Читать книгу Годен к нелётной погоде - Александр Мирошниченко - Страница 2

Рассказывал сосед по большей части про своих друзей, коллег, учеников. Но и о его лётной судьбе кое-что выведать удалось. Поэтому рассказ об авиации я начну именно с Анатолия Ивановича. С того, как он попал в Энск. Вернее, как чета Комаровых там оказалась.

А началось всё со знакомства в поезде курсанта лётного училища и студентки педагогического факультета. Первокурсников, направлявшихся к месту своего будущего обучения. Машин институт находился в областном центре, откуда Толе ещё ехать и ехать до небольшого городка, где было его училище.

Маша видела, что понравилась попутчику. Это было приятно, хоть тот и не произвёл на неё впечатления. И забыла девушка долговязого и нескладного парня, как только покинула вагон.

Но через месяц, когда первокурсникам лётного училища разрешили увольнения, Анатолий навестил забывшую его попутчицу. Маша увидела у входа в общежитие статного молодого человека в форме курсанта. Возле того уже крутились однокурсницы. И пришлось «спасать» своего знакомого от повышенного женского внимания. Так, по крайней мере, Маша объяснила себе согласие прогуляться с безразличным ей парнем.

Анатолий стал приезжать по выходным, чтобы два-три часа побродить с Машей по городу. Ей это льстило, однако развивать отношения она не планировала, поскольку Анатолий не соответствовал образу её избранника. Но настойчивость юноши и желание подруг отбить воздыхателя заставили девушку не рисковать. И уже на втором курсе она приняла предложение.

Расписались они в загсе городка, где учился Анатолий. Так, Маша стала Комаровой. Отметили это событие молодожёны в ресторане, на что ушла месячная стипендия курсанта.

Новоиспечённые супруги наведывались друг к другу на выходные, но, увидев, как местные девушки охочи до знакомства с будущими пилотами, Маша перевелась на заочный и пошла работать в школу неподалёку от училища. А когда Анатолий окончил обучение, молодая семья переехала в Энск, куда Анатолия направили по распределению.

Было такое положение – после окончания учебного заведения требовалось отработать установленный срок там, куда пошлёт государство, обучившее бесплатно. С одной стороны, напрягало это выпускников. А с другой – гарантировало трудоустройство, о чём в иные времена оставалось только мечтать.

Анатолий начал лётную деятельность вторым пилотом в энской авиаэскадрилье. Мария пошла работать в школу преподавателем группы продлённого дня. И через два года, окончив институт, стала дипломированным педагогом. К этому времени и Анатолий уже трудился командиром самолёта. И планировала семья Комаровых через два-три года перебраться в краевой центр, а оттуда со временем и в Москву.

Уж очень тянуло Машу в родное Подмосковье. Хотелось в тихий и уютный Загорск, который ещё не стал Сергиевым Посадом. Мечталось пройти ранним утром по короткой улице Кирова, что пролегла от кирпичных стен семинарии до городского роддома. Семинария примыкала к невиданной красоты Троице-Сергиевой Лавре, золотые кресты соборов которой в ясный день пронзали отражённым солнечным светом короткую улицу насквозь.

И Анатолий мечтал о большой авиации. Он был хорошим лётчиком. Начальство ценило и не чинило препон для перехода на реактивные лайнеры. Без чего ни краевого центра, ни Москвы не видать.

И когда подошёл срок, отпустили Анатолия учиться управлять большими самолётами. Но перед этим требовалось подтвердить готовность организма к полётам на других высотах и скоростях. А коль собрался летать столь высоко, нужно было пройти тест в барокамере.

Это когда в специальное герметичное помещение сажают испытуемых и уменьшают давление, имитируя подъём на высоту пять тысяч метров. А потом плавно возвращают «на землю». После проверяют общее состояние и позволяют осваивать новую технику, которая летает выше, дальше и быстрее.

Гладко всё в теории. А на практике бывает иначе. Так и случилось с Анатолием. В тот день, когда он проходил тест, медсестра, которая должна внимательно следить за испытуемыми во время небезопасной для здоровья процедуры, отпросилась с работы. Техник, управляющий системой, тоже торопился. В результате давление снижалось быстрее, а потом с ещё большей скоростью повышалось. А обратить внимание на испытуемого, который тарабанил в окошко из-за сильнейшей боли в ушах, было некому. После неудачного тестирования отоларинголог написал в медицинской карте «баротравма», и перед нашим героем опустился шлагбаум, закрывающий путь в реактивную авиацию навсегда.

– Не всем бороздить небо по верхним эшелонам. Кто-то и у земли трудиться должен. Высота маленькая, а дело-то большое. Спасти человека, который без нашей помощи нежилец. Почту и грузы привезти, куда только самолётом можно долететь. Лес от пожара защитить. На крыло молодняк, опять же, ставить тоже нужно, – успокаивал Анатолия его лётный начальник.

Степан Кузьмич Колосов – командир энской эскадрильи и безусловный авторитет для всего лётного люда Энска, как мог, поддерживал подчинённого. Он хорошо понимал коллегу. В молодости и сам рвался в истребители, но медики вынесли приговор – только транспортная авиация.

Анатолий умом сознавал правоту наставника. Но сжималось сердце от обиды из-за рухнувших планов.

И всё же слова начальника успокоили.

– Ты пока лишь на одну ступеньку в профессии поднялся – стал капитаном, – говорил Колосов. – Это самая важная должность в авиации, но есть ещё куда развиваться. Научился летать сам, помогай обретать крылья другим. Не исключай и административную карьеру. Ты, Толя, только не запей. И через время мой кабинет займёшь.

– Отчего это мне пить? – смутился Анатолий.

– От жалости к себе, – ответил начальник.

Так, короткое, по предварительным расчётам, пребывание в Энске на самом деле оказалось длиной в лётную жизнь. Машу со временем стали звать тётей Маней соседи и Марией Константиновной ученики. А ещё старательного и принципиального педагога назначили директором школы.

Но всё время сердечко манило в родное Подмосковье.

А до того, как мечта осуществилась, случилось много разных событий, о которых этот рассказ.