Читать книгу Маэстро. Счастье вопреки - Анна Ковалева - Страница 8

Второго такого дня я не вынесу. Это я понимаю четко, едва открыв глаза на рассвете. Мне надо уезжать в город.

И чем раньше, тем лучше. Иначе я просто сойду с ума в обществе Тихомирова.

Поэтому быстро вскакиваю, принимаю душ и привожу себя в порядок. Завязываю волосы в хвост и тщательно маскирую макияжем следы тяжелой ночи.

Собираю в сумку вещи, которые вчера успела переложить в шкаф, и выхожу из спальни.

– Оль, а ты куда собралась? – Ленка, тоже успевшая проснуться, встретила меня в холле, у самой лестницы.

– Домой, Лен. Прости. Не могу я рядом с ним находиться, понимаешь? – почти что прошептала. – Его ненависть меня просто убивает.

– Да брось, какая ненависть? Макс после смерти жены всё в себя никак не придет. Ты тут ни при чем.

– Да? А ты не слышала, что он вчера пел? – не выдержав, всё же хлюпнула носом. – Риголетто? Да еще эту самую арию. Это же специально. Очень жесткий укол. Хотя и заслуженный.

– Оль, мне кажется, ты преувеличиваешь.

– Я чувствую, понимаешь? Чувствую его неприязнь, и мне больно от этого. Вчерашний вечер стал пыткой, и второго такого же я не переживу. Отдыхайте и развлекайтесь без меня. Так всем будет лучше.

– Все еще его любишь? – лицо подруги становится грустным.

– Люблю. И вряд ли когда-нибудь смогу разлюбить. Поэтому и хочу уехать. Пораньше, пока все еще спят. Чтобы не объясняться ни перед кем.

– Что ж, ладно. Но просто так я тебя не отпущу. Перекуси перед дорогой. А то еще от слабости врежешься куда-нибудь.

Ленка и правда меня не отпустила голодной. Заставила выпить кофе и быстро сообразила завтрак.

И только потом открыла ворота.

– Будь осторожной на дорогах, – крепко обняла на прощание. – И обязательно позвони, как доберешься. Я буду ждать.

– Хорошо. А вы тут хорошо отдохните перед рабочей неделей…

Я выезжаю из дома Ждановых и направляюсь в сторону Москвы. Но даже в салоне собственного авто меня преследуют призраки прошлого.

Потому что стоит включить радио, как оттуда начинает литься песня, написанная Максимом…

Одна из самых моих любимых песен, буквально заслушанная до дыр. И переключить волну у меня не поднимается рука.

*****

Целую неделю я отходила от встречи с Тихомировым. Пыталась забыть его слова, его холодные глаза и ту жестокую арию.

Старалась не думать о том, где он сейчас, что делает и с кем общается.

Не представлять, как он по утрам выходит из душа и варит себе кофе. А потом садится за рояль и начинает играть…

Не воображать, как он пишет музыку и с тоской смотрит на портрет жены.

Да, воображение у меня богатое. Пришлось приложить немало усилий, чтобы его обуздать. Иначе и правда умом тронуться недолго.

Но в воскресенье тем не менее я оказалась в нашем центральном парке. В котором в детстве гуляла с родителями, а потом тайно и не очень встречалась с Максом.

И как-то нечаянно оказалась у той самой, НАШЕЙ скамеечки, на которой мы впервые поцеловались.

Перепутать было сложно. За ней рос раскидистый дуб, а на одной из досок были выцарапаны наши инициалы.

ОН & MТ

Сразу нахлынули воспоминания, и я опустилась на скамью. Ноги просто отказались держать.

Наверняка скоро ее поменяют на новую, современную и замысловатую, но пока она стоит и хранит память о счастливых моментах нашей юности…

– Привет, Оль… – голос Тихомирова раздается над ухом так внезапно, что я вздрагиваю.

Сначала даже кажется, что он галлюцинация. Воспоминание, вырвавшееся из моего сознания.

Лишь через минуту до меня доходит, что он реальный. Взрослый, солидный мужчина, а не молодой, худощавый парень со взлохмаченными волосами и шальным блеском в глазах.

Под его ногами шуршит гравий, да и скамейка поскрипывает, когда он садится рядом со мной.

– Привет. – сердце едва не захлебывается, поняв, что он пришел в это знаковое для нас место. Значит, ему тоже дороги наши воспоминания. – Ты тоже помнишь, да?

– М?

– Ну как же, – от его непонимающего взгляда мои радужные мысли сразу испаряются. – Это ведь наша скамейка. Та самая, помнишь? Ты меня здесь впервые поцеловал.

– Да ну? – кажется, Макс удивляется вполне искренне.

– Да, смотри, тут наши инициалы.

Показываю ему выбитые буквы, а он проводит по ним кончиками пальцев.

– Надо же, и правда она, – легкий смешок. – Свой почерк я узнаю. Но, если честно, если бы ты не сказала, я бы не узнал ее. Столько времени прошло.

– Да, времени прошло много. Треть жизни почти. – отворачиваюсь, не в силах побороть горечь и разочарование.

Он забыл. Я помню все мелочи, а он забыл. Этого следовало ожидать, но мне всё равно больно.

– Почему ты так неожиданно уехала от Ждановых, Оль? – внезапно спрашивает, а мне остается лишь повести плечами.

– Дела позвали в город. Нужно было уехать. Ты, кстати, как? Решил остановиться у Саши с Леной?

– Нет, я уже нашел квартиру. Идеальный вариант. Буквально позавчера переехал. И даже рояль перевез.

– Поздравляю.

– Спасибо.

Снова повисает молчание, а потом я спрашиваю:

– Помнишь, как ты играл здесь на главной сцене? В том сентябре? Это было феерично.

– О да, – смеется. – Помню. Особенно фееричным был дождь в конце моего выступления. Ливануло как из ведра.

– Но ты не остановился, доиграл до конца.

– Шоу должно продолжаться. Это классика.

– И публика осталась на местах. Дождь был очень холодным, но никто не побежал прятаться. Все стояли, как завороженные, и слушали тебя.

– Ты тоже стояла… И вымокла до нитки…

– Да, – я судорожно вздохнула, уплывая в воспоминания. – А потом ты нашел меня, вызвал такси, и мы поехали к тебе…

Я замолкла, не в силах договорить. Да и не нужно было. Этого Тихомиров точно не мог забыть.

Как мы ехали мокрые и дрожащие в машине под ругань таксиста, как он подхватил меня на руки и отнес в ванную…

Как мы вместе грелись под душем и изучали друг друга…

Ласки, долгие и нежные прелюдии, первая, такая долгожданная и острая близость. Всё это произошло той ночью…

Мы с Максимом внезапно сталкиваемся взглядами, и я вижу, что он тоже проживает тот вечер, ту первую ночь, когда я отдалась ему.

В это мгновение мы снова становимся предельно открытыми, уязвимыми друг перед другом.

И я, наплевав на страхи и доводы разума, решаюсь ухватиться за это мгновение, как тонущий хватается за утопающий круг.

Хочу открыться Тихомирову, рассказать ему всю правду.

– Макс, – тараторю, пытаюсь не дать ему от меня закрыться, спрятаться за ледяной стеной отчуждения. – Выслушай меня, пожалуйста. Я не должна была выходить за Никиту. Он не был моим мужчиной. Все эти годы я не…

– Не надо! – Максим тут же закрывается, услышав о Никите. Его глаза и голос становятся ледяными. – Не надо этого, Ольга! Что было – то прошло. Я не хочу ворошить прошлое…

И снова каждое слово – как хлесткая пощечина мне. Как удар ножа, на корню срезавший едва проклюнувшийся росток надежды.

Одно его «Ольга» о многом сказало.

Не Олененок, как раньше с нежностью звал, не Олюшка, не Оленька. Просто Ольга.

Как какой-то левой девке бросил, мешающейся на пути.

От стыда полыхнули щеки, и я отвернулась, костеря себя на чем свет стоит. Зачем я вообще затронула эту тему?

У Макса в этот момент зазвонил телефон, он отвлекся на разговор, а я хоть немного, но смогла взять себя в руки.

– Эту музыку я посвятил Ире, – отключившись, задумчиво покрутил в руках смартфон. – Уже несколько лет стоит у меня мелодией вызова.

Я лишь кивнула, боясь, что позорно разревусь, если хоть слово скажу.

– Знаешь, а ей бы тут понравилось, – продолжил он рассуждать. Как будто хотел добить своими словами. – И в городе, и в парке. Зря я не привозил Иринку сюда. Могли бы тоже на какой-нибудь лавочке вырезать наши имена… Оставить след.

– Прости, Максим, я опаздываю. Пора бежать, – слушать такое было уже выше моих сил, поэтому я предпочла попрощаться и буквально подорвалась с места. – Прощай!

Лучше бы Тихомиров меня просто ударил, чем рассказывал, как хотел бы гулять с НЕЙ по НАШИМ местам.

– Оль, ты чего? Куда? Оля, да постой ты! – донеслось мне вслед, но я не отреагировала.

У меня было лишь одно желание – убежать куда подальше. И никогда больше не видеть Тихомирова.

Поэтому я метеором неслась по аллеям, провожаемая недоуменными взглядами прохожих

Даже не сразу заметила, что по щекам текут слезы. Да и плевать мне было и на слезы, и на зевак, попадавшихся на пути. Хотелось как можно скорее добраться до машины и уехать.

Моя машина была припаркована на паркинге возле театра, расположенного через дорогу.

Но до нее добраться я не успела.

– Женщина, вы куда? Красный же горит! – раздался сзади предупредительный окрик, но было слишком поздно.

Обуреваемая эмоциями и незамечающая ничего вокруг, я вылетела на проезжую часть прямо под колеса летящего БМВ…

Скрип тормозов, визг клаксонов, жёсткий удар и темнота…