Читать книгу Песнь Пересмешника - Виталий Шавин - Страница 5

Деревья, пни, овраги, кочки… Под ногами хруст листьев и каких-то мелких тварей, неосмотрительно не поспешивших скрыться. Ещё не совсем человек, разрезая тьму холодным светом голубых глаза, двигался на яркую луну. Это был единственный ориентир и цель, вполне достойная нового существа этого странного мира.

Броня пепла опала сразу после заката. Стало ощутимо холодней, но великан не паниковал: он просто ещё не знал, каково это замерзать, спасаясь в кустах, зарываясь в землю и из последних сил охотясь на горячих тварюшек, убегающих от шумного самозванца как от огня. Те из лесных обитателей, кто был посмелее, проявляли к Пересмешнику настойчивый интерес. Не без опаски, конечно: того, кто вторгся на земли клана Рыси и так бесцеремонно ведёт себя здесь, хозяева непременно должны покарать. Все ждали развязки, но ничего не происходило.

А ночь шла. Нужно охотиться и спариваться – это намного интересней, чем наблюдать за наглым возмутителем спокойствия, который до мурашек пугал своим бубнежом и вспыхивающими за его спиной огоньками.

Ближе к утру лес огласил предсмертный рёв старого Ящера. Он жил здесь лет шестьдесят – много, но редко ел и потому не мешал ночным хищникам. Его старались обходить стороной: пасть большая, глаза тупые – мало ли что в голове у этого «умника». Прокатившийся по лесу рёв встревожил зверей. Он раздался только раз и больше не повторялся, что настораживало ещё сильнее. Ящер был силён, только именно «был». Прибывшие на место его обитания два десятка ежей увидели знакомое им место, раньше такое опасное, разорённым…

Старый умник жил в пещере между корнями огромной ольхи, которая, проиграв бой со стихией и временем, завалилась много лет назад. Пещера была глубока, у входа навалено множество черепов, костей и панцирей. Из-за устрашающего вида и запаха, витавшего по округе, звери обходили это место стороной. Вдоль покатого правого склона оврага шла тропа, поросшая жёсткой травой и цветущим кустарником. За поворотом обычно Ящер и прятался, зарываясь в землю и поджидая жертву. Почва в этом месте была вздыблена, перемешана, но быстро зарастала травой и васильками. Природа не терпела пустоты – она захватывала всё доступное ей пространство.

Этой ночью Ящер, редко менявший места лежки, как обычно, дремал под землёй. Он был ещё юн, хотя местные и звали его старым, – но разве эти постоянно рождающиеся и мрущие шерстяные мешки способны понять, каких размеров можно достичь, сколько накопить сил, если прожить хотя бы пару сотен лет? Просто нужны еда и время. И покой. Рождаясь с такой скоростью, ящеры могли бы с легкостью захватить мир, но вместо этого должны прятаться. Постоянно расти, наедать массу тела, укреплять охотничьи инстинкты и терпеливо ждать. Притаившись, откладывать такие редкие и хрупкие яйца…

Ящер продолжал охотиться и расти. Его четырёхметровое тело, покрытое гладкой коричневой чешуёй, пряталось под полуметровым слоем земли. Он прислушивался к вибрациям лежащей под ним плиты, помогавшим почувствовать приближение жертвы. Три пары широко расставленных лап с крючковатыми когтями на ковшеобразных кистях замерли и лишь слега подрагивали. Ящер ждал того дня, когда наберёт необходимую для работы огненной железы массу тела, – ему так не хватало огня для успешной охоты на прытких носителей питательных веществ. Тогда-то он обретёт настоящую силу, а пока только наивные и немощные попадались Ящеру в когти. Но он умел ждать.

Замечтавшись о перспективах собственного развития, горе-охотник пропустил появление гостя и не сразу понял, что кто-то шарит в его пещере

– Не испугался? Совсем глупый или такой сильный?.. – Змей задумался.

Странно, ведь в его схроне нет ничего, кроме запаса вонючего мяса, рваных шкур и черепов, вся ценность которых отпугивать сильных и заманивать в ловушку слабых. Но этот отчаянный или бестолковый зверь посмел залезть в его пещеру!

Змей продолжал ждать.

– Хлоп-хлоп!

Катятся, кружатся шаткие глыбы,

Мелкою галькой поёт мне прибой,

Старые рытвины начисто вымыты –

Выжженный пламенем край дорогой.

Монотонный бубнёж нарушителя сопровождался редкими выкриками. Заслушавшись, ползун даже задремал. Это было похоже на всплывшие в его памяти звуки: словно большие камни перекатываются по склону, на котором он совсем маленьким грелся на солнышке и гонялся за бабочками и жуками.

– Топкою пылью и липкой трясиною

Кратер заполнен, и сил нет бежать.

Станет теперь жаркий дом всем могилою –

Зря ты, змеёныш, решил меня ждать!

Вдавленная тупым ударом в землю, затрещала морда. Ящер не понимал, что происходит. Только что он был там, дома! Вырвавшийся из-под земли хвост вонзился во что-то твёрдое и застрял.

– Ка-а-ак?!

Второй удар, вдвое сильнее первого, перебил позвоночник и оборвал изумлённый крик умирающего змея.

Семейство ежей, посмевших докатиться до опасного поворота, чтобы узнать судьбу древнего обитателя лежбища, в ужасе смотрело на его смятую и обглоданную голову. В собственной засаде Ящера остался ещё позвоночник, который был вырван вместе с хвостом, а все внутренности съедены.

Старый ёж, моргая, смотрел вслед убийце с крыльями на спине, бубнившему какую-то околесицу. Тот уже зашёл в густые заросли смородины, но вдруг остановился. Хруст веток… Беспорядочные панические выкрики… Ежи улепётывали от проклятого крылана, так и не поняв, кто это был. Да разве это важно? Главное – не повторить судьбу древнего, но не такого уж мудрого Ящера.

– Вкусная, сладкая ягодка чёрная…

(Ням…)

Я соберу тебя прям себе в рот.

(Ха-ха!)

 Горький и жёсткий мне ящер попался –

Рылся в земле, как взбесившийся крот…

Отправив пригоршню ягод в рот, человек прислушался к себе:

…Жрун, спишь? Что за фигня перед глазами?

«Фигнёй» было вот что:

«Настройка интерфейса… Адаптация… Приоритет…»

Мотнув головой, чтобы стряхнуть надоевшие символы, великан продолжил:

– Вставай! Нажрётся и спит… О! Ещё ягодка…

На правом его боку была рваная рана, из которой капала густая тёмная кровь. С каждой секундой её сочилось всё меньше, рана затягивалась. Пересмешник не обращал на это внимания, ведь «жрун» сказал, что это не проблема – нужно только доесть ящера и обобрать вот этот кустик… И ещё один… Улыбаясь широко открытым ртом, человек уплетал за обе щёки кислую сочную ягоду, жмурясь от удовольствия и бормоча – мурлыча, как ему казалось, милую песенку. Она мучила слух певчих птиц, и те, чтоб не страдать понапрасну, улетели подальше в лес.

Солнце просыпалось и ласково согревало жителей зелёного Моря Лесов – пушистых, когтистых, пернатых и даже лысых. Тепла хватит всем.

Лысый был рад щедрому подарку утреннего солнышка. Доев ягоды с куста и почесав зарубцевавшийся бок, он двинулся дальше – туда, где в рассветных лучах растворялась тень царственной луны.