Читать книгу Клеопатра - Дик Вайс - Страница 12

Словно драгоценные камни блестели ночью тысячи звезд, разбросанных по всей необъятной небесной тверди. Одни из них были недвижимы, другие медленно, словно никуда не спеша, ползли по небосводу, третьи стремительно срывались и падали вниз. Они, различные по яркости и цвету, образовывали причудливые фигуры и знаки, в которых можно было рассмотреть очертания людей, зверей и различных предметов. И эти люди и звери жили там, в бескрайних небесах, в небесном царстве, таком далеком, неизвестном и прекрасном. Но не только вверху сияли неизведанные огни в это время. Один маленький огонек среди беспроглядного царства темноты упрямо двигался, вперед находясь в окружении соленых волн, брызги которых обдавали его корму. Большая галера «Ирениус», высоко и дерзко подняв свой нос над водами, держала свой путь на маленький остров спасения, который омывался Эгейским и Египетским морями.

Несмотря на позднее время, на палубе этого корабля мало кто спал. Каждый был занят своим делом. Капитан галеры Джабари, высокий черноволосый красавец, не смыкал глаз и разговаривал со своими помощниками и начальником гребцов, обсуждая что – то за картой и сверяясь с лоцией. Судя по их спокойным разговорам, плавание проходило по плану.

Глухо стучал барабан, ритм которого заставлял гребцов работать в его такт веслами. От их равномерного движения зависила скорость хода судна в безветренную погоду.

Гребная команда галеры состояла из двух различных типов людей. Были в ней и добровольцы, те, кто пришел на нее свободными людьми, и невольники, закованные в цепи.

Первые за свой тяжкий труд получали звонкие монеты, они заключали контракты и могли сходить с корабля, когда он прибывал в тот или иной порт. Их неплохо кормили, они пользовались некоторыми правами, в том числе им полагались и страховые выплаты в случае получения увечий.

Вторая категория гребцов на этом корабле была абсолютно бесправной. Их держали прикованными не только к скамьям с веслами, но и во время стоянки корабля они не имели право сходить на берег, а по кораблю могли только передвигаться в сопровождении стражи, с цепями на ногах и руках. Невольниками становились люди, осужденные по тем или иным преступлениям в суде. Каторжников обривали наголо, на лоб наносили клеймо, а во время движения галеры, каждый их таких несчастных, чуть замешкавшись, получал удар кнута за свою провинность.

Звуки их цепей даже при спокойном ритме движения галеры вызывал монотонный лязг, который заглушал все остальные звуки.

На палубе этого судна держал путь фараон Египта Птолемей Теос Филопатор Филадельф Неос Дионис со своими преданными людьми. Сам он был на корме и в задумчивости смотрел на небо. Его бесформенная тень при свете масляных ламп растеклась по палубе, как черное пятно. К нему подплыло еще одно небольшого размера, и они слились воедино.

– Тебе надо обязательно поспать, – обратился он к своей подошедшей дочери. Хотя понимаю, как трудно это сделать на этом лязгающем корыте, ну что поделать, потерпи, скоро мы будем на месте.

– Куда мы бежим, отец? Ты так и не ответил мне? – нотки растерянности звучали в голосе Клеопатры.

– Мы идем на благословенный остров Родос, там я должен встретиться с одним важным римлянином, надеюсь, эта встреча пройдет успешно, и мы сможем вернуться снова в Египет.

– Ты в этом уверен? Неужели нельзя было послать на остров кого – нибудь из наших министров, а не бежать самим ночью в спешном порядке?

– Я решил все сделать сам. Моя дорогая, мы могли подвергнуть себя страшной опасности. Наша великая столица охвачена смутой, бунтовщики могли захватить дворец и одним богам известно что могло произойти с нами. Промедление было подобно смерти.

– А наша армия, твои воины неужели никто не мог нас защитить?

– К большому сожалению, я не мог полагаться на них. Слишком далеко все зашло. Теперь нам приходится искать спасение у римлян с которыми у нас союзный договор. Он содержит в себе обязательства в случае опасности, как Риму так и Египту, союзник обязан выступить на его стороне. На Кипре сейчас находятся несколько римских легионов. Внушительная сила! Волнения на этом острове закончены, и я надеюсь. Рим перебросит их в Александрию, и мы вместе с ними вернемся домой. Они защитят наше царство.

– Ты уверен в том, что говоришь, отец? – в голосе Клеопатры звучала неприкрытая тревога. – Ведь все произошло как раз по вине Рима, именно римские легионеры свергли моего дядю, а теперь ты надеешься на то, что они наведут порядок в стране Та – Кемет?

– Ты многого не знаешь, Клеопатра, – уклончиво ответил Птолемей. – Они должны это сделать. Иначе этот договор ничего не стоит. Римляне, коварны и жестоки, но просто так они не оставят страну, которая их кормит и поит.

– А твоя супруга, мои сестры и братья? Ты нисколько не тревожишься за их судьбу? Ведь мы же оставили их там, среди бушующего пожара.

– Поверь, им ничто не угрожает. Вся эта смута была организована только против меня и пострадать мог только я и, возможно, ты как моя любящая дочь.

– Ваше величество, извините, что вмешиваюсь в разговор. – К царю с дочкой подошел грек Ксанфий и накинул на плечи Клеопатры теплую накидку и смущенно объяснил:

– Днем жарко, ночью прохладно. Какая – то непонятная погода. Кости так и ломит.

Царь в знак согласия одобрительно покачал головой. Затем обратился к греку:

– Ксанфий, отведи мою дочь и проследи, чтобы она отдыхала.

– Хорошо, – ответила Клеопатра. Но еще один вопрос: скажи, тебе не жаль своего брата, как он погиб?

– Он выпил яд. Но римляне не хотели его убивать, это точно, они ему предложили стать жрецом в одном из храмов, но твой родственник оказался очень упертым человеком. Он не захотел расставаться с короной. Или все, или ничего, всегда молвил он. Мы были близки в детстве, помню его задиристый характер, но после этого… Ты же знаешь, мы несколько лет не встречались, он редко отвечал на мои письма, а в последнее время был занят только самим собой, ничего не замечая. Мне жаль его, но он мог спасти себя. Гордыня обуяла и погубила его. А уничтожить наше государство ради своего брата я никогда бы не решился. Поверь мне, если бы я принял другое решение, мы бы навсегда потеряли Египет. Рим бы нам этого не простил.

Клеопатра под ворчание Ксанфия медленно ушла. К царю подошел евнух Мардиан.

– Я разговаривал с капитаном. Человек надежный. У него нет опасений насчет плавания. Боги сулят нам спокойную дорогу. Капитан спрашивает, сколько дней мы проведем на Кипре? Ему нужно время, чтобы сменить несколько человек из гребной команды и пополнить запасы, а также уладить некоторые формальности в порту.

– Я не хочу оставаться на этом острове долгое время, передай ему так. После всего, что произошло на Кипре, даже не знаю, смогу ли я вступить на его землю, – ответил фараон.

– Царь не будет встречаться с Публием Канидием Крассом? Он очень влиятельный человек. Почти наместник острова. В конце – концов можно было бы его попросить о другом корабле, чтобы оставшийся путь до Родоса был более комфортный.

– Фараону не пристало просить каждого римлянина. Тем более Публий Канидий Красс ничего не решает, он лишь помощник Катона, сам же Катон сейчас на Родосе, – с некоторым раздражением ответил Птолемей Неос Дионис. – Скажи лучше, что нам удалось спасти из дворца?

– Значительные запасы казны мы тайно вывезли несколькими днями раньше, когда эвакуировалось римское посольство. Немного золота находится на этом корабле, который зафрахтован римлянами. Вести, что мы прибудем на Родос, отправлены Катону, он примет нас. Ну а большая часть казны надежно спрятана в Египте.

– Почему мы отправились без кораблей сопровождения? – спросил Птолемей.

– Если бы мы воспользовались несколькими кораблями, об этом сразу же узнали бы во дворце. Неизвестно, смогли бы мы тогда тайно выйти в море. Тут нужно было выбирать – либо безопасность, либо скрытность.

– Я благодарю, тебя мой друг, за проделанную работу. В очередной раз убеждаюсь, что ты не только мои глаза и уши, но и часть моего сердца и души, – растрогался царь.

– Не стоит благодарности, великий царь, да и благодарить нужно нашего казначея Джумоуку. У него было все подготовлено заранее. Божественный фараон поступил правильно, в Египте находиться было опасно. До меня дошли слухи, что Ахилла собирался арестовать вас и предать суду. Еще день, два, и мы бы не успели бежать.

– Кто надоумил взяться за это Ахиллу? – резко спросил фараон.

– Ваша дочь, Береника. Царь был прав. Она решилась вас свергнуть, заручившись поддержкой своих сторонников.

– Эти сведения точные? – рассвирепел Птолемей.

– Да, клянусь Осирисом, как нельзя точные, их сообщил мой надежный человек в ее свите.

– Тем хуже для нее, – прошипел Птолемей и отвернулся, обратив снова свой взор на сияющее от ярких звезд, словно тлеющих угольков небо.

Дни сменялись ночами. Бескрайняя лазурная водная гладь все также уходила далеко за горизонт. Постепенно весь корабль и его пассажиры пропахли солью и водорослями. Но воды были спокойны, и капитан благодарил за это богов. Плавание проходило без происшествий.

И вот совсем скоро показались скалистые холмы овеянного легендами острова Кипр. Весть эта ранним утром сразу распространилась по всей галере, залетев в каждую ее щелку и заставив высыпать всех на палубу. Люди пытались вглядеться сквозь дымку рассвета в очертания скалистых гряд и маленьких деревушек на горизонте.

Капитан, используя наблюдательный прибор, видел все гораздо лучше.

– Держим курс на Пафос, – скомандовал он своим помощникам.

– На этом острове родилась богиня любви и красоты Афродита, она вышла из морской пены, – молвил грек Ксанфий Клеопатре.

– Мы увидим эти скалы, так как будем проходить недалеко от них, – подтвердил стоящий рядом штурман, рослый рыжебородый малый по имени Леонид. – Я много раз бывал на этом острове и отлично знаю эти места. В городе и рядом с ним большое количество храмов и святилищ. посвящённых Афродите. Госпожа, если захочет, может увидеть все своими глазами.

– Я была на Кипре, несколько лет назад, когда островом правил мой дядя, тогда я его видела первый и последний раз в жизни.

– Благодатные земли! В отношении плодородия Кипр не уступит никому. Он богат хлебом и вином, а сейчас с приходом римлян разживется и оливковым маслом. На острове у Тамасса находятся богатые медные рудники, где добывают медный купорос и медянку, полезную в силу ее лечебных свойств. Можете воспользоваться моей волшебной трубой, – Леонид протянул царевне металлический, продолговатой формы предмет. – Вы гораздо лучше все рассмотрите.

– Буду признательна вам, – ответила она. Благодаря этому прибору, прибрежные скалы, которые принимали местами причудливые формы, казались уже совсем рядом, и до них можно было дотронуться рукой.

Через некоторое время ветер изменился и стал попутным, раздувая паруса, которые хлопали, как крылья птиц. Корабль быстро приблизился к бухте Афродиты. Омываемые ласковым морем скалы ярко сверкали на солнце, а розовые олеандры и зеленые кустарники еще сильнее подчеркивали вечную красоту этого удивительного райского места. В бухте была расположена нависающая над водой скала, у основания которой находится небольшой грот. Именно в нем, согласно мифу, богиня любви принимала ванны из родниковой воды, готовясь к свиданиям. Клеопатра с нескрываемым восторгом смотрела на эти красоты, представляя себе описанную мифическую картину.

– Теперь еще несколько деревушек, и совсем скоро мы войдем в гавань Пафоса, – заключил стоящий рядом с царевной Ксанфий, когда вдалеке показались очертания крепостных стен.

Все чаще и чаще возле побережья стали появляться рыбыцкие суденышки и небольшие римские либурны – лёгкие быстрые суда с двумя рядами вёсел, которые, как гончие собаки, шныряли совсем рядом с берегом.

– Эти корабли, римские разведчики, – заявил вновь подошедший Леонид. – Они очень быстрые и маневренные. Занимаются тем, что охраняют территорию от пиратов, а также доставляют важные грузы.

– От пиратов? – удивилась Клеопатра.

– Да, госпожа, раньше эти воды кишели разбойниками. Мало, кто мог осмелиться в одиночку без сопровождения здесь плавать. Вся прибрежная территория была домом пиратов. Доставалось и римлянам, пока однажды, терпение не лопнуло у Гнея Помпея. «Тот, кто господствует на море, хозяин положения» сказал он и собрав весь римский флот, разгромил пиратов. Теперь тут стало гораздо спокойнее. Для разведчиков мы неинтересны. Они видят сразу, что идет римский корабль, поэтому теряют к нам всяческий интерес.

Огромный внутренний бассейн гавани Пафоса, куда входил «Ирениус», был разделен на два больших основных причала: один служил для обеспечения нужд внешней торговли, и на нем стояло под погрузку и выгрузку несколько десятков больших кораблей округлой формы, а также меньшие суда, и на втором причале размещались длинные военные корабли, которые приходили в гавань Пафоса. В основном здесь базировалась римская флотилия, переброшенная сюда совсем недавно. В тот самый момент там было несколько десятков разномастных римских кораблей: триеры, квадрирема, несколько либурн. Некоторые из боевых кораблей были с заостренным брусом, тараном. Чуть поодаль виднелась огромная квинквирема, большой боевой корабль с пятью рядами весел, нос и корму которой украшал акростель в виде головы орла.

Рыбацким суденышкам и лодкам места в порту совсем не оставалось, и они были вытеснены, и разбросаны по всему побережью.

Как только римская галера пришвартовалась к пристани, часть придворной знати тут же поспешила сойти на берег. Вместе с ними в окружении охраны, воспитателя Ксанфия и двух нянек вступила на песок благодатного острова и Клеопатра. Ее поразило огромное количество снующих военных людей на берегу, большей частью из которых были римляне. Они отличались от других отличной выправкой и единой формой, которая резко контрастировала среди окружающих.

В этом районе было много разбросанных различных лавчонок, хозяева которых истошно зазывали гостей. На эти крики не обращали внимание разве что местные обитатели – кошки, коих тут было несметное количество. Они были разного цвета и окраски: от серых. ободранных до лощенных небесно – голубых. И эти создания вместе с римлянами, похоже, оккупировали весь остров Кипр. Но если легионеры были чем-то постоянно заняты, то хвостатые в большинстве своем просто отдыхали, развалившись на песке, крышах, мостовых. На них никто не обращал никакого внимания, впрочем, самим кошкам, кроме их самих, также никто не был нужен.

– Госпожа, поберегите свои ноги, есть же носильщики, – с укором обратился к Клеопатре Ксанфий. Он дал сигнал своим людям, но царевна ответила отказом.

Ее взор с кошек был перемещен на нескольких одетых в грязное тряпье, маленького роста, мужчин, у которых вызвал огромный интерес только, что пришедший «Ирениус». Они крутились возле него и что-то вынюхивали и даже пытались подняться на борт, откуда их прогнала вооруженная охрана.

– Что этим людям нужно от нашего корабля? – спросила она вслух.

– Это обыкновенные пираты. Киликийцы. Они оценивают вашу галеру, узнают, кто вы и через некоторое время будут знать о вас все, – ответил ей внезапно появившийся молодой, высокий, симпатичный незнакомец. Он был римлянином и, судя по его галейскому шлему, с поперечным гребнем, из конского волоса на голове и чешуйчатому панцирю с кольчугой, являлся римским офицером.

– Пошли отсюда, – гневно выкрикнул он оборванцам и сделал вид, что вытаскивает из ножен меч. Поняв серьёзность его намерений, они бросились бежать.

– Пираты? Мне еще совсем недавно рассказали, что великий Помпей расправился с ними. Разве не ему принадлежат эти крылатые слова: «Тот, кто господствует на море, хозяин положения»?

– Поначалу так и было, они присмирели, некоторые из них даже пошли на службу к Помпею, но разбой у жителей этих мест в крови. Они большие лентяи, чтобы просто работать, а вот кого – то ограбить, для них милое дело. Сейчас они, зализав раны, снова пытаются нападать на суда, конечно, делают это гораздо более осторожно, и в меньшем количестве, а вот раньше их набеги были подобно саранче. Более десяти наших либурн постоянно патрулируют эти воды, но разве за всеми уследишь. Забыл представиться, центурион Деметрий, – назвал себя офицер. -Прибыл в составе экспедиции по подавлению мятежа кипрского царя. Служу пока в составе римского флота. С кем имею честь? Куда вы направляетесь?

– А вы не слишком молоды для офицера? – игриво спросила у него царевна.

– Я только недавно получил звание второго центуриона гастатов X когорты, но, поверьте, я ему соответствую, оно получено за особые заслуги, – гордо вскинул он голову.

– Значит вы всего лишь – младший центурион?! – притворно разочарованно вздохнула Клеопатра.

– Ну… замялся римлянин. Кто же вы, позвольте узнать?

– Перед тобой римлянин, Клеопатра Филапатор, дочь фараона Египетского Птолемея Теос Филопатора Филадельфа Неос Диониса, – надменно обьявил ему Ксанфий. – Мы направляемся в святилище Афродиты.

Начальник охраны Клеопатры по имени Архандр, мощный смуглокожий воин, презрительно посмотрел на римлянина, и на его скулах заиграли желваки.

Деметрий сделал вид, что не обратил внимание на насмешку царевны.

– Невероятно! – молвил центурион, склонив голову. – Ваше величество, надеюсь, я правильно обращаюсь к вам?

– Не совсем. Вы должны пасть на колени и целовать мои ноги, пока я не разрешу вам подняться, – пошутила девочка.

Деметрий замялся:

– Я много наслышан о вашей стране. Всегда хотел побывать в Александрии! Говорят, она прекрасна. Все эти огромные пирамиды, сфинксы, древние города. Да и ведь там захоронен великий Александр Македонский. Благодаря этому человеку, наслушавшись о его подвигах, я и избрал карьеру военного, – болтал молодой человек. – А вобще мне повезло, не каждый день так просто встретишь царственных особ. Осмелюсь спросить и ваш отец фараон, также прибыл на этом корабле?

Клеопатра ничего не ответила, она посмотрела на этого сконфуженного молодого римского офицера и от души расхохоталась.

– Прошу учесть, что Кипр ранее был почти нашей землей, а тот мятежный царь, которого вы свергли, являлся моим близким родственником. Мы идем на Родос, – торжественно объявила она, все еще еле сдерживаясь от смеха.

– Тогда вам точно нужна будет помощь моих легионеров, иначе пираты обязательно нападут на ваш корабль. Мы можем сопровождать вас, пока вы не выйдите в открытые воды.

– Сколько будет стоить такая услуга, офицер? – спросил у него учитель Клеопатры по математике Диомед, который даже на прогулках всегда что – то считал.

– Мы уже делали такую работу за триста денариев, – бойко отрапортовал Деметрий. – С большой радостью моя либурна пойдет впереди вашей странной галеры.

– Почему вы ее считаете странной? – спросил Ксагфий.

– Она не похожа на боевой корабль, видно ее приспособили для других целей. Да и воинов у вас на ней не так много, – ответил центурион.

– Какая наглость! – притворно негодуя, молвила Клеопатра, – вы берете даже деньги со своих союзников. Я думаю, мы обойдемся и без вас!

– Зря молодая госпожа возмущается, будь моя воля, я бы это сделал совершенно бесплатно и только для вас.

– Я думаю квестор53 Публий Канидий Красс, если бы узнал о том, что вы нам предлагаете, с позором изгнал бы вас из армии, или поручил в обязательном порядке сопровождать нас на Родос, так как мой отец встречается там с Марком Порцием Катоном.

– О! Плохо вы знаете Красса! Он большой скряга. Да и сейчас ему ни до чего нет дела, так как он занят только розыском сокровищ вашего родственника. Скажите, юная госпожа, действительно ли говорят люди, что он был несметно богат? Если бы сейчас вы были в районе дворца, то удивились бы огромным ямам, которые его окружают. Это все кладоискатели. Они изрыли все вдоль и поперек, и теперь после Пафоса переместились в другие города острова. Поговаривают, что перед смертью Птолемей повелел нагрузить золотом несколько кораблей, отвести их подальше от берега и утопить. Ну а самого квестора уже несколько дней нет в городе, он отбыл в неизвестном направлении, наверняка приобрел новую карту сокровищ, их здесь продают предприимчивые дельцы на каждом шагу.

– Ничего вам не могу сказать, офицер, так как очень плохо его знала, – улыбалась Клеопатра. Ей был приятен этот молодой человек.

– Очень жаль. Это все, конечно, шутки, но клянусь Юпитером, о пиратах я говорил серьезно. Не далее, как вчера состоялась публичная казнь одного из них. Только представьте во время театрального представления одной местной даме из высшего света захотелось вместо глупых кривляний актеров увидеть что – то более захватывающее. Она попросила своего римского покровителя, некоего важного господина, он шепнул военным, и они выволокли откуда – то несчастного, обвиненного ранее в пиратстве, и отсекли ему голову топором, прямо у всех на глазах. Поскольку топор был тупой, палач срубил ее только с третьего раза, забрызгав всех кровью. А потом снова продолжилось театральное представление, как ни в чем не бывало.

– Римлянин! – строго воскликнула одна из нянек по имени Селена. – Зачем вы рассказываете такие ужасные подробности молодой девочке?

– Приношу извинения, несколько увлекся, – смущенно пробормотал Деметрий.

– Похоже, вы не поддерживаете эти казни? – спросила Клеопатра.

– На потеху публике? Я воин, а не палач. Мой удел сражения, где можно встретиться с вооруженным противником лицом к лицу. Скоро буду просить перевести меня в один из формирующихся легионов Цезаря. Галия! Вот, где сейчас нужно быть настоящему мужчине.

– Ты видел Цезаря? – спросила Клеопатра. – Хочу узнать, какой он? Все только и твердят – Цезарь, Цезарь. Неужели этот человек, как бог?

– Высокий, решительный, мужественный, настоящий полководец и правитель. Я видел его во время триумфа в Риме. Ему верит народ Рима. Его любят воины, так как он все тяготы переносит наравне с ними. Он справедлив, не мелочен. Помяните мое слово, за Цезарем будущее. Этот человек будет властелином всего мира. Как Александр Македонский. Но Александра давно уже нет, а Цезарь, он здесь, в каждом из нас, – офицер ударил себя в грудь кулаком.

Клеопатра внимательно слушала его и заметила, с каким воодушевлением он рассказывал о Цезаре, словно о своем любящем отце.

– Благодарю тебя, Деметрий, пусть твоя служба будет легкой. Однако нам пора. Если так захотят боги и ты будешь в Александрии, прими мое приглашение и посети нас.

– Спасибо, юная госпожа. Клянусь Гермесом54, что я побываю в Египте и попытаюсь снова увидеть вас.

– Довольно нахальный молодой человек, – проводил его такими словами Ксанфий, который во время разговора с римлянином постоянно молчал. Впрочем, все римляне такие.

– А мне, напротив, он показался довольно милым, – возразила ему Клеопатра. Он искренен и это дорого стоит.

– Скажите, дорогой учитель, где нашел упокоение мой дядя?

– Я слышал, он покоится в «гробнице царей», именно в этом подземном некрополе находятся склепы правителей острова с давних времен. Вы хотите посетить это место? Клеопатра задумалась, но ответила отказом.

Святилище Афродиты Пафии служило центром поклонения богине любви не только для жителей Кипра. Со всего Эгейского мира направлялись к нему люди, чтобы поклониться великой Анадиомене55. Смешались в этой толпе ее поклонников и египтяне.

Осмотрев все достопримечательности величественного храма и священную рощу, Клеопатра подобно многим отдала почести великой богине любви возле черного камня, считавшегося обиталищем божеств. Возле него расположилось несколько жертвенников и горел небольшой огонь.

– Это пламя никогда не тухнет, и здесь оно горит с момента основания этого места, – торжественно произнес находящийся рядом какой-то старец с длинной белой бородой, одетый в такое же белоснежное одеяние. Юной деве радуется богиня, посмотрите на огонь, он меняет свой цвет на золотистый, это означает, что в жизни ее ждет много любви и почитания.

– Ты прав, жрец, – молвил, Ксанфий. – Эту девочку любят многие.

– Афродита окружит ее еще большей любовью, когда она вырастет, запомните мои слава. Сильные мира сего падут пред ней на колени, – это говорю вам я – хранитель храма богини любви Афродиты, Поликарпос.

Только поздним вечером Клеопатра вместе со своей свитой вернулась в порт, где рядом на небольшой усадьбе, которая была одной из египетских резиденций, в особняке в греческом стиле, с мозаичными панелями, изображающими Диониса – триумфатора в колеснице, расположился на отдых царь Птолемей Неос Дионис и его люди.

Утром большая галера «Ирениус» вновь продолжила свой путь в Родос. Корабль шел рядом с берегом, огибая остров. Стояла невыносимая жара, казалось само море вот – вот закипит.

– Ваше величество, вы бы ушли с палубы, так чего доброго можно разгневать бога Ра, – произнес, опасаясь за здоровье дочки царя, Ксанфий.

– Ох, мой милый учитель, в последнее время ты все больше и больше стал моей нянькой, и от тебя я чувствую холод, так позволь мне согреться на солнце, – недовольно ответила ему Клеопатра.