Читать книгу Маэстро. Счастье вопреки - Анна Ковалева - Страница 15

Оля.

Четырнадцать лет назад.

Солнечный и непривычно теплый апрельский день. Городской Дом Культуры. Концерт, посвященный Дню города.

Сама бы я, конечно, на него не пришла, но все старшие классы в тот день сняли со второго урока и привели в здание ДК.

Актовый зал был почти пустой, так что наш 11 «А» и параллельные «Б» и «В» рассадили на первых-вторых рядах.

Мы смеялись и шутили, а еще отчаянно радовались тому, что сорвалась контрошка по ненавистной физике.

Ну и мечтали, чтобы концерт закончился поскорее. В такую погоду хотелось гулять по парку и набережным, есть мороженое и пить молочные коктейли, а не сидеть и слушать глупые стишки, непонятные постановки драмкружка и странные песни.

Но концерт, к моему удивлению, оказался интересным и современным. И я чаще с интересом наблюдала за происходящим, чем украдкой зевала в кулак.

А потом на сцену вышел он… Высокий темноволосый парень в строгом черном смокинге. Которого ведущие представили как Максима Тихомирова.

И меня привлекла не внешность сначала, нет. Меня привлекло то, как он играл. Я сидела и зачарованно слушала, наблюдая за тем, как бегают по клавишам длинные, уверенные пальцы.

А потом Максим начал петь, и я совсем пропала. Растворилась в звуках музыки и чарующем бархатном голосе.

Стоит ли говорить, что после окончания выступления весь зал, успевший набиться битком, хлопал Тихомирову стоя?

А всё было именно так.

Аплодисменты не стихали минут десять, а Макс стоял и благодарно улыбался толпе. Несколько раз прижал руку к сердцу и поклонился.

И выкрикнул «Спасибо» во всю мощь своего голоса.

Я стояла и хлопала вместе со всеми, изо всех сил хлопала, не жалея ладоней. И именно тогда хорошенько рассмотрела молодого пианиста: Максим был красив, но не той красотой, что так ценится в голливудских фильмах.

Красота у него была особенная, нестандартная, больше скрытая, чем явная. Аристократичная, я бы сказала. Она таилась в глазах, в улыбке, в мимике и движениях рук.

Так что я аплодировала и глаз не могла отвести, восхищенная Максимом до глубины души.

А потом… Наши взгляды внезапно пересеклись… Каким-то образом он разглядел меня, именно мое лицо выделил среди многих сотен других.

И нет, это не было игрой воображения. Я знала, что в те несколько секунд он смотрел только на меня, видел только мои глаза.

И та ослепительная улыбка, поразившая меня в самое сердце, тоже была для меня, а не для всего зала.

Словно мы вдвоем остались в лучах софитов, а все остальное померкло.

Наверное, тогда я в Максима и влюбилась. Именно тогда, когда поймала его взгляд и улыбку и улыбнулась в ответ.

Хотя осознание этого придет ко мне гораздо позже, конечно.

После того как Тихомиров ушел за кулисы, я потеряла интерес к концерту. Другие выступающие не смогли его переплюнуть, и досиживала я с трудом. Больше залипая в телефон, чем смотря на сцену.

К счастью, через час всё закончилось, и я, с трудом пробравшись сквозь толпу, выбралась наружу.

Молодой пианист никак не шел из головы, и музыка рефреном звучала в ушах. Мне казалось, что у этого парня большое будущее, и однажды его также объявят в Кремле или каком-нибудь Мюзик-Холле.

И весь многотысячный зал тоже будет аплодировать стоя и нести цветы.

Занятая своими мыслями, я споткнулась и едва не упала. На правой ноге умудрилась расстегнуться застежка на туфле.

Пришлось ковылять до ближайшей лавочки, чтобы сесть и спокойно зацепить крючок за пряжку.

Пока возилась с непослушным крючком, дала себе мысленный зарок: никогда не покупать обувь на таких застежках. Только на замках или липучках.

Или простые лодочки.

– Помочь? —вдруг раздался над головой голос, когда я, наконец, одолела упрямый крючок-застежку.

– Спасибо, я уже всё. – подняла голову и замерла, не веря своим глазам. Передо мной стоял Тихомиров. Правда, уже не в концертном костюме, а в обычной рубашке и темных джинсах.

А в руке у него была алая роза на длинном стебле.

– Привет, – улыбнулся Максим и протянул мне цветок. – Красивая роза для красивой девушки.

– Ты где ее достал? – не могла не полюбопытствовать. Ну и не принять цветок не могла. Было до ужаса приятно, что этот талантливый парень оказывает мне знаки внимания.

– Места знать надо, – ослепительно улыбнулся, а у меня от смущения заполыхали щеки. – Меня зовут Максим.

– Максим Тихомиров, я запомнила. Ты, кстати, потрясающе играл.

– Спасибо. А ты?

– Я, к сожалению, не играю. Хотя очень хотела бы. В детстве просила у родителей пианино и хотела учиться в музыкальной школе. Но учителя сказали, что у меня нет музыкального слуха и чувства ритма. Так что с мечтой пришлось попрощаться.

– Да я не о том, – Макс рассмеялся. – Я спросил, как тебя зовут?

– О, – вот тут мне захотелось встать и сбежать. Щеки, наверное, покраснели, как спелые томаты. Но я все же осталась сидеть и ответила, умирая со стыда. – Ольга. Можно просто Оля.

Чувство неловкости и смущения просто зашкаливало. Ну как так можно было облажаться? Наверняка Тихомиров сейчас подумает, что я дурочка, и уйдет.

– Оля. – парень задумчиво произнес мое имя. Будто на языке посмаковал. – Мне нравится, тебе оно идет.

И тут же, без всяких околичностей спросил:

– Оль, как насчет прогуляться? Ну, если ты не занята, конечно.

Я удивленно вскинула на него глаза и увидела, что Тихомиров не шутит. Он явно не считал меня дурочкой, напротив, в его глазах светился искренний интерес и желание продолжить знакомство.

О, эти глаза. Я заметила, что они были зеленые, цвета свежей весенней листвы. Такие редкие, необычные, с темным ободком по краю радужки.

Ну как можно было отказать парню с такими глазами? Который и без того запал в душу своей игрой на рояле.

И я согласилась, да. Опрометчиво, возможно, но в Максиме не чувствовалось зла. Не был он тем, от кого стоило ждать опасности.

Он весь просиял, услышав мое согласие, и предложил пойти в парк, который как раз располагался неподалеку. Всего в трех остановках от ДК.

Но мы, конечно же, на автобусе не поехали. Пошли пешком, наслаждаясь прекрасной погодой и разговорами.

Я узнала, что Максиму недавно исполнилось двадцать, и он был внуком довольно известного композитора Евгения Тихомирова.

Родители Максима погибли в автокатастрофе, когда ему было восемь, и дальше воспитывала его бабушка, учительница музыки. Которая к тому времени пять лет как была вдовой.

Макс окончил девять классов, но из-за болезни бабушки не смог в год выпуска поступить в училище. Был рядом с ней, выхаживал, подрабатывал то курьером, то кассиром в заведениях фастфуда.

А уже на следующий год поступил, и в этом году заканчивал третий курс. И после окончания собирался продолжать обучение в московской консерватории. Это была его мечта – получить образование и добиться успеха на музыкальном поприще.

Мы вообще много в тот день разговаривали. Я рассказала о себе. Там, конечно, рассказывать было особо нечего, все предельно просто и скучно, но Максим слушал с предельным интересом.

Мы заскочили в кафе и пили чай с пирожными, и как я ни упиралась, Тихомиров за всё заплатил сам.

И до дома он меня проводил. И уже у самого подъезда предложил обменяться телефонами.

– Я напишу, Оль. – пообещал на прощание.

И написал ведь. Спустя час и написал. Мы добавили друг друга в друзья в соцсетях, начали активно переписываться, а через неделю он пригласил меня в кино…

На наше первое свидание…