Читать книгу Откровение Блаженного - Виктор Ростокин - Страница 19

…Я сидел у окошка час, второй… Бабушка рукой остановила вращающееся колесо прялки, жалеючи меня, ласково сказала:

– Ступай, чадунюшка, во дворе поиграй. Чё ж в избе маешься?

Я только передвинулся к другому глазку окна. Наконец повозка показалась за ериком. На плешинах солончака клубилась белесая пыль. Я побежал к мосту. Дядя Коля, заранее вытащив из сумки газету, на ходу передал ее мне.

Вернувшись с почты из станицы Ярыженской, он тотчас стал развозить по дворам корреспонденцию, бандероли, посылки, денежные переводы. Остаток раздавал, когда хуторяне собрались у гати встречать с пастбища скотину. А я с заветной «районкой» уединился на палисаднике. Она пахла луговыми ромашками, светилась жар-птицей… потому что в ней были напечатаны мои первые «пробы пера».

С того давнего времени и до сей поры это счастливое, волнующее чувство ожидания выхода в свет своих очередных публикаций не улетучилось, не иссякло, не охладело. Диапазон печатных изданий, в которых укоренялось, находило признание мое авторство, расширялся. Это различные журналы, еженедельник «Литературная Россия». С младых лет я считал, что труд писателя тяжелейший, и помимо таланта он должен обладать полнокровным физическим здоровьем. Я усиленно занимался гирями, в любую стужу во дворе обливался по пояс колодезной водой. Зимой ходил по улице в вязаном пиджаке (толстое пальто мне казалось ватным одеялом). Спиртное не употреблял.

Как такового письменного стола я не имел, а творил в разных концах околицы в потаенных, насиженных мною местах – в терновнике, прибрежных зарослях, просеке, где в душлах, под валежиной лежали припасенные мною тетради и карандаши.

Заготовки, материал для большинства рассказов накапливался, собирался годами. Исподволь я присматривался к «облюбованному герою», его жизни. Вносил в черновик добавления. Таким образом складывалось некое «творческое досье» на него. Прояснялся, выплывал наружу, органически определялся стержень сюжета. И только потом я вплотную подступался к основной работе и окончательному ее завершению.

Содержание данной книги я определил как «откровение блаженного». Почему «блаженного»? Да потому, что время нынче такое… когда молчать грешно, а говорить – больно. Остается скорбеть вместе с Богом?..