Читать книгу Божественная комедия. Самая полная версия - Данте Алигьери, John Hurt - Страница 23

1    Уже я был над каменною гранью,

    Где водопад, свергаясь в нижний круг,

    Подъемлет шум, подобный пчел жужжанью.

4    Тогда три тени, отделившись вдруг

    От строя душ, бежавших непрерывно

    Под страшным ливнем жесточайших мук,

7    Помчались к нам, подъемля крик призывный:

    «Остановись! судя по платью, ты

    Идешь из нашей родины противной!»

10    Увы! как страшны были их черты,

    Спаленные огнем ужасной нивы!

    О том досель смущают дух мечты.

13    Наставник мой услышал их призывы

    И, обратясь, сказал: «Повремени!

    Для этих душ должны мы быть учтивы.

16    И я сказал бы, если б здесь огни

    На зыбь песков так страшно не змеились,

    Что лучше б ты так мчался, чем они».

19    Вновь поднялся – лишь мы остановились —

    Их прежний клик; когда ж догнали нас,

    Как колесо три тени закружились.

22    И как бойцы, на битву обнажась,

    Чтоб отразить успешней нападенье,

    Один с другого не спускают глаз:

25    Так все, кружась, в меня вперяли зренье

    И никогда с движеньем быстрых ног

    Не совпадало лиц их направленье.

28    Тут тень одна: «Коль зыбкий сей песок,

    Коль образ наш обугленный, увечный,

    Презрительным являют наш порок,

31    Склонись, хоть ради нашей славы вечной,

    Сказать: кто ты, что смело входишь к нам,

    Еще живой, в край муки бесконечной?

34    Вот он, за кем бегу я по пятам,

    Теперь нагой, весь черный и убогий,

    Едва ль поверишь, как был славен там!

37    Он храбрый внук Гвальдрады, в жизни строгой,

    Тот Гвидогверра, что числом побед

    И разумом прославился так много.

40    Другой, в степях бегущий мне вослед,

    Был Альдобранди, тот Теггьяйо славный,

    Чьим именем гордиться должен свет.

43    А я, гнетомый с ними казнью равной,

    Я Рустикуччи и, поверь, вполне

    Погиб навеки от жены злонравной».

46    О! если б был я невредим в огне,

    Немедля б спрыгнул я к сынам проклятья

    И, знаю, вождь не воспретил бы мне.

49    Но страх сгореть, как эти злые братья,

    Вмиг утушил на сердце без следа

    Порыв желаний к ним лететь в объятья.

52    «Нет, не презренье, – я вскричал тогда, —

    Но скорбь вселили в грудь мне ваши лики

    Печальные (забуду ль их когда!),

55    Лишь только я от моего владыки

    Уразумел, что к нам стремитесь вы,

    Чьи подвиги так на земли велики.

58    Деянья ваши были таковы,

    Что я, земляк ваш, с чувством горделивым

    Всегда о них внимал из уст молвы.

61    Покинув желчь, я за вождем правдивым

    Стремлюсь к плодам обещанным; сперва ж

    Низринусь в центр вселенной к злочестивым».

64    «О пусть же долго телу будет страж

    Твой дух бессмертный! – молвил сын печали. —

    Пусть и потомству славу передашь!

67    Честь и отвага, о скажи, всегда ли

    Живут, как жили, в городе родном,

    Иль навсегда из стен его бежали?

70    Гюйдьельм Борсьер, гонимый там огнем,

    Недавний гость средь нашего собранья,

    Печалит нас рассказами о нем».

73    «Иной народ и быстрые стяжанья

    В тебя вселили гордость и позор,

    Флоренция, дом скорби и рыданья!» —

76    Так я вскричал, поднявши кверху взор,

    И три души, смутясь при этой вести,

    Услышали как будто приговор.

79    «О если всем ты говоришь без лести, —

    Все три вскричали, – как ответил нам,

    Как счастлив ты, что говоришь по чести!

82    И так, прошед по мрачным сим местам

    И возвратясь из стран светил прекрасных,

    Когда с восторгом скажешь: я был там!

85    Поведай людям и об нас несчастных!»

    И, круг расторгнув, как на крыльях, вспять

    Они помчались вдоль песков ужасных.

88    Нельзя так скоро и аминь сказать,

    Как быстро скрылись с глаз моих три духа.

    Тогда пошел учитель мой опять.

91    Я шел недолго с ним, как вдруг до слуха

    Достиг шум вод, столь близкий, что едва

    Звук наших слов могло расслушать ухо.

94    Как тот поток, который мчит сперва

    Свой бег с Монвезо на восток по воле,

    От левой кручи Апеннин, слывя

97    В верховьях Аквакетою, доколе

    Падет в русло́ долины у Форли,

    Где это имя уж не носит боле,

100    И с яростью грохочет не вдали

    От Бенедетто, падая с вершины,

    На коей жить и тысячи б могли:

103    Так здесь, свергаясь с каменной стремнины,

    Ток мутных вод подъемлет страшный гром,

    Слух оглушая грохотом пучины.

106    Мой стан обвит был вервию кругом,

    Которою когда-то безуспешно

    Ловил я Барса с дорогим руном.

109    И эту вервь над бездной мглы кромешной

    Я отрешил, как вождь мне приказал,

    И, в клуб смотав, вручил ему поспешно.

112    И вождь, склонясь направо и от скал

    Немного отойдя, что было мочи

    Поверг ее в бездонный сей провал.

115    Знать нечто новое из мрака ночи,

    Подумал я, всплывет на новый знак,

    За коим так следят поэта очи.

118    О будь же с теми осторожен всяк,

    Что не одни лишь зрят дела очами,

    Но разумом пронзают мыслей мрак.

121    И вождь: «Сейчас предстанет то пред нами,

    Чего я жду, и то, о чем в тиши

    Ты грезишь, сам увидишь над волнами».

124    Об истине, приявшей образ лжи,

    Чтоб без вины осмеян не был с нею,

    О человек, поведать не спеши!

127    Но здесь молчать, читатель, я не смею,

    И я клянусь Комедией моей

    (Да в век пребудет благодать над нею!) —

130    Я зрел во мгле воздушных тех полей

    Гигантский образ, кверху выплывавший,

    Ужасный для смелейших из людей.

133    Так, вверх стремясь и ноги подобравши,

    Всплывает тот, который, бросив челн,

    Нырнул на дно, чтоб якорь, там застрявший

136    Между каменьев, вытащить из волн.