую порчу на станке (выпускаемый брак) с меня удерживали. Дошло до того, что мне почти ничего не оставалось, ив 1914 г. я перешел в кроваточное отделение однофамильца Сойфера, у которого работал до 1916 г., приобретя квалификацию кроваточного подмастерья. Приходящими заказчиками в большинстве были железнодорожники Мариупольского узла. С одним из них, Сологубом Семеном Емельяновичем, я был хорошо знаком, и он, сочувствуя мне, предложил уехать на станцию Юзово[3], куда он получил назначение – заведование кондукторскими бригадами Мариупольского резерва. Жена его, Матрена, для кондукторов держала государственную столовую, и питанием я был обеспечен.

До моего призыва на военную службу Сологуб принимал близкое участие своим воспитанием и влиянием на меня. Вскоре после переезда я стал ездить в поселок Юзовку, где познакомился с газетчиками и стал продавать газеты по рудникам от Юзовской Донецкой коммерческой трудовой артели. Юзовские подпольщики давали мне подпольную литературу для распространения на рудниках, в числе их помню газету «Звезда», орган РСДРП. Донецкая артель свою деятельность прекратила, а к частным контрагентам мне итти не хотелось, так как они наживали очень много, и главное – то, что оставалось непроданным, ложилось на шею. По совету Сем. Ем. Сологуба и с материальной помощью отдельных работников ж.д. агентства на ст. Юзово, минуя указанных выше монополистов, я стал непосредственно получать от издательств газеты и журналы, которые распространял в ближайшие ж. д. рудники: Смольяниновская проходка и французская компания в 4-х верстах от ст. Рудченково и Мандрикино. Проезд по ж. д. был мне бесплатный, т. к. все кондукторские бригады меня знали и только брали читать газеты, которые после прочтения я продавал. В числе выписываемых были харьковские журналы «Жало» и «Свет правды» [как сказано в Большой Советской Энциклопедии, 3 изд. в статье «СССР», подраздел «Печать», оба издания были большевистскими – В.С.]. В последнем я стал сотрудничать и писать о железнодорожных безобразиях и Юзовских попах. Факты я знал, а всю обработку материала помогал мне завершить Сологуб. Весь материал был помещен в журнале «Свет правды», но меня за продажу газет и журналов стал преследовать жандарм ст. Юзово – Скиба. Возможно, это было вызвано тем, что я поместил материал о смотрителе здания ст. Юзово. В это время стала выпускаться местная Юзовская рабочая либеральная газета «Донецкая мысль», и меня редакция, в которой были Каменский и Дмитренко, оставили заведовать экспедицией, в которой я находился до призыва на военную службу.

В одном из «Личных листков по учету кадров», составленном в 1947 г. и сохранившемся в бумагах папы, я нашел такой ответ на вопрос анкеты «Участвовал ли в партизанском движении и подпольной работе»:

По заданию подпольщиков, работавших на Юзовской электростанции, в 1914–1916 распространял большевистские газеты в Юзовских и Рутченковских рудниках.

Именно тогда он принял партийный псевдоним Николай, и это имя закрепилось за ним на всю жизнь.

Постепенно папа всё глубже втягивался в орбиту интересов большевиков. Самообразованием он стал пополнять свои знания, хотя, конечно, это были отрывочные сведения «отовсюду». Бойкий на язык, научившийся в беспризорном детстве постоять за себя, он много читал и научился убедительно и ярко говорить. Он стал большевистским агитатором, выступал на митингах и подпольных сходках и учился «классовой борьбе» (в заполненной 13 февраля 1922 г. анкете «Всероссийской переписи членов Российской Коммунистической Партии Большевиков» указано, что таких выступлений было пятнадцать). С сентября 1916 по январь 1917 г. он работал заведующим экспедицией газеты «Донецкая мысль» (как утверждают сегодняшние украинские историки, она была органом меньшевиков).