Читать книгу Маэстро. Счастье вопреки - Анна Ковалева - Страница 6

Я не преследовал своей целью обидеть или как-то задеть Олю. Просто говорил то, что чувствовал.

Пытался напомнить самому себе, что значила для меня Ирина, сколько взлетов и падений мы с ней пережили.

Что помнить нужно о такой, верной до гроба женщине, а не о юной, ветреной нимфетке, порхающей как бабочка от одного цветка к другому.

Ира же была из тех, кого лет двести тому назад назвали бы женой декабриста. Она пошла бы за мной и в огонь, и в воду, и в ссылку.

Мне очень повезло с женой, жаль, что судьба отняла ее так рано. Может, будь у нас чуть больше времени, я бы смог отдать ей душу и сердце полностью.

Но этого времени у нас не было.

Вот и пришлось стоять и говорить поминальный тост, и вновь уплывать на волнах памяти в тот день, когда мы с ней познакомились.

У Иры мать преподавала в консерватории, в которой я учился.

Собственно, там мы и встретились. Случайно столкнулись в местной столовой, познакомились, разговорились.

Ира стала частенько забегать к нам в корпус, и мы как-то быстро сдружились. Она посещала концерты, на которых я играл, и восхищалась моим талантом.

Мы могли иногда сходить в кино или на концерт, прогуляться по городу в свободное время и поговорить обо всем на свете.

Ничего неприличного между нами не было. В моем сердце была только Ольга, да и Ирка с кем-то встречалась.

Так что общение у нас было чисто дружеским.

Всё изменилось после того, как Оля вышла замуж. Я вернулся в Москву полностью разбитым и опустошенным.

И именно Ира была тогда со мной рядом. Она тормошила меня, веселила, заставила встряхнуться, сбросить с себя апатию.

Именно она вписала мое имя в лист конкурса, который стал для меня знаковым.

Участие в том конкурсе свело меня с продюсером Игорем Серебрянским, который и привел меня в мир большой музыки.

Он дал мне стихи, написанные замечательным поэтом Сергеем Удаловым, на которые я написал музыку.

И я получил свои первые серьезные деньги. Серебрянский обладал невероятным чутьем, знал, что песня попадет во все главные хит-парады страны, поэтому не поскупился на гонорар.

Песня в результате действительно стала хитом всех музыкальных чартов, клип по ней крутился на музыкальных каналах.

А я в конце того сумасшедшего года впервые стал лауреатом Песни года и получил статуэтку как лучший молодой композитор.

Именно тогда, после церемонии награждения, между нами всё случилось впервые.

Ирка к тому моменту была абсолютно свободной, мы выпили, много пели и смеялись, отмечая мой первый триумф.

Эйфория захлестнула с такой силой, что в итоге мы оказались в моей комнате и провели вместе ночь.

Уже чуть позже Ира призналась, что давно в меня влюблена, и именно из-за меня рассталась с парнем.

Надеялась, что рано или поздно я обращу на нее внимание и отвечу взаимностью.

Ну а я? Я решил: а почему бы и нет? Оля давно устроила свою жизнь, так почему я должен страдать всю жизнь?

Поэтому и решил дать шанс отношениям с Ясинской. Мы встречались еще три года, а потом поженились.

Ирка, кстати, училась на PR-менеджера, но в итоге всю свою деятельность сосредоточила на мне.

Стала мне и менеджером, и агентом, и личным ассистентом. Позволяла мне спокойно творить, а сама взяла на себя организационные вопросы.

Мир музыки постепенно меня затянул с головой. Я выпустился из консерватории, участвовал в разных конкурсах, много с кем работал.

Круг знакомств с каждым годом становился все шире: поэты, продюсеры, музыкальные группы, артисты и певцы.

Я начал писать песни для поп-звезд и звезд шансона, а также для телефильмов. Пять лет назад я выпустил свой первый альбом, а за два месяца до кончины жены – третий.

Ира со мной присутствовала везде: на сольных живых концертах, в студиях звукозаписи, при съемках клипов, в студиях, где снимались телепередачи, и на съемках концертов.

Ну и за церемониями награждений она всегда наблюдала из зрительного зала. Неслабая поддержка, ведь так?

Лучшей я не мог себе даже представить, но…

Олененка своего я так и не смог забыть до конца. Перестал мечтать о ней, но не смог забыть.

Как ни гнал я ее образ от себя, как ни старался с головой уйти в работу, как ни пытался забыться в объятиях жены, Оля все равно незримо присутствовала в моей жизни.

Приходила в воспоминаниях или во снах, маячила где-то на периферии сознания, и мне приходилось прилагать неимоверные усилия, чтобы глушить эти отголоски прошлого.

Ира ни разу не дала мне повод считать, что несчастна со мной. Поэтому оставалось только надеяться, что жена не замечала моей внутренней раздвоенности.

Что не страдала от недостатка любви так, как я мучился сожалениями о том, что не способен отдать ей всю свою любовь.

Ирочка заслуживала самых теплых слов, которые я и произнес перед старыми друзьями.

Произнес и молча выпил рюмку за помин души.

Покосился на Олю, болтающую о чем-то с Леной, и хмыкнул. Что ж, может, хоть сейчас, насмотревшись на эту холодную леди, эту роковую женщину, ставшую моим проклятием, я окончательно вытравлю ее из памяти.

После основной части застолья мы переместились в дом. И меня, конечно же, сразу пригласили за рояль.

Кого интересуют аудиосистемы и магнитолы с записями треков, когда в доме целый живой композитор?

Инструмент был мой, кстати. Я на нем играл в школьные годы. В Москву перевозить не видел смысла, а квартиру бабушки я продал.

Поэтому просто отдал рояль Сашке в загородный дом. Там и места достаточно, и Ленка поиграть сможет под настроение.

И следили за ним хорошо, настроен он был отменно…

Я откинул крышку, похрустел пальцами и сделал небольшой музыкальный проигрыш.

– Что сыграть?

– Да сам смотри, – откликнулся Саня. – Первую песню должен выбрать Маэстро!

Словам друга вторил одобрительный гул голосов, а я лишь пожал плечами. Помолчал, прикидывая, что бы такое сыграть.

А потом взгляд наткнулся на Ольгу, одиноко стоявшую у самой двери, и в голове всплыли слова из оперы Риголетто:

И я не удержался от этой песни-шпильки в адрес когда-то любимой предательницы. Положил пальцы на клавиши, проиграл вступление и негромко запел…

Сердце красавиц склонно к измене

И к перемене, как ветер мая.

С нежной улыбкой в страсти клянутся,

Плачут, смеются, нам изменяя.

Вечно смеются, нас увлекают

И изменяют также, шутя.

Ласки их любим мы, хоть они ложны.

Без наслаждений жить невозможно

Шутят, смеются, нам изменяют,

Но изменяю первым им я…