Читать книгу Песнь Пересмешника - Виталий Шавин - Страница 12

За три дня, что великан провёл объедая гигантскую тушу орла, он смог более-менее прийти в себя и уже собирался продолжить путь, но неугомонный дух, больше мешавший, чем помогавший, поведал ему «забавную историю».

Прожаренная до кишок куча несвежего мяса, которая ждала своего едока, таила орды жучков и пару-тройку полёвок, что пропустил охраняющий её страж огня. Эти хитрецы подкрались из-под земли, и, проникнув через трещины в обугленной шкуре, вовсю пировали. Численность колонии уменьшалась: охочие до чужой еды жуки сгорали, пропекаясь вместе с куском, в котором обитали. Происходило это потому, что Ярый кормил своего хозяина только хорошо обработанным, ну, или сгоревшим в огне мясом. Магическое пламя делило выбранный шмат на тонкие ломтики и, окутывая со всех сторон, быстро прожаривало. Жир вскипал, кусок истекал соком богов и источал дурманящий запах. Так продолжалось четыре дня… Затем вкус начал меняться: ведь мясо лежало на поляне, окружённой влажным лесом, принимало в себя лучи жаркого солнца, бодрящий летний дождь и лёгкую изморось холодной ночи. Эффект от первичной прожарки к тому времени прекратился, и характерный душок уже угадывался, хотя… после дополнительной термической обработки мясо вновь можно было есть.

Встреча с захватчиками была неизбежна, и она произошла на пятый день после боя. Оттяпав очередной кусок с птичьей грудины, малыш остолбенел: из образовавшейся дыры, которой не должно было быть, на него смотрели миллионы маленьких глазок! Сплошной ковёр из хитиновых спин и жвал выстилал куски так нужной хозяину плоти.

– Что за твари! Всех спалю! – И малыш приготовился выдохнуть пламя, но не тут-то было: из чёрного зева провала в него выстрелило длинное тонкое тело.

От неожиданности огненный дух захлопнул пасть и подавился напирающим изнутри потоком огня, из-за чего пропустил атаку подлого пожирателя. Хитиновая стрела попала в цель, но была отражена плотным слоем плазмы, окружающей тело юного поджигателя. Яру представилась возможность увидеть и рассмотреть атакующего. Им оказалась длинная извивающаяся в притворной агонии сколопендра. Левая часть головы хищницы была повреждена, ранее прочно защищавший её хитин был расплавлен и потёк, смешав глаз и серп жвала в единую кляксу. Остальная же часть тела была в полном порядке, – незаметно скручиваясь в пружину для новой атаки, сколопендра отвлекала внимание изуродованной головой.

Дух был юн, но не дурак: такие трюки с ним не пройдут, ведь он уже сталкивался с подобными уловками ранее, соблазняя белок и полёвок в их норах.  Вход в их жилища не охранялся, поэтому нередко в них заползали многолапые твари, чтобы перекусить пушистыми подружками, и некоторым это даже удавалось. Именно такую сцену и застал ловелас, залетев однажды на огонёк к рыжей чертовке. Прекрасноокая дева как раз грызла (мило чавкая) голову заползшей убийцы, а та в свою очередь, постепенно затихая, извивалась кольцами и пыталась обвить пушистое тело обедавшей белки. Как только хитиновая тварь замерла, белочка отбросила падаль и, распушив хвостик, направилась к пылающему гостю. Рыжая плясунья видела перед собой крупного самца с развевающимся огненным знаменем-хвостом и искрящимися кисточками на породистых ушах.