Читать книгу Годен к нелётной погоде - Александр Мирошниченко - Страница 9

Как стал Игорёк командиром тоже довольно незаурядная история.

Обычно в те времена второму пилоту, чтобы впервые занять капитанское кресло, нужно было провести за штурвалом самолёта определённое количество часов, сдать зачёты, иметь как минимум третий класс пилота.

И после этого уже можно претендовать на повышение в должности. Но для начала непосредственной подготовки к работе капитаном требовались ещё две немаловажные вещи.

Во-первых, кандидатом в командиры рассматривали только тех, кто показывал способность летать самостоятельно во время проверок в полёте и на тренажёре. А, во-вторых, в предприятии есть соответствующая вакансия.

С учётом всего перечисленного выпускник лётного училища обычно трудился года три-четыре перед тем, как занять левое кресло командира.

Встречались, правда, и другие нетипичные сценарии ускоренного карьерного роста. Начиналось всё с телефонного разговора. Звонивший из прокуратуры, райкома партии или инспекции предупреждал лётного начальника о предстоящей суровой проверке, которая может принести большие неприятности по административной, хозяйственной или партийной линии.

– Но не всё потеряно, – успокаивал большой начальник.

И оказывалось, что сын (племянник, внук, крестник и так далее) высокого должностного лица уже второй год летает и всё ещё не командир. А парень толковый и готов занять левое кресло. И если он в ближайшее время получит новые погоны, то это повлияет на результат проверки. А то и вообще никто авиапредприятие беспокоить не станет.

Такое случалось, но с нашим героем дело обстояло иначе, хотя сроки оказались примерно те же.

В тот день, который сильно повлиял на карьеру Игорька, он летал чуть больше года. Их экипаж выполнял северное почтовое кольцо. Развозили почту по аэродромам и посадочным площадкам района. Уже на втором перелёте у командира прихватило живот. Заподозрили отравление. Но ещё часа через два, когда выгружались в конечном пункте, боли усилились и капитан, скорчившись, лежал в салоне.

Виктор Иванович – ветеран авиации и начальник аэродрома поспрашивал симптомы и вспомнил: у его дочери было то же самое, когда диагностировали аппендицит. И побежал вызвать по телефону медицинскую помощь. Неприятности, как известно, не ходят поодиночке, и выяснилось, что санитарный борт улетел и сможет забрать больного только часов через пять.

На базе начали готовить резервный самолёт, дежуривший по поиску и спасению. А у того на запуске двигатель затрясло. Это ещё раз про неприятности и их привычки.

Пока в Энске решали, что делать, Виктор Иванович, понимая опасность ситуации, позвонил своему старому знакомому, который раньше был командиром энской эскадрильи, а теперь в краевом центре руководил всей авиацией края и рассказал о случившемся.

Начальник дал команду подождать. Скоро перезвонил и позвал второго.

– Доложите обстановку, – потребовал властный голос.

– У командира, похоже, приступ аппендицита. Санавиация прилететь не может, здесь только фельдшерский пункт. Возможностей доставить в больницу нет.

– Как я понимаю, на площадке есть исправный самолёт, а я разговариваю с пилотом.

– Да, – ответил Игорёк, – только…

Но голос из телефонной трубки его перебил:

– Записывайте приказ начальника управления гражданской авиации.

Виктор Иванович взял ручку, журнал телефонограмм и крикнул:

– Готов.

– Приказываю командиру самолёта Мельникову Игорю Георгиевичу выполнить полёт по срочному санитарному заданию по маршруту Девятый блокпост – Энск в соответствии с требованиями пункта 2.1.10 НПП ГА-78. Принятие решения на выполнение полёта под ответственность командира воздушного судна.

– Записал, – подтвердил начальник площадки.

– Доложите, как поняли, – попросил уточнить руководитель авиации края.

– Приняли полностью, но…, – замялся Игорёк, – вы перепутали. Мельников я, и я второй пилот.

– Молодой человек, начальник Управления называл вашу фамилию и сказал, что вы командир воздушного судна. Что это может значить? И теперь от вашего решения зависит жизнь коллеги.

Новоиспечённый капитан стоял с телефонной трубкой в руках, пока его не одёрнул начальник аэродрома:

– Что стоим? Принимай решение – лететь нужно.

– Но я же не командир, – ещё не осмыслив произошедшее, начал Игорёк.

– А что тебе нужно, чтобы стать командиром? – спросил Виктор Иванович.

– Приказ о назначении…

– Вот тебе приказ, – перебил бывший майор советской армии в запасе, пролетавший всю войну. Он повернул журнал и ткнул пальцем. – Или летать не умеешь?

– Умею, – обиженно ответил только назначенный командир.

Хоть экипаж самолёта Ан-2 и должен состоять из двух человек, но и одному пилоту выполнить полёт под силу. Тем более погода стояла отличная. Маршрут знакомый. То, что соседнее кресло никто не занимал, также необычных эмоций не вызывало.

На перроне уже ждала машина скорой помощи, которая забрала больного, и, включив сирену и мигалку, помчалась в туда, где будет оказана срочная помощь.

Инспектор по безопасности полётов, с сомнением выслушал доклад о произошедшем, потребовал написать объяснительную, а также пройти медицинский осмотр на предмет отсутствия алкоголя в организме.

В медпункте дежурила жена командира, которого только что отвезли на скорой. Когда Игорёк в сопровождении инспектора вошёл, она бросилась и обняла молодого пилота, который сильно смутился.

– Спасибо, спасибо, спасибо, – повторяла женщина, пряча красные глаза.

– Вы что, тётя Ира, всё нормально. Не переживайте уже, – смущённо говорил Игорёк.

Инспектор прервал неприемлемые, с его точки зрения, разговоры.

– Ирина Петровна, займитесь делом, – строго призвал он вернуться врача к исполнению обязанностей.

– Каким? – опешила она.

– Проведите обследование на предмет наличия алкоголя у второго пилота.

– Ваня, ты что, рехнулся? Он человека спас! – ответила жена командира, спасённого Игорьком, быстро моргая.

– Ирина Петровна, давайте всё же действовать по инструкции, – попытался солидно, насколько это возможно, ответить инспектор, обиженный обращением «Ваня».

– Вы хотите по инструкции, Иван Дмитриевич? Тогда быстро покиньте помещение. Я буду тест выполнять, и посторонним здесь делать нечего!

Иван Дмитриевич что-то хотел возразить, но, услышав громкое «Вон!», быстро выскочил на улицу.

– Совсем с ума посходили, – бурчала доктор, доставая ампулы для тестов, и, ломая их, выбрасывала в урну.

– Никакого теста не будет, – пояснила она, увидев удивление проверяемого, – а это для отчёта.

Потом доктор что-то написала в журнале, и уже Игорю, который всё это время сидел немного ошарашенный происходящим, очень нежно сказала:

– Иди, Игорёк, иди, мой хороший. И спасибо тебе.

Провожая до дверей, она гладила, гладила его по спине.

На выходе из санчасти стояли инспектор и командир эскадрильи.

– Пойдём ко мне в кабинет писать объяснительную, – сказал второму пилоту инспектор, явно возмущаясь, что его выставили на улицу.

– Ничего не пиши, никуда не ходи, пока не разберёмся. Сейчас давай домой и завтра утром на работу. А сегодня ты устал и не можешь верно описать произошедшее, – сказал комэска.

– Так, я не устал…, – начал Игорёк, но его перебил командный голос:

– А я сказал, устал! Кто лучше знает, устал ты или нет? То-то. Кругом, шагом марш! Это приказ!

Вечером из больницы сообщили: операция прошла успешно. Угрозы для жизни нет. Хорошо, что доставили вовремя

И Игорёк стал ходить на работу каждый день.

Как поступать в такой ситуации, начальство не знало. Поверить в назначение командиром по телефону было трудно. Да и как без бумажки начислять зарплату?

А наказать – значит привлечь внимание, и самим можно подставиться: почему сразу не доложили.

Звонить в Управление и спрашивать:

– А не назначили ли нашего без году неделю второго пилота командиром самолёта? – тоже никто не решался.

Так и дураком можно себя выставить.

Поэтому ждали, как та беременная студентка: не рассосётся ли?

Не рассосалось.

Дней через десять пришёл из управления приказ о назначении Мельникова И. Г. командиром самолёта «Ан-2», с требованием провести соответствующую подготовки.

Обычно всё должно происходить наоборот. Но в авиации и не такое бывает.