Читать книгу Венеция в русской поэзии. Опыт антологии. 1888–1972 - Антология, Питер Хёг - Страница 56

Затихающий голос кварталов,

Полузнойный вечерний туман,

Зеркала неподвижных каналов,

Легкий ветер серебряных стран,

И Твое легендарное имя

И звучащие глухо шаги.

Так недавно мы были чужими

И встречались, как будто враги.

Ни за что не нарушу истому

Отзвучавшего знойного дня…

Если смеешь, отдайся другому,

Все равно не покинешь меня.

Я нежности не ведал без шипов,

И терниями лёт мечты овеян.

Еще я помню: перегар кофеен,

Мадонны уличной пропевший зов.

О, ветер феерических голгоф, —

Где под аркадой древнего палаццо

Подруга лет не устает смеяться

Над огненными россыпями строф.

Как Ариосто, я страданье пел.

(Канцона лени – лишь слепых удел.)

Мне в пламени благоухала роза.

И вот поник от осмоленных стрел…

А все-таки еще бы я хотел

Адриатической звезды наркоза.

Закат веницейской судьбы вспоминать не забуду.

По-прежнему строен прибой католических месс,

Размеренный голос кварталов, – и верится чуду,

Свидетелем коего был и певцом Веронез.

Свисают ночных площадей колонадные своды, —

Я чувствую долгую жизнь величавых святынь,

Где Гоци <sic> на старости зрит неподвижные воды,

Где падает медью на камень святая латынь.

Я запомнил тонкий рот колдуньи,

Выраженье льстивое лица.

В первый день морского новолунья

Легкий челн с чугунного кольца

Я спустил на глубину канала,

И адриатическая ночь

Образ твой тогда нарисовала,

Но не мог я ревности помочь.

Голая и пышная, и злая

И любимая до немоты —

Ничего уж больше не желаю

В звездных коридорах темноты.

Кто же ты, –  Мадонна, Догаресса,

Дароносица глухих веков

Или дочь Гоморры!? Твой повеса

Рядом – на подушках облаков!