Читать книгу Божественная комедия. Самая полная версия - Данте Алигьери, John Hurt - Страница 12

13 Всегда пред ним их множество стенает:

    Тень каждая ждет в очередь суда, —

    Поведает, услышит, исчезает.

16 «О ты, пришлец в дом скорби и стыда!» —

    Узрев меня, вскричал Минос ужасный,

    Прервав заботу тяжкого труда. —

19 Взгляни, с кем ты дерзнул в сей путь опасный:

    Пространством врат себя не обольщай!»

    И вождь ему: «К чему ж твой крик напрасный?

22 Путь роковой ему не воспрещай!

    Так там хотят, где каждое желанье

    Уж есть закон: Минос, не вопрошай!»

25 Здесь явственней услышал я стенанье

    Печальных душ: я был в стране теней,

    Где так пронзило слух мой их рыданье.

28 Я был в краю, где смолкнул свет лучей,

    Где воздух воет, как в час бури море,

    Когда сразятся ветры средь зыбей.

31 Подземный вихрь, бушуя на просторе,

    С толпою душ кружится в царстве мглы:

    Разя, вращая, умножает горе.

34 Когда ж примчит к окраине скалы,

    Со всех сторон тут плач и стон и крики,

    На промысел божественный хулы.

37 И я узнал, что казни столь великой

    Обречены плотски́е те слепцы,

    Что разум свой затмили страстью дикой.

40 И как густой станицею[7] скворцы

    Летят, когда зимы приходит время:

    Так буйный ветр несет во все концы,

43 Туда, сюда, вниз, к верху злое племя;

    Найти покой надежды все прошли,

    Не облегчается страданий бремя!

46 И как, крича печально, журавли

    Несутся в небе длинною чертою, —

    Так поднята тем ветром от земли

49 Толпа теней и нет конца их вою.

    И я спросил: «Какой ужасный грех

    Казнится здесь под темнотой ночною»?

52 И мне учитель: «Первая из тех,

    О коих ты желаешь знать, когда-то

    Владычица земных наречий всех, —

55 Так сладострастием была объята,

    Что, скрыть желая срам свой от гражда́н,

    Решилась быть потворницей разврата, —

58 Семирамиду видишь сквозь туман;

    Наследовав от Нина силу власти,

    Царила там, где злобствует султан.

61 Другая грудь пронзила в дикой страсти,

    Сихею данный позабыв обет;

    С ней Клеопатра, жертва сладострастий.

64 Елена здесь, причина стольких бед;

    Здесь тот Ахилл, воитель быстроногий,

    Что был сражен любовью средь побед;

67 Здесь и Парис, здесь и Тристан…» И много

    Мне указал и на́звал он теней,

    Низвергнутых в сей мир любовью строгой.

70 Пока мой вождь мне исчислял царей

    И рыцарей и дев, мне стало больно

    И обморок мрачил мне свет очей.

73 «Поэт, – я начал, – мысль моя невольно

    Устремлена к чете, парящей там,

    С которой вихрь так мчится произвольно».

76 И он: «Дождись, когда примчатся к нам:

    Тогда моли любовью, их ведущей, —

    И прилетят они к твоим мольбам».

79 Как скоро к нам принес их ветр ревущий,

    Я поднял глас: «Не скрой своей тоски,

    Чета теней, коль то велит Всесущий!»

82 Как на призыв желанья, голубки

    Летят к гнезду на сладостное лоно,

    Простерши крылья, нежны и легки,

85 Так, разлучась с толпою, где Дидона,

    Сквозь мрак тлетворный к нам примчались вновь —

    Так силен зов сердечного был стона!

88 «О существо, постигшее любовь!

    О ты, который здесь во тьме кромешной

    Увидел нас, проливших в мире кровь!

91 Когда б Господь внимал молитве грешной,

    Молили б мы послать тебе покой

    За грусть о нашей скорби неутешной.

94 Что скажешь нам? что хочешь знать? открой:

    Все выскажем и выслушаем вскоре,

    Пока замолк на время ветра вой.

97 Лежит страна, где я жила на горе,

    У взморья, там, где мира колыбель

    Находит По со спутниками в море.

100 Любовь, сердец прекрасных связь и цель,

      Моей красой его обворожила

      И я, лишась ее, грущу досель.

103 Любовь, любимому любить судила

      И так меня с ним страстью увлекла,

      Что, видишь, я и здесь не разлюбила.

106 Любовь к одной нас смерти привела;

      Того, кем мы убиты, ждут в Каи́не!» —

      Так нам одна из двух теней рекла.

109 Склонив чело, внимал я о причине

      Мучений их, не подымал главы,

      Пока мой вождь: «О чем ты мыслишь ныне?»

112 И, дав ответ, я продолжал: «Увы!

      Как много сладких дум, какие грезы

      Их низвели в мученьям сей толпы?»

115 И к ним потом: «Твоей судьбы угрозы

      И горестный, Франческа, твой рассказ

      В очах рождает состраданья слезы.

118 Но объясни: томлений в сладкий час

      Чрез что и как неясные влеченья

      Уразуметь страсть научила вас?»

121 И мне она: «Нет большего мученья,

      Как о поре счастливой вспоминать

      В несчастии: твой вождь того же мненья.

124 Ты хочешь страсти первый корень знать?

      Скажу, как тот, который весть печали

      И говорит, и должен сам рыдать.

127 Однажды мы, в миг счастья, читали,

      Как Ланчелот в безумии любил:

      Опасности быть вместе мы не знали.

130 Не раз в лице румянца гаснул пыл

      И взор его встречал мой взор беспечный;

      Но злой роман в тот миг нас победил,

133 Когда прочли, как поцелуй сердечный

      Был приманён улыбкою к устам,

      И тот, с кем я уж не расстанусь вечно,

136 Затрепетав, к моим приникнул сам…

      Был Галеотто автор книги гнусной!..

      В тот день мы дальше не читали там!»

139 Так дух один сказал, меж тем так грустно

      Рыдал другой, что в скорби наконец

      Я обомлел от повести изустной

132 И пал без чувств, как падает мертвец