Читать книгу Педагогические метаморфозы. Книга вторая - Василий Варга - Страница 13

Я сидел в кабинете Главного врача родильного дома номер 10 Романа Абрамовича. Только ему я доверял все свои тайны, в том числе и интимного плана. И тем не менее, свою просьбу я объяснял путано, неуверенно, но казалось, Роман Абрамович понимал меня с полуслова.

– Мне кажется, ты слишком все преувеличиваешь. И возраст у тебя еще не тот, чтоб жаловаться на потенцию. И насколько я знаю, не злоупотребляешь алкоголем.

– И не курю вдобавок, – похвастался я.

– Ну, вот видишь.

– Но она требовала больше того, что я мог ей дать. И оргазм испытывает только по второму заходу, как мне кажется, хоть я в этом не уверен, а спросить у нее не решился, – совестно как—то. К тому же, она сильнее меня, физически сильнее и возможно ей нужен лошадиный пенис, как Екатерине Второй.

– Может, у тебя твой пенис физически недоразвит и тебе нужна операция. Врачи удлиняют. Приживаемость, правда, не всегда успешная. Какая у тебя длина? Ты хоть раз измерял?

– Пятнадцать сантиметров, а может и все шестнадцать.

– Это средняя длина, присущая подавляющему большинству мужчин. К тому же это не так важно для женщины. Самые важные эрогенные зоны у нее наверху. От чего получают удовольствие лесбиянки? От массирования эрогенных зон. А ты кроме массажа этих эрогенных зон, проникаешь вглубь, – что еще надо? Длина трубки от губ до матки семь—девять сантиметров, а у тебя в два раза длиннее прибор, это в самый раз. Может, ты слаб в том плане, что один раз поцелуешь и все. Поворачиваешься и засыпаешь. А она тебя тормошит, тормошит, но бесполезно.

– Семь раз, Роман Абрамович, на большее меня не хватает.

– О, как в двадцать лет! Мне бы такое! Тогда знаешь что? У нее, по всей вероятности бешенство матки? Если это так, беги от нее, куда глаза глядят. Не вздумай жениться, – вляпаешься и не будешь знать, что делать дальше. Есть еще одна проблема. Некоторые слишком умные бабы нарочно корчат из себя неудовлетворенных в сексе со своим партнером, желая, таким образом, путем унижения, поставить партнера на колени и командовать им. Ибо нет более тяжкого оскорбления для мужчины, чем упреки в его слабости. Чаще это происходит в семьях; баба хочет этим оправдать свои походы налево. Тут много всяких вариантов. Во всяком случае, если еще не поздно, рви все нити, связывающие вас. Будь мужчиной. Найдешь другую бабу. Даже я могу тебя познакомить, у меня тут молодые врачи – кровь с молоком. Она на такие вещи не пойдет, она слишком хорошо знает, что нужно для того, чтобы мужчина приносил ей радость, а она ему.

– Спасибо, Роман Абрамович, за поддержку. Просветил безграмотного. А я уж, было, совсем упал духом. И на работе от меня толку нет. Сотрудники подозрительно на меня посматривают, и никто не знает, что происходит с их директором.

– У тебя же балерина есть…

– Мне никто не нужен. И долгое время я не смогу зажечь свое сердце лирикой.

Я вернулся на работу, настроился на серьезный лад, стал принимать отчеты, давать указания, принял делегацию из Казахстана. И вдруг по прямому проводу раздался звонок.

– Прости, дорогой, – произнесла Лиля, всхлипывая. – Я такая дура…

– Куда вы звоните? Саше? Какому Саше? Здесь таких нет, – произнес я басом и повесил трубку.

На следующий день приблизительно в это же время звонок повторился.

– Александр Павлович, я люблю вас, я…

– Вы неправильно набираете номер, здесь нет Александра Павловича.

Сказав эти слова, я снова повесил трубку и больше не поднимал ее в течение всего дня. Было, кажется, еще два звонка. Потом все затихло.

Прошло две недели. Лиля позвонила в конце рабочего дня. Я снял трубку и выслушал ее.

– Лиля, ты прекрасная девушка, но не моя. Мне надо что—то попроще и… мне кажется, у нас нет и не было настоящей любви друг к другу. Мне было чертовски хорошо с вами и за это я вас благодарю. Я буду вас долго—долго помнить, вы в моем сознании останетесь прекрасной девушкой, о которой каждый мужчина мог бы только мечтать. Но если мы, помиримся и станем еще ближе друг к другу, создадим семью, уже через полгода, в крайнем случае, через год начнутся проблемы, да такие, что надо будет разбегаться в разные стороны. И что тогда останется у каждого из нас? Ненависть и… больше ничего. Перспектива мрачная, но она реальная, неизбежная. Поэтому будьте умницей, не звоните мне больше, не старайтесь поколебать то уважение, которое у меня осталось по отношению к вам.

– А любви… ни капли не осталось?

– Думаю, что нет.

Лиля бросила трубку. Больше звонков не было, а недельки две спустя, мне доложили, что Лиля в общежитие больше не живет. Это известие не обрадовало меня. Оно дошло до меня в тот самый период, когда я планировал посетить пятый подъезд якобы с проверкой санитарного состояния квартир учащихся и по ошибке зайти в квартиру под номером двенадцать, в которой жила Лиля. А вдруг я слишком все преувеличил, сделал из мухи слона, как говорится. Что меня потянуло к ней? Почему я снова стал превращаться в железные опилки и как бы липнуть к воображаемому образу Лили? Откуда у нее этот магнит, где она его взяла. Если только я увижу ее, моя воля улетучится как сонное видение.

И вот – все кончено. Лиля – гордая девушка. Дай Бог ей счастья. Должно быть, мы не предназначены друг для друга. Не мы хозяева своей судьбы. И это хорошо. Мы эмоциональны и глупы и потому, закрыв глаза, кидаемся в омут, будучи твердо уверены, что это райские кущи. А тот, кто определяет нашу судьбу, умен и хладнокровен. И да будет его воля.

Я любил Большой зал Московской консерватории и часто бывал там. Мне казалось, что там была публика образца девятнадцатого века. Во всяком случае, многих всемирно известных ученых я там видел. Там бывали послы иностранных государств. Правда, ни разу не видел ни одного кремлевского слугу народа. Классическая музыка находилась за пределами понимания коммунистических малограмотных вождей.

Как—то незадолго до нового года, во время антракта в Большом зале Консерватории, меня одернули за рукав пиджака. Я повернул голову: Лиля!

– Какими судьбами?

– Мне тоже очень приятно увидеться с вами. Знакомьтесь – Майкл, сотрудник посольства США в Москве.

– Hellow! Mike! – произнес Майкл, протягивая руку и делая небольшой наклон головы.

Передо мной стоял мужчина высокого роста, на голову выше Лилии, широк в плечах, с постоянно цветущей улыбкой на красивых волевых губах. Лиля висла на его руке, прижимаясь к его могучей фигуре, и без устали щебетала. Пользуясь тем, что Майкл не все слова понимал на русском, спрашивала, как у меня дела, нашел ли я подругу жизни, помню ли я ее, и как я отношусь к ней.

– Лиля, я рад за тебя. Ты нашла то, что искала.

– Да, но он хочет увести меня в Америку. Америка… загадочная страна, логово капитализма, но почему—то это логово манит каждого жителя нашей великой страны. Я и боюсь, и с нетерпением жду этого. Даже с родителями поссорилась. Они бедные точно пострадают. Отцу грозят исключением из партии…