Читать книгу Клеопатра - Дик Вайс - Страница 6

Небольшой город Верхнего Египта Тентира (Та-Инд-Нетерт),23 который располагался практически в самом сердце Египта, на побережье великого Нила, был известен прежде всего как центр культа богини Хатхор. Эта богиня являлась одной из самых почитаемых в «Любимой земле» богиней неба, радости, любви и танцоров.

Вместе со своим супругом, богом неба и солнца Хором, Хатхор являлась защитницей фараонов. Она даровала плодородие всем живущим на этой земле.

В древнейший период эта богиня представлялась в виде небесной священной коровы, родившей солнце. Свет произошел от Хатхор, гласили старые легенды.

Местом «Золотой богини» был необычайно красивый храмовый комплекс, который был известен с древнейших времен. Многие из фараонов заботились и сохраняли древнее святилище, не забывая его расширять. Древние надписи в криптах хранят от жрецов благодарности, посвященные некоторым из ним. Так, например, осталось в веках имя фараона Пепи первого. Он получил титул «Возлюбленный Хатхор», так как храм был значительно укреплен при его правлении.

Итак, храм активно строился и перестраивался на протяжении веков, но по настоящему вторую жизнь он получил при правлении македонских царей. Несмотря на эллинистическую культуру и воспитание, Птолемеи все же поддерживали древниие традиции Египта, и реконструкция храма в Тентире является тому подтверждением. Порядка двухсот лет шло его новое строительство, и в правлении Птолемея Теос Филопатора Филадельфа Неос Диониса оно подходило к концу.

Не только сам божественный фараон, но и члены его семьи активно поддерживали это строительство, жертвуя немалые суммы жрецам. Дочь царя Береника через своих посыльных чуть ли не еженедельно получала новости из святилища в Тентире.

Празднования великой матери богини Хатхор проводились в этом храме постоянно, но самое главное, особенное было посвящено наступлению Нового года. Египтяне отмечали Новый год, ориентируясь прежде всего на свою главную реку Нил, которая кормила и поила жителей страны Та – Кемет. В тот момент, когда восходила священная для египтян звезда Сириус и разливался Нил, наступал этот праздник. Воды Нила в это время считались чудодейственными, ими наполняли специальные сосуды, святой водой из Нила лечили, ее носили внутри специальных талисманов.

Этот праздник никак не мог пропустить властитель Египта, который вместе со своей свитой в один из таких дней отправился с визитом в этот далекий город. В Египте осталась его соправительница и супруга Клеопатра с малолетними детьми Птолемеями и младшей царевной Арсиноей.

Путешествие ожидалось долгим. Флотилия великого божественного фараона насчитывала более десяти разномастных судов во главе с гигантским флагманом «Хапи», длиною четыре стадии24. Его борта возвышались над водой на десять царских локтей25. На этом судне с фиолетовыми парусами и проводил время божественный фараон. Вино и танцы сопровождали его с обеда и до полуночи. Царский корабль сотрясался от музыки, смеха, пения, на нем творилось настоящее безумство.

Во флотилии, направившейся в Тентиру, было несколько и боевых военных судов. Царскую колонну возглавляла двухматчевая пентера, нос которой украшал хвост скорпиона, на ней расположился штаб командующего флотом Армония.

Умудренный сединами мужчина вместе со своими подчиненными отдыхал на кормовом мостике, под полукруглым веером, прикрепленным к древку большого, длинного посоха. Командующий был уже изрядно стар. Всю свою жизнь он отдал служению дому Птолемеев. Удивить этого повидавшего на своем веку человека было практически невозможно, а поэтому флотоводец не обращал никакого внимания на грохочущие звуки, доносившиеся с царского корабля.

Жмурясь на солнышке и грея кости, он лишь изредка вслух высказывал свои сторонние житейские наблюдения.

– Вода цвета крови. Хороший наплыв, Хвала Анукет26, – удовлетворенно заметил Армоний, глядя на красные воды Нила. – Когда он отступит, крестьянам останется добрая почва.

– Нил создал эту страну, – вторил ему один из военачальников сухопутных войск Ахилла. – Он кормит, поит… и карает. Вспомните, несколько лет назад из-за недостаточного паводка были страшные неурожаи, болезни и голод, а потом разразились и крестьянские бунты. Когда черни нечего есть, она берется за камни и палки.

– Все мы зависим от божественной реки и воли мудрого Сераписа27, – вставил свое слово Армоний и погрузился в сладкую старческую дремоту.

Береника Эпифания со своей свитой находилась на отдельном торговом корабле. В трюмах его перевозили богатые дары, предназначавшиеся храму богини Хатхор. Это были пожертвования, собранные жителями «Любимой земли», и подарки от царского двора. Она демонстративно отказалась быть на одном судне со своим отцом и сейчас в окружении своих слуг, забавлялась с котенком берберийского льва, которого подарил царице Потин. Царский евнух за короткое время очень сблизился с дочкой царя и стал ее советчиком даже в самых пикантных, тайных вопросах. Она стала ему доверять. Царевну подкупало его рвение и услужливость, кроме того, богатый жизненный опыт. Ей показались интересными его связи с низшими слоями общества, которые, по словам Потина, обожали старшую дочь царя.

И если окружение Береники поначалу относилось к этому человеку с неким пренебрежением, то в дальнейшем, видя отношение к нему их госпожи, они признали Потина и более того стали перед ним лебезить и всячески заискивать.

– Он вырастет и станет правителем пустыни, – сладким голосом вещал Потин, трепя загривок дикой кошки.

– Если к этому времени останется цел, – прищурила глаза Береника, под смех своих служанок, которые тискали львенка со всех сторон.

– Лучше не бояться, лежа на соломе, чем быть в тревоге на золотом ложе, – парировал евнух.

Царевна захохотала, она поняла намек своего евнуха, однако ничего конкретного ему не ответила. Казалось, ум молодой госпожи был занят только красивыми вещами и побрякушками, и эта женщина не была способна мыслить с прицелом на будущее. А свое будущее Потин уже определил. Учитывая шаткость царского трона, он твердо поставил на дочь фараона, а потому медленно и упорно раскачивал лодку и внушал Беренике мысли о ее избранности. Но эта красивая девушка была не так уж и глупа. Мысли о том, чтобы стать единственной правительницей страны Та – Кемет уже давно водили хоровод в ее голове. Однако осторожность пока брала верх.

– Ваша светлость по приезду в Тентиру вас ждет хорошая новость, -продолжал сладко рассказывать Потин. Я договорился об этом с главными жрецами храма, и они обещали поддержать мою инициативу.

– Ты уже принимаешь решения за меня?, – притворно сурово спросила она. -Что меня ждет в Тентире?

– Позвольте мне промолчать, это будет приятная для вас неожиданность.

– Смотрите, смотрите, кто – то вывалился с царского корабля, – взвизгнула одна из служанок Береники. Все повыскакивали со своих мест и с интересом стали наблюдать за барахтающимся в воде человеком.

– Похоже у крокодилов сейчас будет вкусный обед, – под дружный хохот объявил толстый Потин. Любопытное зрелище, советую вам госпожа его не пропустить!

Вторая дочь фараона Клеопатра находилась на корабле отца «Хапи». В окружении своих наставников и Ксанфия она вышла на палубу после окончания их лекций по риторике. Легкий бриз развивал ее темные волосы. Воздух был изумительно свежим, и Клеопатра жадно дышала им. Рядом брюзжал грек- воспитатель, выражая свое недовольство атмосферой, царящей на царском корабле, сетуя на то, что постижение наук не терпит такого шума.

– Это крайне возмутительно и переходит все мыслимые границы, – хрипел старик. – Как можно говорить о великом, слыша эти пьяные визги, и видеть шатающихся по палубе безумных людей? – лицо Ксанфия было похоже на почерневший финик.

– Успокойтесь, мой милый учитель. Их страсти похожи на огонь и воду, они хорошие слуги, но плохие хозяева. Праздник уже заканчивается, – улыбнулась Клеопатра. И мне они нисколько не мешают. Я слышу только ваш монотонный голос, и, поверьте, ничего больше в целом мире меня не может отвлечь.

– И все же я выражу свое недовольство царю. Это мешает нашим урокам, – продолжал горячиться грек.

– Хорошо, я поговорю с отцом, – заявила Клеопатра.

– Вы только посмотрите на этого дурака, зачем он туда полез? – воскликнул вдруг преподаватель по математике и личный секретарь дочки царя Диомед, указывая на одного изрядно выпившего придворного, который, чтобы продемонстрировать свою ловкость и удаль под смех двух дам, карабкался на борт корабля. О боже, какой кошмар! Ну вот, что и требовалось ожидать, он упал в воду!

Пьяный молодой человек, отчаянно бултыхаясь, истошно вопил о помощи. Но все было тщетно. Ничего, кроме праздного любопытства, его крики не вызывали.

– Что двигало этим человеком? Обыкновенная глупость! Теперь либо его раздавят проходящие корабли, либо он утонет, обессилев, – заключил Диомед.

– И вы так спокойно об этом говорите? Необходимо его спасти! – решительно заявила Клеопатра своим учителям.

Но как? Они недоуменно переглянулись между собой, и на их лицах читалась растерянность. Никогда они еще не слышали таких жестких ноток в голосе у своей воспитанницы и не видели ее такой решительной.

– Мы же сами не прыгнем за ним в воду, – несмело пискнул Диомед.

– Хватит болтать, я приказываю вам спасти этого человека, – твердо настаивала на своем девочка.

Ксанфий без лишних слов бросился к капитанскому мостику. За ним побежали несколько воспитателей дочки фараона. Там отчаянно жестикулируя, они вступили в перепалку с капитаном. Доводы грека были услышаны, и вскоре команда из слуг погрузилась на вспомогательную лодку, которую имел «Хапи».

Через несколько минут лодка отчалила от корабля и заработала веслами. Те, кто находился на палубе, внимательно наблюдали за развернувшейся спасательной операцией. Клеопатра, скрестив руки на груди, молчала и, не отрываясь, смотрела, как борт приближался к обезумевшему и потерявшему уже всякую надежду на спасение утопающему.

Шансов выжить у человека было немного, силы покидали его, но большую опасность представляли красные воды Нила, которые были полны в этом месте крокодилами. Однако придворный родился под счастливой звездой, он выжил и его подобрали спасатели. Через полчаса мокрый и жалкий, на трясущихся ногах, он стоял на палубе «Хапи», судорожно всхлипывая.

– Благодари богов и дочь нашего великого фараон, несчастный, – кричал на него Ксанфий, который также принимал участие в спасении. Спасенным оказался человек по имени Алексас, он был одним из артистов придворной театральной труппы. Бросившись в ноги царевны, он что-то невнятно бормотал, повторяя множество раз ее имя и посылая благодарности богам.

Клеопатра отстранилась от него и коротко бросила Ксанфию:

– Я благодарю вас, учитель. Проследите за судьбой этого человека и накажите его за столь глупый поступок, но не бросайте снова в воды Нила, – последние слова она произнесла сулыбкой.

Дальнейшее путешествие более не было отмечено никакими происшествиями за исключениями мелких, которые, право, не стоят упоминания.

В Фивах, в бывшей некогда столице «Любимой земли» фараона ждал торжественный прием. Толпы подданных приветствовали его, а жрецы и придворная знать устроили грандиозный праздник с волшебными огнями. Сам Птолемей к этому моменту был уже крайне утомлен поездкой и страдал головными болями. Возле него кудахтали придворные лекари, а он с перекошенным зеленым лицом отлеживался в одном из дворцов местных вельмож, не показываясь на публике.

Зато своего не упустила Береника. По настоятельным просьбам Потина она торжественно выходила в свет, появляясь в значимых местах этого города, возглавляя торжественные процессии и щедро раздавая милостыню. Рядом с ней гордо шествовал евнух.

Появление Береники сопровождалось громкими звуками серебряных труб. Впереди следовали глашатаи, комментируя каждое действие царевны.

– Возрадуйтесь, смиренные жители Фив. Сама дочь фараона, любимица Хатхор сошла до вас! – громогласно обьявляли они. Затем приближенные Береники выпускали сотни белых голубей с прикреплёнными к их лапкам разноцветными лентами.

На простых египтян это производило неизгладимое впечатление. Они видели в ней настоящую богиню, и она, действительно выглядела очень эффектно. Сверкая золотом, красивая дева резко контрастировала среди черни. На фоне общей серости и нищеты она выглядела словно сошедшая с небес.

Сотни египтян падали на колени и славили Беренику. Многие ее называли своей заступницей. Женщины и мужчины молили ее о покровительстве к ним.

Посещение Фив и тот почет, который ей устроили горожане, только закалили ее тщеславие. Весьма вероятно, что после этого она по – настоящему поверила и возомнила себя настоящей единственной правительницей этой страны. Такие разительные перемены с удовольствием отметил и Потин. Он, радостно потирая руки, понимал, что его план начинает воплощаться. Вместе со своей госпожой он мог получить власть, к которой стремился со своего рождения.