Читать книгу Маэстро. Счастье вопреки - Анна Ковалева - Страница 4

– Привет, Максим, – наконец, выдавила из себя непослушными губами. – Рада, что ты вернулся в родной город.

– Ну, как сказать, вернулся, – он небрежно дернул плечом. – Приехал пожить на неопределенный срок. Пытаюсь вернуть потерянную Музу.

Голос его при этом спокоен и абсолютно бесстрастен. А лицо… И лицо такое же. Нейтрально вежливое, отстранённое.

Нет ни следа того огня в глазах, с которым он смотрел на меня раньше. И той сумасшедшей, невероятно ослепительной, шальной улыбки, в которую я влюбилась когда-то, тоже не было.

Наверное, глупо было этого ждать после всего, что я натворила. Но безумное сердце продолжало искать на любимом лице следы былых чувств.

Само собой, ничего не находило, и от этого было очень больно.

Макс смотрел на меня как на простую знакомую, а мне приходилось делать вид, что так и должно быть.

Что меня ни капельки это не задевает. Что я давно забыла и похоронила наше прошлое.

Что вполне себе счастлива и довольна своей жизнью. Тогда как на самом деле сердце все эти годы безумно тосковало, а душа заливалась слезами.

Тихомиров поправляет воротник рубашки, и блеск обручального кольца сразу же притягивает взгляд.

В глазах тут же темнеет, когда понимаю, что сейчас мне предстоит познакомиться с его женой.

Увидеть, как он ее обнимает и целует на моих глазах. Боже, как мне это пережить?

– А… хммм… – маскирую легким кашлем дрожь в голосе, – где твоя жена? Она приехала с тобой?

– Ох… – Лена почему-то сдавленно охает и прикрывает губы ладонью, а Максим мрачнеет.

А я уже ни черта не понимаю в том, что происходит. Но ощущаю, что ляпнула что-то не то. Напряжение между нами тремя становится почти осязаемым, и я чувствую себя не в своей тарелке.

– Нет, Иры здесь нет. И уже никогда не будет. – Максим качает головой и начинает крутить на пальце широкий золотой ободок. – Она умерла полгода назад.

– Но как же так? – у меня от шока буквально отвисает челюсть.

– Авиакатастрофа. У меня было выступление в Сочи, Ирка летела ко мне и… не долетела. Двигатели отказали, и самолет рухнул в море. Никто из пассажиров не выжил.

Я нахмурила лоб, вспоминая выпуски новостей. Да, я определенно слышала про разбивший рейс 3698, но списки жертв не читала.

И даже подумать не могла, что среди погибших жена Максима.

– Боже, это кошмар. Макс, мне так жаль. Я не знала.

Теперь мне стало понятно, почему он одет в черное. Траур. Видимо, очень сильно любил жену, раз до сих пор глубоко скорбит и не снимает обручалку.

– А уж как мне жаль, Оля… Не думал, что нам с ней отведено так мало времени. Ладно, я пойду помогу Сане с мангалами. А вы тут болтайте.

Проводив Тихомирова тоскливым взглядом, я перевела дыхание и повернулась к подруге.

– Лен, ты почему мне не сказала, что жена Макса погибла?

– Сначала времени не было, Оль. Мы всё бросили и полетели в Москву на похороны. Сами в жутком шоке были, а Макс вообще как живой труп ходил в первую неделю.

Слова подруги резали по живому, и я всё-таки не сдержала слез. Не себя жалко было, нет, Максима.

Он заслужил жизнь с любимой женщиной. Он, как никто другой, был достоин счастья. Но судьба распорядилась по-другому.

– Ну а потом у тебя байда с разводом началась. Тебе и так тяжело было, я и решила молчать. Поле разрыва с родителями ты и вовсе чуть в депрессию не впала. Как я могла тебя добить такой новостью. Кто ж знал, что сегодня так неловко получится. Прости. Я правда не знала, что Максим приедет. Обычно мы к нему в Москву ездили. Видимо, по родному городу соскучился. Душа всё равно зовет в родные места.

– Да ладно, всё со мной будет нормально. – тихо сказала я. – Тебе чем-нибудь помочь?

– Если только на стол накрыть. Всё остальное готово уже.

– Хорошо. Дай только забежать в туалет, в порядок себя привести. А то я, наверное, на енота похожа с размазанной вокруг глаз тушью.

*****

Конечно, пятью минутами дело не ограничилось. Мне потребовалось куда как больше времени, чтобы привести себя в порядок.

И дело даже не в туши, подправить макияж было делом пары минут. Куда труднее было справиться с ватными ногами, дрожащими руками и бешено колотящимся сердцем.

Но мне всё же удалось вернуть самообладание и помочь подруге накрыть на стол.

Настроения, правда, особого не было, так что я по большей части молчала и слушала разговоры других.

Собрались на заднем дворе дома Ждановых родственники Лены и ее мужа, а также старые друзья Саши и Макса с жёнами. Ну и коллеги, с которыми супруги хорошо общались.

Макс, в отличие от меня, говорил вполне охотно и даже улыбался. И пусть эта теплая улыбка была адресована не мне, я была безумно рада ее видеть.

– Ну что, Макс, – спросил кто-то из мужчин. – Ты к нам за потерянным вдохновением приехал?

– Можно сказать, и так, – Тихомиров откинулся на спинку стула и поёрошил волосы. – Не могу в Москве работать. Не пишется музыка. Максимум пару нот могу записать, а потом всё – чистый лист. И так после смерти Иры. Не идет работа, хоть застрелись. А тексты лежат, их надо пустить в дело. Вот и приехал в Каменку. Взял на пару месяцев отходную от съемок и гастролей. Говорят, родные места душу лечат.

– Соболезную, дружище. Это действительно трагедия. Давай помянем Иринку твою, что ли? Скажешь пару слов?

Макс поднялся, прокашлялся, а я вся подобралась, сжалась в комочек. Понимая, что сейчас будет очень больно.

– Ира была светлой душой и очень хорошим человеком. Она была со мной в самые сложные годы. Поддерживала всем, чем только могла. Не каждая так бы смогла. Не знаю даже, стал бы я тем, кто я есть сейчас без нее. И пусть Иришки сейчас рядом со мной нет, но в моей памяти и сердце она останется навсегда. Я рад, что у нас с ней были эти годы. Моя любимая девочка, светлая тебе память.

Каждое из сказанных слов было для меня как пощечина. Да, я понимала, что Макс тоскует по любимой женщине, но мне казалось, что каждое его слово не столько дань памяти жене, сколько жестокий упрек мне.

А ведь почти все здесь присутствующие знали нашу историю, и я готова была сгореть на месте от стыда и унижения, понимая, что они сейчас думают.

По сторонам боялась смотреть, не хотела видеть осуждение и неприязнь. Но на Максима всё же взглянула.

Хотела убедиться, что мне не показалось, что эти слова – действительно камень в мой огород. Попытка причинить боль.

Но, как оказалось, нет. Тихомиров даже не смотрел в мою сторону. Его взгляд блуждал по двору, саду, вечернему небу.

Словно пытался найти душу погибшей жены.

А остальные гости смотрели на него. Буквально замерли, внимая каждому слову. Я же будто стала для всех пустым местом.

Боже, я всё бы отдала сейчас, чтобы поменяться с Ириной местами. Пусть бы Макс стоял, обнимал ее, улыбался и пел всем об их неземной любви.

А я бы обрела вечный покой…

Но покой я, видимо, не заслужила. Слишком большой грех за душой.

Поэтому приходится сидеть, гипнотизировать взглядом стол и мечтать, чтобы экзекуция под названием дружеский ужин поскорее закончилась.