Читать книгу Анжелика и дьяволица - Анн Голон - Страница 3

Герцогиня де Модрибур очнулась и, опершись на локоть, уже некоторое время наблюдала за Анжеликой.

Обернувшись на звук ее голоса, Анжелика, как тогда, на берегу, испытала потрясение от поразительного взгляда попечительницы.

«Каким очарованием обладает этот взгляд», – думала она, подходя к кровати.

Темные зрачки как будто поглощали цвет лилейного и почти девичьего лица и придавали ему оттенок какой-то трагической зрелости, какая бывает у слишком серьезных детей, рано повзрослевших от страданий.

Но это впечатление очень быстро прошло.

Когда Анжелика склонилась над герцогиней, выражение лица у той уже изменилось. Глаза излучали мягкий, спокойный свет – казалось, она с приязнью разглядывает графиню де Пейрак, – а на ее губах заиграла приветливая светская улыбка.

– Как вы себя чувствуете, сударыня? – спросила Анжелика, присаживаясь у изголовья постели.

Взяв покоящуюся на простыне руку, она нашла ее прохладной, без признаков горячки. Однако жилка на тонком запястье трепетала чересчур быстро.

– Вы любовались моими чулками, – заметила госпожа де Модрибур. – Они великолепны, не правда ли?

Ее певучий голос казался немного неестественным.

– Шелк в них переплетается с шерстью афганской козы и золотыми нитями, – пояснила она. – Вот почему они такие нежные и блестящие.

– Это и вправду прелестная и очень элегантная вещица, – согласилась Анжелика. – Когда-то я была знакома с господином Берненом, он достойно поддерживает свою репутацию.

– У меня еще есть надушенные амброй гренобльские перчатки, – поспешно добавила герцогиня. – Да где же они? Мне бы хотелось показать их вам…

Говоря это, она обводила глазами комнату, похоже не совсем отчетливо понимая, где находится и кто эта женщина, сидящая рядом с парой ее красных чулок в руках.

– Быть может, перчатки пропали вместе с остальным багажом? – осторожно спросила Анжелика, желая помочь собеседнице осознать случившееся.

Больная бросила на нее быстрый взгляд, в котором мелькнуло и сразу погасло под опущенными веками выражение тревоги. Закрыв глаза, она откинулась на подушки. Герцогиня сильно побледнела и дышала с трудом. Поднеся руку ко лбу, она прошептала:

– О да, верно. Это ужасное кораблекрушение! Теперь я вспомнила. Простите меня, сударыня, как я глупа…

Помолчав какое-то время, она продолжала:

– Почему тот капитан сказал нам, что мы прибываем в Квебек? Мы ведь не в Квебеке, не так ли?

– Отнюдь… При попутном ветре, чтобы добраться туда, вам потребовалось бы три недели.

– В таком случае где же мы?

– В Голдсборо, штат Мэн, в поселении на северном побережье Французского залива.

Анжелика уже собралась было сообщить более точные данные, чтобы указать, где находится Голдсборо по отношению к Квебеку, но ее собеседница испуганно воскликнула:

– Что вы такое говорите?! Мэн, Французский залив. Значит, надо полагать, где-то за Терра Нова мы сбились с пути и обогнули весь полуостров Акадия с юга, вместо того чтобы достигнуть северного побережья залива Святого Лаврентия?..

По крайней мере, географию она знала. Или хотя бы позаботилась взглянуть на карту, прежде чем пуститься в американскую авантюру. Герцогиня была потрясена.

– Так далеко! – прошептала она. – И что же теперь с нами будет? А бедные девушки, которых я везла, чтобы выдать замуж в Новой Франции?

– Они живы, сударыня, это уже много. Ни одна не утонула, некоторые были серьезно ранены, но все оправятся от своего потрясения, я вам ручаюсь.

– Хвала Господу! – пылко прошептала госпожа де Модрибур.

Она молитвенно сложила руки и, прикрыв глаза, видимо, погрузилась в молитву.

Последний луч клонившегося к горизонту солнца осветил ее лицо и озарил его поразительной красотой. И снова Анжелика почувствовала себя игрушкой в руках судьбы, испытывающей ее своими грубыми шутками. Где старая грузная попечительница Королевских дочерей, которую она себе представляла? Вместо нее эта погруженная в молитву молодая женщина, которая кажется небесным созданием.

– Как мне благодарить вас, сударыня?! – воскликнула герцогиня, приходя в себя. – Я понимаю, что вы владелица здешних мест и что мы, без сомнения, обязаны жизнью вам и вашему супругу.

– На этих дальних берегах помощь ближнему почитается священной обязанностью.

– Значит, я в Америке! Ах, какое ошеломляющее открытие! Да поможет мне Бог!

Овладев собой, она продолжала:

– Впрочем, именно сюда направила меня явившаяся мне во сне Дева Мария. Поэтому я должна покориться ее святой воле! Как вы думаете, то, что ни одна из девушек не погибла, – это знак небесного покровительства?

– Да, разумеется.

Розовое закатное солнце заливало комнату багровым светом. Его сполохи коснулись прекрасных, пышных и густых темных волос герцогини. От них исходил тонкий аромат, определить который Анжелике не удавалось. С того самого мгновения, когда она впервые склонилась над герцогиней, этот запах вызывал у Анжелики необъяснимое чувство тревоги. У нее возникла уверенность, что есть во всем происходящем некий знак, и ей следовало бы понять, какой именно.

– Вас интригует запах моих волос, – с чисто женской проницательностью угадав ее мысли, сказала герцогиня. – Согласитесь, он ни на что не похож. Этот аромат составляют специально для меня. Я дам вам несколько капель, чтобы вы могли понять, подходит ли он вам.

Затем, вспомнив о приключившихся с ней невзгодах и о том, что флакон ее драгоценных духов теперь перекатывают морские волны, она умолкла и глубоко вздохнула.

– Если желаете, я пошлю за вашей компаньонкой Петрониллой Дамур, – предложила Анжелика, мечтавшая поскорее отыскать мужа.

– Нет-нет, – торопливо возразила госпожа де Модрибур. – Умоляю вас, только не она! Это было бы выше моих сил. Бедняжка… она очень предана мне, но так утомительна!.. А я чувствую себя такой измученной. Думаю, мне следует поспать… немного.

Она замерла под простынями, вытянув руки вдоль туловища и откинув голову, и, похоже, тотчас уснула.

Анжелика поднялась, чтобы закрыть деревянные ставни и защитить больную от слишком яркого света. На мгновение она замерла перед окном, глядя на алеющий в наступающих сумерках песчаный берег, прислушалась к звукам уходящего дня, доносящимся одновременно из леса и из деревни. Наступил час, когда жара начала спадать, и над крышами домов, где готовился ужин, тянулся дымок очагов, а в песчаных бухтах и вдоль берегов загорались костры моряков и индейцев.

Похоже, сегодня в Голдсборо пекли хлеб. Это делали раз в месяц в вырытых прямо в земле печах, которые нагревали раскаленными докрасна углями и камнями. Теплый восхитительный хлебный дух разносился по округе, словно легкий привычный запах ладана. Анжелика увидела, что дети возвращаются домой с носилками, груженными большими золотистыми ковригами.

Несмотря на недавние столкновения, потрясшие маленькую колонию, жизнь продолжалась.

«Так захотел Жоффрей, – подумала Анжелика. – До чего же сильно его желание выжить, поддержать жизнь! Соприкоснувшись с ним, каждый становится точно одержимым. Он ужасает… ужасает своей энергией…»