Читать книгу Урод - Александр Верт - Страница 28

Настала очередь Мэдина. Он сам вышел вперед и взглянул на Дершу.

− Вопросы будут? – спросил он с вызовом.

− Не очень понимаю, что можно у вас спрашивать, Ваше Высочество, − признался Дерша.

− Тем лучше!

Мэдин обернулся, посмотрел на белое одеяние брата, осознал, что холодный белый тон Антраксу подходил по духу больше черного, но не стал рассуждать на этот счет и обратился к совету:

− Это все, конечно, весело, − начал он. – Но, откровенно говоря, мой брат совершил проступок, не заслуживающий такого внимания. Да, нарушил он закон, даже признал это и готов отвечать, но нет − нам надо использовать это, как повод, чтобы придраться. Антракс не прошел инициацию в десять лет, ах да, по закону его должны были принести в жертву Богу Войны, но вы все знаете, что на тот момент он не мог этого сделать не из-за слабого здоровья, и прошел ее на год позже без малейших затруднений.

Мэдин начал нервно расхаживать по залу, напоминая зверя, выбирающего жертву.

− Ах, мой брат не ездит верхом и хромает на правую ногу, а что же мы тогда не пристаем к сэру Эрву? – спросил он внезапно, взглянув на мужчину. – Уж простите, но примера лучше не найдешь. Сэр Эрв тоже не ездит верхом, и у него вообще нет ноги, но он ветеран войны с Эдифом, и это как бы все объясняет.

Мэдин искренне уважал человека, о котором говорил, и потому приложил руку к груди и на миг опустил голову, как бы еще раз извиняясь. Мужчина кивнул в ответ, явно понимая мысль принца.

− Так давайте уже признаем Антракса ветераном политической войны и оставим его в покое, если нам всем так важна подобная чепуха.

Мэдин выдохнул, понимая, что он слишком эмоционален, но, закрыв глаза на миг, он тут же заговорил вновь.

− Я знаю, что он это не афиширует, но я могу вас заверить: если будет необходимо, он не только сможет верхом доехать куда угодно, но и сражаться будет, как эштарец, а не как авелонец, как вы называете его за глаза.

− Вы считаете неправомочным обвинение совета? – уточнил Дерша.

− Я считаю, что оно абсурдно и бессмысленно. И, делая упор на взаимоотношениях Антракса с женщинами, вы ничего не добьетесь. Что бы он там ни делал, он имеет на это право, а как человек, росший с ним вместе, я точно могу вас заверить, что с ним все в полном порядке и все он может.

Дерша едва заметно кивнул.

− Быть может, но мы имеем право спрашивать и требовать доказательств. К тому же…

Мэдин посмотрел на него, и Дерша запнулся.

− При всем уважении, дядя, но я бы на вашем месте, да и на месте других, подумал бы немного и вспомнил, что Антракс тут не просто принц или политик, он богатейший человек столицы и ученый. И если уж он позволяет себе чудачества, то точно не для того, чтобы причинить вред Эштару.

Мужчины совета стали перешептываться, а сэр Эрв и вовсе поднял руку, дождался тишины и заговорил:

− Его Высочество прав, поступок принца относительно этой девки не стоит особого внимания. Это выходка мальчишки, поссавшего с крыши, а что с такими мальчишками делают? Секут и отпускают играть дальше.

− Если бы это был один поступок, а это уже системное нарушение правил, − заметил мужчина, стоявший рядом с Эрвом. – Он, как минимум, обязан объясниться.

Его слова были живо одобрены, и тогда мужчина вышел вперед. Он был таким же гигантом, как Эеншард, только немного моложе, и лукаво щурил зеленые глаза.

− Только я сам бы хотел пойти за ответом, надеюсь, никто не против? – спросил он, в первую очередь глядя именно на Дершу.

Антракса это не удивило. Разозлить его не получилось, игра на публику в исполнении Дерши проиграла игре Мэдина, который всегда умел найти колкое слово, менявшее расклад, но теперь нужен был кто-то холодный, умный, цепкий; кто-то, кто имел шансы загнать его – Антракса – в тупик. И этим человеком мог быть только Генер Шад − единокровный брат того самого Мерида Шада.

Возражений, конечно, не было. Центральная площадка снова опустела, остался один лишь Генер, внимательно наблюдающий за принцем.

Антракс спокойно сделал буквально шаг, чтобы оказаться перед новым обвинителем на расстоянии двух шагов, ему казалось, что это самое удачное расстояние, чтобы не слишком сильно раздражать друг друга.

− Говори! – буквально приказал Генер, но без вызова, без язвы, скорее с готовностью держать удар.

Это заставило Антракса улыбнуться. Как бы ни была сильна ненависть всех Шадов к нему, но все же воспринимали они его всерьез.

Принц сбросил с головы капюшон и заговорил:

− Сказано было так много, но признаться я могу лишь в одном: в том, что действительно надел обруч Солнца невинной девушке, не понимающей, что это значит. Я нарушил традиции и тем самым оскорбил вас, я понимаю это и не прошу снисхождения.

− Вы слишком витиевато выражаетесь, принц Антракс, − сказал Генер холодно. – За красивыми словами прячут всем известно что… выражайтесь яснее.

Антракс сделал глубокий вдох, выдохнул, помолчал немного. В его голове было слишком много привычек, слишком много общения с иноземцами, слишком много не эштарского, чтобы можно было легко выполнить подобное требование, но, спустя мгновение, он вновь заговорил:

− Я только хотел сказать, что понесу наказание согласно кодексу и решению совета, а значит, по этому пункту обсуждать нечего.

− А мотивы? – спросил Генер. – Вы правильно заметили, что ваш поступок оскорбителен для совета, как для гаранта соблюдения законов, даже таких простых.

− Мои мотивы я озвучу позже, без хронологического ответа они недостаточно очевидны.

Генер просто кивнул, явно позволяя принцу следовать какому-то своему плану.

− Тогда начнем сначала. Из всего озвученного самым первым была моя инициация. Испытание, который каждый десятилетний мальчик должен пройти, чтобы доказать, что он будущий воин. Да, я его не прошел в десять лет, и это никогда не было тайной, и если были нужны пояснения, то можно было потребовать их сразу, а не через семь лет моего пребывания в составе совета.

Мальчик подал Антраксу книгу, спешно раскрывая ее на нужной странице. Принц едва различимо благодарно кивнул и тут же заговорил вновь:

− Согласно кодексу, две группы мальчиков должны вернуться к Богу Войны в облике жертвы. Первая, − и дальше он стал читать прямо со страниц кодекса. − В ком не пробудился огонь войны и не зародилась сила с самого рождения.

Он отодвинул книгу в сторону, взглянул на Генера и все же спросил:

− Объяснять, почему я не отношусь к этой группе, надеюсь, не надо?

− Не надо, − спокойно подтвердил Шад, которого явно эта часть обвинения не интересовала.

Антракс кивнул и вновь обратился к тексту:

− И вторая − в ком пламя безвозвратно угасло.

Антракс поднял вверх указательный палец левой руки, явно обозначая важность той части текста, к которой он переходил, скользя взглядом по бумаге.

− Если же состояние мальчика не может быть однозначно расценено в год его десятилетия или, будучи тяжелым, оно является обратимым, возможна отсрочка инициации согласно учению и разумению главного жреца Бога Войны.

Он закрыл книгу, но не отдал ее, а отвел в сторону другую руку, и мальчик с готовностью вложил в нее свиток. Принц не глядя протянул его Генеру. Тот принял бумагу и тут же развернул. В свитке оказалось два листа бумаги, сшитых в углу.

− Это заключение моего врача, всем вам известного Фу-Диена, о том, что ко дню инициации я, по его мнению, был в состоянии пройти церемонию, но он счел это чрезмерной нагрузкой, которая в данный момент могла привести к ухудшению моего состояния. Там же распоряжение главного жреца храма о том, чтобы перенести мою инициацию, и его личное засвидетельствование того, что пламя воина во мне не угасло.

− А тут написано, что разгорелось еще больше, − проговорил Генер, передавая бумагу назад представителям совета.

− Это не принципиально, − Антракс выдохнул и продолжил: − А через год я прошел церемонию, и здесь есть те, кто при этом даже присутствовал и те, кто счел символичным появившуюся временную разницу между мной и принцем Мэдином.

Мужчины из совета начали переговариваться, а один из них вышел вперед.

− Двигался ты, конечно, странно, − сказал он. − Но законом это не запрещено. Да и степного волка зарезал меньше чем за минуту, не дав ему себя даже поцарапать, но это обостряет другой факт: Бог Войны спас твою жизнь, а ты от него отвернулся!

− Бог Войны не имеет ни малейшего отношения к моему спасению, − спокойно проговорил Антракс. – Наш врач подписал мне смертный приговор, а жрец вашего Бога посоветовал прирезать меня, чтобы я не мучился. А спас меня обычный человек, ученый и врач, и уже тогда, проходя инициацию, я прекрасно понимал, что Богу плевать на меня так же, как на всех вас. И отказался я от него только в пользу науки, чтобы потом эта наука могла послужить Эштару. Именно поэтому я не собираюсь признавать медицину ремеслом. Это наука, а не комбинация умений.