Читать книгу Свадебное путешествие Гиацинта - Эллин Крыж - Страница 4

Гиацинт собрал всю команду на юте.

– Через час-полтора мы будем в порту, – сказал он. – Все вы – отличные ребята и настоящие моряки (сегодняшняя ночь ещё раз доказала это). Думаю, вы не откажетесь мне помочь.

– Сделаем всё, что в наших силах, капитан! – дружно ответили “ребята”.

– А что от нас требуется? – поинтересовался Клевер.

Гиацинт помолчал секунду, и держа руки в карманах, неофициально ответил:

– Я потребую от вас страшной жертвы. Нам всем надлежит принять более цивилизованный вид. В Ливорно нас ждут. Не падайте в обморок, если толпа разодетых в шелка́ герцогов и маркизов ринется на «Дельфиниум» поздравлять нас.

– С чем, капитан?

– Об этом потом… Пока что, нам надлежит превратить нашего малыша в “плавучую клумбу”. Там (он указал подбородком на сундуки, стоящие на палубе) всё необходимое: цветные гирлянды, ковры, бархатные навесы с золотыми кистями и прочая чепуха. Надо изобразить картинку увеселительной прогулки. Сможете?

– Постараемся, – ответил за всех Баобаб. – Это проще простого.

Гиацинт кивнул:

– Спасибо. Через час всё должно быть готово.

– Будет сделано, капитан.

– По сигналу соберёмся на палубе. Форма одежды – парадная.

Все помчались разбирать “реквизит”. Виола тоже хотела помочь, но Гиацинт удержал её за локоть.

– Нет, юнга. Останьтесь. Извольте отправиться к себе в каюту и принять вид… соответствующий Вашему высокому положению, мадам графиня, – шепотом добавил он, оглянувшись, никто ли не слышал “приказ”.

Виола вытянулась по стойке “смирно”:

– Есть, капитан. Разрешите идти?

– Идите.

– Есть!

Виоле удалось сделать со всей серьёзностью лишь два шага. Потом она обернулась и рассмеявшись, ласточкой упорхнула к себе в каюту. Выбирать платье “соответствующее высокому положению”.

“Иди, солнышко, – мысленно проводил её Гиацинт. – Жаль, что эта игра подходит к концу".

Через сорок минут у себя в каюте граф Гиацинт Ориенталь закалывал тёмно-синий шейный платок бриллиантовой булавкой. Она изображала платиновый миниатюрный цветок гиацинта с жемчужиной в центре и лепестками, искрящимися мелкими алмазами. Стоя перед овальным зеркалом в белоснежной батистовой рубашке, атласных штанах от костюма и светлых, цвета слоновой кости, высоких ботфортах из тончайшей мягкой кожи, Гиацинт в десятый раз перекалывал чёртову булавку.

Наконец, она встала на место. Он сдёрнул со спинки кресла роскошный атласный камзол: белый с синим. Фигурные зубцы вставки сходились примерно на середине предплечий. Скроенный строго, как китель морского офицера, камзол сиял богатым серебряным шитьём. На койке лежала шляпа светлого фетра с лиловыми, белыми и синими перьями и с большой прямоугольной пряжкой, тоже серебряной. Гиацинт недовольно покосился на шляпу. Достал лиловые шёлковые перчатки и, держа одну из них за пустой мизинец, задумчиво покачал перед собой как маятник. Хмыкнул и зашвырнул перчатку на кровать, к шляпе.

“Обойдутся", – решил он. Накинул камзол на одно плечо как гусарский ментик и вышел из каюты.

“Оля-ля!.. Ребята потрудились на славу!”

Корабль напоминал раскрашенную бонбоньерку. Гирлянды, колокольчики. Палуба надраена и покрыта ковровыми дорожками. Всё, что может блестеть – ярко сверкает под лучами солнца.

“Порядок", – оценил капитан и постучал в дверь соседней каюты.

– Да. Заходи, – ответил голос Виолы.

Гиацинт переступил порог и замер.

– Что? Отвык? – засмеялась жена.

Она заканчивала укладывать причёску. Новое платье из белого муслина с лиловыми стрелками как и костюм Гиацинт светилось серебром.

– Ты мне очень нужен. Скажи, какой набор драгоценностей сюда лучше?

– Подожди…

Граф надел камзол полностью и шагнул к столику с зеркалом. Там лежали два открытых футляра, обитые изнутри чёрным бархатом. На нём как звёзды в ночи́ сияли драгоценные камни.

– Бриллианты или жемчуг? – спросила Виола.

– Конечно жемчуг, – не раздумывая, ответил Гиацинт. Он взял ожерелье из крупного океанического жемчуга и сам надел его на шею возлюбленной. И галантно протянул футляр, где остались серьги. – Прошу.

Виола несмело взяла одну серёжку.

– Я, по-моему, разучилась всё это носить… (она примерила) Тяжёлая какая… Совсем забыла все придворные речи и правила этикета. В общем, это всё чепуха, – подытожила графиня, надев вторую серьгу.

Гиацинт насмешливо прищурился:

– И чтобы забыть всё, тебе хватило двух недель? Стыдитесь, Ваше Сиятельство! А как же благородное происхождение, врождённая тяга женщин к драгоценностям, образование, три года жизни в Париже…

– Баста. – Она чмокнула любимого в щёку. – Довольно! Тебе всё это никогда не мешало загорать сутками на капитанском мостике. Хоть в мечтах, хоть по-настоящему. Сыграть можно любую роль (если её основательно выучить), а природа – есть природа.

– Что-то очень знакомые слова, – усмехнулся граф. – Мои, что ли?

– Чьи же ещё? Нас, наверно, уже ждёт команда?

– Нет. Адансон подаст сигнал к сбору. Я выйду, а ты появишься потом. Договорились?

– Да.

В этот момент они услышали пронзительный рёв боцманской дудки: “Пошёл все наверх!!” – и топот ног по палубе.

– Пора…

Гиацинт поцеловал ручку своей прекрасной дамы (на её руке остались мозоли от шкотов и брасов такелажа, но это делало её в глазах мужа только более прекрасной) и вышел на палубу.

Весь экипаж был в сборе. Бравые матросы использовали все доступные средства, чтобы придать яхте и себе самим парадный вид. Это удалось им настолько хорошо, что теперь они при ярком свете с сомнением разглядывали друг друга, пытаясь отгадать: “Тот ли это парень, с которым мы вчера стояли вахту, и который выиграл у меня в кости весь будущий заработок этого рейса? Вроде похож…”

Да, матросы постарались. Кроме новых тельняшек, одинаковых у всех, они вырядились в самые экзотические костюмы, которые можно увидеть только на картинках с подписью “Восточный базар”. Атласные шаровары всех цветов, пёстрые широченные пояса (за которыми так и надеешься увидеть рукоятки кинжалов и старинных пистолетов), кожаные жилетки поверх тельняшек. Косынки из цветного шёлка живописно повязанные на шее или на голове (по самой пиратской моде). Некоторые соизволили даже надеть парусиновые туфли, а щёголь Клевер – даже плетённые греческие сандалии.

А лица! Колючие словно кактусы до недавнего времени подбородки были гладко выбриты. На тёмных от загара лицах цвели слегка смущённые улыбки. В левом ухе у некоторых поблёскивали золотые серьги: привилегия моряков ходивших вокруг света. (Гиацинт и сам когда-то носил такую серёжку, (не в Париже, конечно), и расстался с ней лет в пятнадцать. Виола этого времени уже не застала, а Баобаб должен помнить. Кто, интересно, как не боцман проколол ухо своему крестнику где-то на краю света, в притоне Берегового Братства на Гаити.)

Кок Оранж в апельсинового цвета камзоле и кружевной сорочке с тройным жабо́ выглядел точно королевский метрдотель. Боцман Адансон гордо прохаживался вдоль левого борта. Его трубка выглядывала из нагрудного кармана жилета, как перископ подводной лодки. Рыжая борода аккуратно расчёсана (насколько это вообще возможно). На груди, на массивной цепочке как орден Золотого Руна, висела боцманская дудка.

– Венецианский карнавал да и только! – ворчал Баобаб, удивлённо рассматривая команду. Завидев на палубе Гиацинта, он скомандовал:

– Смирно!

Капитан махнул рукой: “Отставить. Вольно", – но экипаж не мигая продолжал смотреть на него. Гиацинт скользнул глазами по застывшей шеренге матросов. Задержал взгляд на боцмане и склонил голову, пряча улыбку. Потом ещё раз глянул на преображённый корабль. Обернулся к команде.

– Нам куда больше подошло бы имя “Хамелеон”, – негромко заметил Гиацинт. – Я сам, встретив «Дельфиниум» вчера и сегодня, принял бы его за две разные яхты. Надо бы вместо Ливорно смотаться на Карибы: раз и навсегда покончить с пиратством. Все корабли Берегового Братства потопятся без боя, от зависти, едва увидев мой экипаж. Пойдёмте на корму, я хочу вам кое-что сообщить.

Все поднялись на ют, вслед за капитаном.

В синих глазах Гиацинта плясали лукавые чертенята. Он повёл рукой в сторону набережной Ливорно, куда «Дельфиниум» медленно приближался.

– Видите эту толпу у нас на траверзе? Собрались они именно встречать нашу яхту. Там масса высоких гостей, гарантирую не менее двух герцогов, одну маркизу и прочих благородных синьоров и синьор. Но, в основном, вся эта праздничная суматоха у нас на борту, которая вас, вероятно, удивляет, поднята в угоду одной прекрасной даме…

Он лукаво улыбнулся. Кто-то из матросов осмелился высказать догадку:

– Вероятно, господин капитан, Вы хотите покорить сердце какой-то итальянской принцессы, и потом увезти её с собой…

Он отрицательно качнул головой.

– Нет. Принцесса у меня уже есть. А весь маскарад устроен, чтобы покорить сердце моей любимой тёщи.

(Может быть, корабль дал крен, кто знает, но все матросы разом покачнулись от этого известия).

– А…? Господин капитан… Как это “т-тёщи”, разве Вы женаты? – удивлённо нахмурился боцман.

Гиацинт улыбнулся:

– Женат. Уже почти месяц, – успокоительно добавил он, заметив обиженный взгляд Баобаба: “Всё-таки, я Вас с детства знаю, могли бы и сказать…”

– Да, почти месяц, – повторил Гиацинт. – И свою жену я вам сейчас покажу. Команда имеет право знать всё.

– Но до берега ещё довольно далеко, чтобы кого-то рассмотреть, – нерешительно сказал младший матрос Поль Люпин.

– Гм… А вы постарайтесь, – предложил капитан. – Оглянитесь и увидите её.

Матросы послушно обернулись, всё ещё ничего не понимая. И расступились…

Там стояла фея. Из тех, что рисуют в сказках. Гиацинт протянул ей руку, и Виола взошла на ют. Команда растерянно хлопала глазами. Рулевому очень хотелось тоже посмотреть на чудо, но он боялся выпустить штурвал. Поэтому, повернув шею, (с риском вывихнуть её) он выглядывал из рубки, силясь не пропустить ни минуты необычного представления.

Виола стояла рядом с мужем. И смеющимися зелёными глазами обводила “своих ребят”.

– Вот. Позвольте вам представить, друзья, мою жену графиню Виолу Ориенталь.

Через миг до всех дошло, что чудесное видение в прошлом было юнгой – “сестрой” капитана. А оказывается, это – его жена…

“Но ведь так даже лучше! Значит, она – их хозяйка и никакой принцессы не будет. Это всё – сейчас!”

Экипаж, переглянувшись, по сигналу боцмана грянул троекратное “Виват!” в честь прекрасной графини. (Честное слово, всем показалось, будто с пристани ответило эхо.)

Гиацинт подошёл к боцману.

– Старина, ну, ты не обижайся. Всё было тайной по желанию моей… супруги.

Баобаб ухмыльнулся:

– Я знал, что здесь всё не так просто с этим “пробным плаванием”, но чтобы так… А юнга… то есть, мадам графиня не сердится на меня? – Баобаб с сомнением подёргал себя за бороду. – Мало ли что…

– Она Вами очарована, месье Адансон. Ты заслужил её искреннюю дружбу… Особенно когда заорал среди ночи трубным гласом “Гибралтар!!!” – мстительно напомнил Гиацинт.

Баобаб смущённо потупился как школьник перед классной дамой.

– Вы же просили предупредить Вас, капитан.

– И поэтому надо было будить всех, словно пришёл день Страшного Суда? – насмешливо спросил граф.

Виола услышала их разговор. Она подошла и поцеловала Баобаба в бородатую щёку.

– Спасибо. Вы – верный друг. А ты хотел, чтобы я проспала такое событие, да?

Гиацинт закатил глаза. Но промолчал. Только что, он сам дал ей право показывать свою власть над ним, поэтому лучше было не спорить.