Читать книгу Церион, или Холодный, но прекрасный мир - Яна Дружинина - Страница 9

«Выбор есть всегда!» – Пафосные слова, но, на мой взгляд, не всегда верные. Если даже предположить, что выбор есть всегда, то стоит отметить, что человек не всегда понимает, когда именно нужно сделать этот выбор, а если и понимает, то не успевает всё взвесить и принять правильное решение.

Всё это говорит о том, что человек не всегда волен выбирать. Судьбе свойственно предъявлять свои права, но мы не будем сводить всё к фатализму, ведь иногда выбор всё-таки есть. И у Алики он действительно был.

Её ничего больше не держало, и терять ей было нечего. Жизнь в сером доме не сулила никаких перемен к лучшему, только медленное угасание с каждым днём и часом. Болезнь будет брать своё, и она, Алика, станет тягостной обузой для сестры и даже для самой себя, если останется здесь.

У неё была только одна призрачная надежда – та странная женщина, Илин. Пусть надежда и покрыта сумраком тайны, всё равно от этого она не перестаёт быть надеждой. Даже если в предложении Илин сомнительная перспектива, всё же это перспектива. Всё лучше, чем просто смириться с неизбежным, сложить руки и ждать, пока твой огонь угаснет навсегда. Нет, уж лучше найти выход или разом сгореть!

Так рассуждала Алика, и она решила рискнуть.

Оставив сестре записку, в которой она прощалась навсегда и просила её не искать, девушка пошла по дороге, ведущей на окраину. Память на местность не подвела – она быстро отыскала кирпичный дом среди низеньких деревянных построек.

Сложности начались потом. Звонка рядом с калиткой не было и в помине. Высокий забор казался непреодолимой оградой. Через такой Алике в жизни не перелезть. Наверное, самое разумное, что можно было сделать в этой ситуации, – крикнуть, позвать хозяйку дома.

Но Алике это даже не пришло в голову. Ещё не оклемавшаяся после смерти матери, она была разгорячена предстоящей встречей с Илин и не могла мыслить здраво. И что же она придумала? Рядом произрастало крепкое дерево с ветвями, перевешивающимися через забор.

Собравшись с последними силами, незваная гостья вскарабкалась по отходящим от ствола веткам и таким образом очутилась над забором. Теперь ветки кончились, нужно было или прыгать, или ползти обратно. Алика не без боязни смотрела вниз. Где-то два с половиной метра лететь – высоковато.

Девушка не была бесстрашной, но и отступать она не привыкла.

«Насмерть не расшибусь, а через забор перебраться надо», – подумала она и, не теряя времени, прыгнула.

Было боязно и в то же время приятно слышать, как тело разрезает воздух, а струйки ветра напевают победную мелодию. Посадка была жёсткой. Падение с высоты на землю всегда отрезвляет, а иногда и калечит.

Спрыгнув, она не на шутку отбила ноги. Боль стрелой пронзила кости. Алике показалось, что её ноги вот-вот треснут пополам. Мерзкое ощущение, но тратить время на зализывание ран она не стала. Хромая, но не теряя скорости, девушка доковыляла до коттеджа.

До слуха донеслась протяжная и даже жалобная мелодия. Вдруг пианино зазвучало громче и серьёзнее, меланхолические нотки отступили. Композиция казалась яростным, призывным кличем.

Музыка звучала всё тяжелее и тяжелее. Набирая силу, она звучала всё громче и пронзительнее. «Это крик», – поняла Алика. Мелодия дошла до своего пика и оборвалась.

Дверь медленно отварилась, и сердце девушки встрепенулось. На пороге стояла Илин. Она была, как всегда, спокойна, на её лице не отразилось ни крупицы удивления. Девушке было тяжело стоять, она опёрлась на каменный столб рядом с террасой.

«Скорей бы всё прояснилась», – думала она, но слова, подготовленные заранее, заблудились в глубинах её мозга.

Что касается Илин, эта знакомая незнакомка, как и в прошлый раз, не торопилась говорить.

– Я передумала, – скрепя сердце, прервала молчание Алика.

Лицо Илин, напоминавшее скорее маску, тронула едва заметная улыбка, но она ничего не сказала. Казалось, она чего-то ждала, а может, просто наслаждалась успехом.

– Только, пожалуйста, – продолжила Алика, – прежде чем вы вылечите меня, расскажите, кто вы и как вы так быстро залечиваете раны.

Женщина снова улыбнулась. На этот раз её улыбка была очень мягкой. Опасения Алики от части развеялись. Ей хотелось верить этой женщине, кем бы та ни была.

– Я рада, что ты пришла, – одобрительно произнесла Илин. – А теперь проходи в дом. – Наклонив голову, она ещё раз пригласила девушку войти.

Алика обернулась назад и на всякий случай запомнила расположение двери. Смелость – штука хорошая, но подстраховаться никогда не помешает: кто знает, какие сюрпризы подготовила для неё хозяйка дома.

***

Они вошли в ту же комнату, в которой были и в прошлый раз. Алика дала себе обещание быть смелой, но это удавалось ей с трудом – вернее, она была смелой скорее внешне, чем внутренне. Страх перед неизвестным вполне обоснован, а потому имеет место быть.

Девушка опустилась в то же кресло, в котором ей тогда было так неуютно. На этот раз села и Илин. Это немного успокоило юную гостью.

– Я советую тебе выпить чаю, – снова предложила женщина. – Честно говоря, я сама никогда не пью чай, но для тебя я купила упаковку байхового.

– Специально для меня? – удивилась Алика и по привычке забормотала что-то вроде «нет», «спасибо», «не надо».

Илин беззвучно рассмеялась.

– Неужели ты думаешь, что я тебя вот так вот возьму и отравлю? – впервые со смехом спросила она.

– Нет, я просто реально не хочу, – снова отказалась Алика.

– Ну смотри. Чай успокаивает. А тебе сейчас важнее всего успокоиться, иначе ты не сможешь воспринимать мои слова.

– Спасибо вам большое, – в очередной раз произнесла девушка, – но я не буду пить чай.

– Какая ненависть к этому напитку! Ну надо же! – категоричность Алики развеселила хозяйку коттеджа.

Её смех задел девушку. «Она смотрит на меня, как на ребёнка!» – поняла Алика.

– Ну, если ты отказываешься от чашечки замечательного байхового чая, то приступим к делу… вернее, к нашему разговору. – Теперь Илин говорила уже без долгих пауз. – В прошлый раз я допустила ошибку, так как начала с действий. Это было слишком резко и неожиданно. Неудивительно, что ты испугалась. Сейчас я поступлю по-другому. Я начну с теории.

И как только она договорила последние слова, Алике стало не по себе, потому что, договаривая, женщина медленно поднялась с кресла и незаметно закрыла дверь на ключ.

Комок подкатил к горлу, но девушка благоразумно решила промолчать. Илин снова опустилась в кресло.

– Я вампир, – сказала она, как ни в чём ни бывало. – Ты можешь считать меня сумасшедшей, но то, что ты видела в прошлый раз, подтверждает мои слова. Я предлагаю тебе стать такой же, как я. Для того чтобы прояснить то, что, возможно, тебя смущает, скажу, что вампиры ничуть не боятся дневного света, не дрожат перед распятьем и не спят в гробах. Правда, вот только, запах чеснока я никогда не переносила, но, я думаю, это только моя особенность. Зато, став такой как я, ты получишь здоровое тело, способность к мгновенной регенерации и… – она сделала многозначительную паузу, – бессмертие. Есть некоторые вещи, которые способны убить нас… но, впрочем, не важно. Говоря кратко, преимуществ много, а недостатков почти нет. А ещё вампиры не нуждаются в сне. Ну, девочка, выбор за тобой.

Зрачки Алики впились в говорящую. Та выглядела дружелюбной, и всё же она заперла дверь, и, наверное, не просто так.

– Ах, да! – Казалось, Илин что-то неожиданно вспомнила. – Я совсем забыла. Вот ещё одно доказательство. – Усилием мышц она приподняла верхнюю губу.

Алика увидела, как её передние зубы превратились в два острых клыка.

– Это правда! – Девушка так и откинулась в кресле.

– А ты сомневалась, наивная! Откуда тогда появились эти вурдалаки в страшилках и хоррорах? Всё где-то черпает своё вдохновение. Ну, Алика, не тяни. Я жду ответа.

– Скажите, какую кровь вы пьёте? – Алика изо всех сил старалась говорить твёрдо, но это едва ли ей удавалось.

– Не человеческую, нет. – усмехнулась Илин.

Услышав суть, но не уловив интонацию, Алика облегчённо вздохнула.

– Хорошо. – Теперь голос девушки прозвучал уже твёрже. – Тогда я согласна. Только я прошу, сделайте это как можно быстрее.

– Быстро не получится, – категорично заявила вампирша. – Твоё тело должно привыкнуть к изменениям. Произойдёт мутация.

– Вы укусите меня?

– Нет. В этом нет необходимости. Тебе всего лишь нужно будет выпить моей крови. – Илин посмотрела на Алику.

Та была полна решимости. Прежний страх отступил. Тот, кто испытал сильное потрясение, в какой-то момент привыкает к своему страху и уже принимает следующие потрясения как данность.

Илин продолжала:

– Потом ты потеряешь сознание и будешь около трёх дней валяться в постели. В это время для тебя будет опасен даже малейший солнечный луч. Твоё тело будет перестраиваться. Но это только начало. Очнувшись, ты ещё не станешь бессмертной, но и человеком уже не будешь. Возможно, тебе будет очень больно… Человеческая пища станет для тебя отравой, а кровь пить будет ещё рано. Ты будешь голодать до тех пор, пока твои зубы не видоизменятся, ногти не деформируются, а зрение не станет острым, и ты не начнёшь видеть в темноте.

Женщина оборвала свою речь Потупив взгляд, она продолжила:

– Не все выживают, бывает так, что во время мутации погибают. Всё зависит от выносливости твоего организма.

«Если я откажусь, моя смерть неизбежна, а так хотя бы удачи попытаю», – думала Алика, собираясь с мыслями.

– Сделайте то, что нужно, только, пожалуйста, не задерживайтесь, – обратилась она к вампирше.

***

Илин привела Алику в какую-то крохотную комнатушку без окон. В комнате давно не убирались, это сразу бросалось в глаза. Было странно и то, что дом – по крайней мере, та его часть, которую видела девушка, – был очень чистым, почти идеально чистым, а эта маленькая комнатушка внутри опрятного коттеджа казалась скелетом в золочёном шкафу.

Воздух, пропитанный пылью, раздражал нос. Алика не удержалась и чихнула. Оглядев комнату, она решила, что, скорее всего, она служит складом старых вещей.

Массивный шкаф из светлых пород дерева с выпуклым деревянным жуком, распростёршим лапки по всей поверхности, казался давно забытым. Усы жука потемнели от времени, а крылья потеряли свой первоначальный блеск.

Где-то в углу висела паутина, на которой сидел жирный паук, усердно обматывающий ещё трепыхающуюся муху. Мушка шевелилась, но рывки её становились всё тише. Устав бороться, насекомое сдалось, позволив своему мучителю облачить себя в липкий наряд, а после высосать все жизненные соки.

Алика с детства терпеть не могла пауков. Они даже иногда снились ей в кошмарах. Но теперь всё будет по-другому. Пора покончить с детскими страхами, она больше не маленькая девочка, которая боится пауков и стесняется своего шрама. Она должна быть сильной и решительной. Отступать нельзя. Сегодня она убьёт в себе детские страхи, её сердце больше не будут щемить воспоминания о прошлом и несбывшемся. Пора взрослеть! Пора делать выбор!

Ещё раз взглянув на парализованное насекомое, Алика подумала: «Нет ничего ужаснее, чем беспомощность». Она боялась спасовать, отступить, убежать прочь от Илин, но коли ей выпал шанс не только остаться в живых, но даже обрести бессмертие, она обязательно им воспользуется. «Только скорее, скорее, пока железо горячо!» – молила она.

Илин пустила себе кровь из запястья. На этот раз она обошлась без ножа: клыки резали не хуже куска заточенной стали.

– А теперь пей, но не торопись. Пей медленно. – Она поднесла рану к губам девушки.

Сначала Алика ничего не ощутила, кроме солёного вкуса горячей жидкости. После она почувствовала вкус железа, затем, когда кровь уже прошлась по её горлу и достигла желудка, – горечь и остроту.

Сердце забилось сильнее от адреналина. Ощущения были острыми и, вместе с тем, очень приятными. Она как бы раздваивалась. Алика чувствовала, как кровь перетекает по её организму, и в то же время она как будто смотрела на себя со стороны.

Девушка уже не понимала, как она раньше жила без этого волшебного ощущения, без этой эйфории. Ей казалось, что сейчас и только сейчас она по-настоящему живёт, по-настоящему чувствует. Да-да, именно чувствует. Только вкус, запахи, ощущения и жар крови были теперь властны над ней. Она чувствовала сердцебиение Илин.

Но вскоре выпитая кровь начала жечь. Неужели вампирша обманула её? Неужели она её убивает? Боль казалась непереносимой. Внутренности варились, как в бурлящем котле со специями, а глаза готовы были лопнуть от напряжения. Слышались удары барабанов, словно племя индейцев сидело вокруг неё и отбивало призывный ритм. Эти удары были стуком двух сердец – её и Илин.

Затем резкая боль пронзила всё тело, словно ножом. Алика выпустила руку вампирши, упала и скрючилась. Одного взгляда на Илин было достаточно для того, чтобы понять, что той тоже больно. Прислонившись к стене и держа окровавленную руку под запястьем, вампирша тихо произнесла, обращаясь больше к самой себе, нежели к Алике: «А я и не думала, что ты выпьешь так много».