Читать книгу Венеция в русской поэзии. Опыт антологии. 1888–1972 - Антология, Питер Хёг - Страница 84

I

У входа на мост – грек из бронзы, голый.

Канал закован – в лед, гранит, чугун.

А кто-то лжет, что видел край веселый,

Где голые любовники с гондолы

Глядятся в зеркало лагун.

Не верю! Верю в скованные реки,

В жестокой жизни злую красоту

И – в родину, единственную, ту,

Где вечно зябнут радости, как греки

На скользком северном мосту.

II

Невской ночи мрак тяжелый

Сотрясен ознобом струн.

Вижу легкие гондолы,

Звезд серебряные пчелы

В зыбком зеркале лагун.

Вижу утро: блеск запястий,

Смуглых грузчиков возня,

Перепутанные снасти;

Отраженье знойной пасти

Синькой крашенного дня.

Над вздремнувшим гондольером

В вышине – крылатый лев…

Брось! Начни другим размером:

Дождь. Фонтанка. В небе сером

Стынет «Барыни» припев.

III

Разлюбишь? Отвечу просто:

Пройду только пять шагов.

В Венеции бросали с моста

Соперников и врагов.

Я долго буду виднеться —

Пока не дойду до дна.

Наш город совсем Венеция,

Только – волна холодна!

В заложенном шестеркою возке,

В чужой молве не смыслящий ни слова,

Приехал Джиакомо Казанова

В холодную Россию налегке.

Был чопорен французский разговор

Придворных дам, жиреющих жеманниц,

Насмешливый, бывалый итальянец,

С улыбкой созерцал царицын двор,

Чужой мороз, чужие злость и веру,

Харит в мехах, Венеру в зипуне.

Он мысленно докладывал Вольтеру

О варварских царице и стране.

Здесь холод груб, гуляки скорбно пьяны,

Здесь мрамор наг, а женщины в меху.

Широкие проспекты и кафтаны,

Но тесно человеку и стиху.

На площади казнимый в жалкой позе,

Мужик палач ведет ударам счет.

Раздетый щеголь дрогнет на морозе —

И пудрой с кос осыпан эшафот.

За будкой степь сияет незнакомо.

Катят возки, – и скорбен долгий гул

Их бубенцов. И думал Джиакомо:

«Я королей и женщин обманул.

На троне те, а эти на постели

Равно слабели, лесть мою ценя.

Нет, не тебе, страна степной метели,

Припудренным обманом взять меня.

Твоих цариц, твоих печальных пьяниц,

Мне не понять»… И вот уж по полям

Катит сквозь снег беспечный чужестранец

К веселым европейским королям.

Именовать венецианским

Сей праздник – правильно едва ль,

Но был вполне американским

«Международный» фестиваль.

Он шел по Маршаллову плану:

Нахально вторгшись в край чужой,

Как на Бродвее, по экрану

Гуляли гангстеры толпой.

Шло дело к свалке…

Лев святого Марка

Рычал, косясь на пришлый люд.

Пред ним, как фирменная марка,

Светились буквы: ГОЛЛИВУД.

Свое «искусство» ввозит нынче

Американский капитал

В страну, в которой жил да Винчи

И Тинторетто обитал…