Читать книгу Божественная комедия. Самая полная версия - Данте Алигьери, John Hurt - Страница 16

1 Едва мой вождь заметил цвет боязни

  В моем лице, он тотчас сумрак свой

  Прогнал с чела улыбкою приязни.

4 Как внемлющий, стоял он предо мной,

  Затем, что вдаль не мог вперить он взоры

  Сквозь воздух черный и туман густой.

7 «Мы сокрушим их адские затворы…

  А если нет… ведь тот мне обещал…

  Как медлит он, помощник наш нескорый!»

10 Я видел ясно, как он прикрывал

    Последним то, что высказал сначала,

    И речи первой смысл иной давал.

13 Тем больший страх мне речь его внушала,

    Что тайный смысл отыскивал я в ней,

    Быть может, худший, чем она скрывала.

16 «На дно печальной раковины сей

    Сходили ль прежде души с той ступени,

    Где без надежд вздыхает сонм теней?» —

19 Так я спросил; а он: «Из нашей сени

    В глубокий ад, в который ты вступил,

    Не многие досель сходили тени.

22 Но я в сей град однажды призван был

    Волшебницей, что силу чар имела

    В плоть облекать отшедших в мрак могил.

25 Едва сложил с себя я узы тела,

    Как тень извлечь она велела мне

    Из темного Иудина предела.

28 Сей мрачный круг лежит на самом дне,

    Всех далее от высочайшей сферы;

    Итак смелей! я знаю путь вполне.

31 Обвит болотом, в смрадном дыме серы,

    Сей град скорбей, куда без гнева нам

    Нельзя войти в подземные пещеры».

34 Что рек еще, теперь не вспомню сам:

    Мой взор, мой ум тогда манили стены

    Высокой башни к огненным зубцам,

37 Где вознеслись три Фурии геенны,

    Имевшие свирепых женщин вид,

    И кровию обрызганные члены.

40 Их пояс был из гидр зеленых свит;

    Не волосы им обвивали лица,

    Но аспиды, керасты Эвменид.

43 И он, узнав служительниц царицы

    Рыданий вечных, тихо молвил мне:

    «Вот Фурии, три стража сей темницы.

46 Мегера там на левой сторони,

    Алекто справа плачет в горе диком,

    А Тизифона между них!» – Они

49 Когтями перси[10] раздирали с криком,

    Стуча в ладони с бешенством таким,

    Что в ужасе к певцу припал я ликом.

52 «Медуза, к нам! их в камень превратим!» —

    Так, вниз глядя, из всей взывали мочи:

    «Позор, когда Тезею не отмстим!»

55 «О, отвратись! закрой руками очи!

    Когда узришь Горгону пред собой,

    Уж не придешь назад из вечной ночи». —

58 Так вождь сказал и к ним меня спиной

    Сам обратил и, к моему спасенью,

    Закрыл мне очи собственной рукой.

61 О вы, чей ум способен к размышленью,

    Под покрывалом странных сих стихов

    Сокрытому дивитеся ученью!

64 И вот по гребням вспененных валов

    Пронесся треск со звуком, полным страха,

    Потрясший высь обоих берегов.

67 Так вихрь, рожден борьбой жаров из праха,

    Неистовый несется прямо в лес

    И, на него обрушившись, с размаха

70 Ломает ветви, валит пни древес

    И, пастухов гоня с полей со стадом,

    Уходит горд, пыль взвивший до небес.

73 Тогда мой вождь: «Проникни смелым взглядом

    Над пеной древних волн до рубежа,

    Где дым с болот встает острейшим чадом».

76 Как мечутся лягушки от ужа,

    Их недруга, и кучей в тине лужи

    Лежат на дне: так, воя и дрожа

79 От ужаса – я видел – мчались души,

    Смущенные явлением того,

    Что проходил по Стиксу как по суше.

82 Он шуйцей[11] гнал от лика своего

    Густой туман, мглу черную как смо́лу,

    И мрак, казалось, утомлял его.

85 Я понял вмиг, что он смирит крамолу,

    И на вождя взглянул: он дал мне знак,

    Чтоб я молчал, и взор потупил долу.

88 О, как разгневан был горящий зрак!

    Достигнув врат, он жезл поднял железный,

    И вмиг пред ним разверз их лютый враг.

91 «О подлый род, изгна́нный с тверди звездной! —

    На страшном праге[12] рек он им в ответ, —

    Кто в вас возжег дух злобы бесполезной?

94 Что попирать ту волю, тот завет,

    Что пред собой все сокрушает грани?

    Колико[13] крат то было вам во вред?

97 Зачем рога уставили для брани?

    Не ваш ли пес – о вспомни, дерзкий род! —

    Несет на вые[14] след могучей длани?»

100 Он вспять отшел путем нечистых вод,

      Не обменясь в тот миг ни словом с нами,

      Как человек, под бременем забот,

103 Не зрит того, что пред его очами. —

      И в крепость мы направили стопы,

      Подкреплены святыми словесами.

106 Тут нам никто не возбранял тропы,

      И я, вступив в пределы стен высоких,

      Чтоб видеть казнь томящейся толпы,

109 Окинул взором край пучин глубоких

      И зрел со всех сторон простор полян,

      Исполненных скорбей и мук жестоких.

112 Как близко Арля, где не быстр Родан,

      Иль как у Полы, где залив Кварнары

      Грань омывает италийских стран, —

115 Могилами изрыты крутояры:

      Такую здесь увидел я страну,

      Но вид ее был полон горшей кары.

118 Огонь, змеясь между могил по дну,

      Их раскалял с такой ужасной силой,

      Как никогда не плавят сталь в горну́.

121 Покров висел над каждою могилой

      И вопль глухой к нам несся из могил,

      И этот вопль был плач толпы унылой.

124 «Учитель мой, кто это, – я спросил, —

      Казнится здесь под сводами так строго?

      И почему их голос так уныл?»

127 И он: «Здесь казнь еретикам от Бога!

      Здесь секты всех родов подъемлют стон!

      Ты не поверишь мне, как здесь их много!

130 C подобным здесь подобный заключен

      И разный жар вмещают их гробницы».

      И, повернув направо, вышел он

133 Меж полем мук и крепких стен бойницы.