Читать книгу Клеопатра - Дик Вайс - Страница 7

Свое детство Потин старался не вспоминать. Но отголоски прошлой жизни не оставляли его, они преследовали евнуха в дневных видениях, крались за ним, словно страшные, безликие тени, жаркими, душными ночами. Что снилось этому человеку, когда он просыпался, крича в холодном поту?

Возможно, крошечный дом с прохудившейся крышей, в котором он родился, больше похожий на бесформенную кучу глины с навозом, с маленькими, практически вросшими в землю, закрытыми даже днем окошками, в тесных комнатках которого царил абсолютный мрак.

Грязный, бедный район на юго – западе Александрии, кривые, загаженные улочки со снующими просящими милостыню детьми и шарахающимися подозрительными взрослыми. Забытое и проклятое богами место было так ужасно, что его зловоние, несмотря на прошедшие годы. все еще чувствовал евнух, вдыхая воздух прошлого.

Может, он видел и вспоминал свою семью: вечно пьяную иссохшую мать, лежащую на сырой, гниющей соломенной подстилке, среди собственных экскрементов и остатков пищи, которые с удовольствием доедали большие крысы. То редкое время, когда мать была трезва, она либо плакала, либо на нее накатывали приступы непонятного веселья, когда безумная женщина беспричинно хохотала.

И если с матерью можно было как – то существовать, то встречи с отцом Потину не сулили ничего хорошего. Маленький, но невероятно коренастый, сильный человек, с острой лысой головой, широкоскулый и ужасно злобный он был настоящим тираном в семье.

Когда мужчина возвращался домой после тяжелой работы, то частенько срывал злобу на всех своих домочадцев, пуская в ход кулаки. Особенно доставалось старшей сестре Гезионе. Маленький Потин с ужасом видел, как отец, превращался в злобного монстра, избивая ее. Этого человека боялись даже соседи, которые обычно обходили их дом стороной, слыша крики о помощи, раздававшиеся в этом страшном гнезде боли.

Несмотря на ранний возраст, доставалось и Потину. Однажды отец чуть не забил его до смерти. Произошло это после того, как ребенок стащил в рыбной лавке, принадлежавшей одному старому сирийцу, большую рыбину и еле дотащил ее до дома. Взвалив свою добычу на стол, он с гордостью рассказал, как ее достал. Увы, но плодородный Нил не ко всем был милостив. Семья Потина постоянно чувствовала нужду и голод. Меню ее было весьма скудным, и основу его составляла растительная пища. Мясо семья Потина видела только по большим праздникам и, разумеется, глупый мальчик ждал поощрения после своего рассказа.

Его глаза блестели от радости и счастья, но если бы он знал, что его ждет! Узнав о краже, отец по-настоящему рассвирепел. Он заставил ребенка съесть эту рыбину сырой целиком, а когда она у него вываливалась с пеной изо рта, запихивал ее назад своими ручищами, размазывая по зареванному лицу мальчика вонючую массу. Далее он стал его избивать, обзывая гаденышем и другими самыми грязными словами.

За свою провинность опухший и покрытый синяками и гематомами Потин целую неделю с раннего утра и до ночи отрабатывал в рыбной лавке, где своровал рыбу. И даже, когда старый ее владелец умолял отца простить мальчонку, тот был непреклонен.

– Я не потерплю в своем доме ублюдка – вора!

Единственным светлым пятнышком в жизни Потина была его старшая сестра. Говорят, у него были еще братья, но Анубис забрал их всех в свое подземное царство мёртвых еще до рождения мальчика.

С сестрой Потин проводил большую часть времени, она учила его тому немногому, что знала сама. Некоторые из её искусств, например, шитье, были сугубо женским занятием, это потихоньку и накладывало свой отпечаток на характере мальчика.

От нее маленький Потин в первый раз в жизни услышал чудесные рассказы о великих богах, фараонах, о жизни и смерти. Она рассказывала ему придуманные ей же самой сказки, а он, затаив дыхание, все ближе и ближе прижимался к этому единственному родному и доброму для него человеку.

Но однажды он заметил, что Гезиона стала меняться. На ее лице выскочили темные кровоточащие пятна. Девочка становилась менее подвижной, они все меньше и меньше играли вместе, она сильно уставала. На последней их встрече ее глаза возбужденно горели, а дыхание было таким жарким, что Потин чувствовал как оно обжигает кожу его лица. Ее сильно трясло, она пожаловалась мальчику, что у нее сильно кружится голова, а потом у девушки пошла кровь изо рта, и она, побелев, как мел, потеряла сознание.

Ребенок метался и звал взрослых, но все было тщетно. Мать, как всегда, была пьяна, а отец несколько дней не появлялся дома.

Его ревущего услышали соседи и помогли, отнеся девочку в один из небольших храмов. Пытаясь протиснуться среди взрослых, он слышал слова жрецов, столпившихся возле тела:

– Она заражена демонами, внутри ее зло!

Он не мог ничего понять. Хлопая глазами, он увидел, как девочку накрыли белой материей. Больше своей сестры он не увидел.

Но память продолжала хранить светлый образ юной девы. Потин продолжал, как ему казалось. видеть ее, общаться с ней, спрашивать у нее совета. Он хранил ее старые вещи и часто примерял их на себя. Ребенок пытался копировать ее голос, походку, жесты, гулял в этих тряпках и просил детей называть его именем сестры – Гезиона.

Видя такие странности, многие от него стали шарахаться. Дети придумали сотни обидных прозвищ сумасшедшему мальчику, взрослые посматривали на него с опаской.

Разумеется, это не могло остаться без внимания отца, который возненавидел маленького уродца еще больше. Он с остервенением лупил его, но если раньше ребенок заливался слезами, то теперь терпел и молчал. Такое упрямство еще больше раззадоривало тирана, но ничего поделать он не мог.

В обстановке всеобщей ненависти Потин научился ненавидеть и сам. Он множество раз мысленно прокручивал сцену мести над своим отцом, но когда судьба подарила ему такую возможность, – отец вместе с матерью лежали в беспробудном пьяном угаре, пуская слюни, – не смог этого сделать из-за страха.

Большой острый нож, которым он хотел перерезать ему горло, выпал у него из рук, ребенок залился слезами и выбежал на улицу. Совсем скоро мстить было уже некому, чудовище пропало. Никто не знает, куда делся этот человек, он просто растворился, оставив после себя обрывки страшных воспоминаний.

После его исчезновения жизнь для Потина лучше не стала. Мать по – прежнему проводила большую часть жизни в бессознательном состоянии, а он был предоставлен самому себе, и, как зверек, от жизни и окружающих забивался в какие-то норы, мечтая о еде. Дни были чрезвычайно монотонными, а время тянулось весьма медленно, словно ленивая черепаха, греющаяся на солнце, но однажды произошло следующее.

В один из дней, еще до конца не оправившись от похмелья, мать заявила :

– С тебя нет никакого толку. Крепко схватив его за руку своими худыми, длинными пальцами, косматая женщина потащила ребенка в один из храмов. Там она долго разговаривала о чем – то с высоким и худым, как шест, человеком, в светлой льняной одежде и потом, не проронив ни слова, ушла. Так Потин получил новую жизнь мальчика – послушника в храме бога Осириса в Александрии. Как он узнал позже, родная мать продала его жрецам за очень небольшие деньги.

В храме Осириса было около ста жрецов разных санов, им активно помогали и миряне. Основной заботой их была служба в храме. Обряды и церемонии, молитвы с утра и до поздней ночи, священные тексты и писания. Вот в основном чем занималась эта почтенная каста, но, разумеется, помимо культовых обязанностей у жрецов были и другие заботы. Они вели свое большое хозяйство, работали на своих полях, помогали простому люду в радостях и бедах, лечили, присутствовали на праздничных мероприятиях, подготавливали умерших к погребению.

Его наставника звали Кратегон; это был чистый жрец, на котором лежала масса обязанностей, и главное – он отвечал за чистоту алтарей, святилищ и ниш.

– Чтобы находиться здесь, нужно быть абсолютно чистым и телом и душой, – грозно объявил он съёжившемуся мальчику и сразу повел его в купальню.

В храме Осириса, как и в других подобных местах, существовали специальные пруды, в которых проводили омовение жрецы перед службой. У них было особое отношение к воде, так как она считалась самой жизнью, ведь отец богов Нун, сотворивший себя, был первозданным океаном, с которого вышел бог Ра28. Но Потин пока был недостоин этой купальни.

– Чтобы стать жрецом, надо всю жизнь учиться, жрецы – это особенные люди. Их места должны быть особенно чисты. Ты будешь совершать омовения несколько раз в день, в месте, где делают это простые миряне, – поучал его Кратегон.

Потин боялся своего учителя и исправно выполнял все, что он ему говорил. Он опасался и одновременно уважал жрецов. В его представлении они были теми людьми, которые разговаривают с мертвыми, знают секреты, которые не были подвластны простым людям, а потому он твердо решил узнать их и благодарил судьбу таким переменам в своей жизни. Потин помогал служителям культа, работающим в библиотеке, на складах с продуктами. Участвовал в возложении даров статуям богов во время приношений.

Потин здорово раздобрел. Он уже не мечтал о еде, хотя первое время мальчик долго не мог насытиться, и при удобном случае старался запастись провизией впрок, таская продукты в свою келью и пряча там, как хомяк, по разным углам. Делал он это с величайшей осторожностью, хотя его наставник прекрасно видел, что происходит, но не подавал виду.

Немного повзрослев, он стал «Тхаи Шебет» – одним из носителем жезла при различных службах и погребальных обрядах. При храме Потин научился читать и писать. У него закалился характер, он увидел, что такое настоящая сила и власть и главное, что они могут дать человеку, и больше всего мечтал, что когда – нибудь станет жрецом высшего сана ур, будет иметь золотую бороду и неограниченное влияние. Эта мысль прочно засела у него в голове, отравляя его душу с каждым днем.

И в жизни юноши снова произошли перемены. Боги, которым он отправлял ежеминутные мольбы, те самые боги, которые в детстве сделали из него гадкого зверька, теперь, похоже, решили снова вспомнить о нем.

На одной из служб его заприметил один важный вельможа из придворной свиты самого фараона. Он часто посещал храм Осириса и приглядывался к мальчику. Наконец в один из дней он пригласил его в одну из келий и там рассказал о своем предложении, жить и служить при царском дворе.

Частенько двор фараона в ту пору пополнялся такими юношами, которые были нужны ему в силу своей образованности. Царская власть тратила немало денег, чтобы купить их и использовать в качестве прислуги: распорядителей домашнего хозяйства, воспитателей, виночерпиев, служителей гаремов.

Однако, чтобы обезопасить себя от них и получить только пользу, они не должны были представлять опасность двору. Эти люди не могли иметь собственных семей. Это гарантировало бы, что они будут более верны своим хозяевам.

Понимая, что власть, о которой он мечтал, совсем рядом, Потин с радостью согласился на предложение незнакомца, впрочем, его согласие и не требовалось, все уже было решено и без него, а беседа, имела просто ознакомительный характер.

– Наш правитель – воплощение бога Ра на земле. Чтобы служить ему, ты должен быть абсолютно чист и непорочен, – объявил мужчина, назвавшийся Мардианом.

– Господин, я совершаю омовения в священной холодной воде дважды днём и дважды ночью, – рассказывал Потин.

– Этого недостаточно, – отчеканил Мардиан. Ты должен стать другим, избранным.

– Я готов. Скажите, что нужно делать. Потин подскочил со своего места.

– Завтра. Все случится завтра. Если боги выберут тебя, и ты пройдешь испытание, то будешь служить нашему великому царю.

Потин не ведал о том, что ждет его завтра. В ту ночь он спал и видел самые красивые в его жизни сказочные сны. В них он был важным господином, а может, даже самим фараоном и восседал в огромном, залитом солнце зале, на переливающемся от драгоценных камней троне. Рядом с ним по правую руку находилась его прекрасная и любимая сестра Гезиона в голубых. украшенных красивым орнаментом одеждах. Она улыбалась и была невероятно красивой. Длинные ее золотые волосы пахли свежим, сладким ветром, принесшим аромат с цветочных полей. Потин ощущал теплоту ее рук.

Тысячи людей стояли перед ними на коленях, низко склонив головы. И среди этих безмолвных подданных он увидел трясущегося от страха маленького человека и рядом с ним худую изнеможденную женщину. Он сразу понял, что это были его отец и мать. Он поднялся с трона, чтобы подойти и посмотреть им в глаза, но внезапно потерял их. Все те люди, к которым он подходил, были чужие.

Рассвирепев, Потин стал толкать, бить этих людей, растаскивать их в попытках отыскать своих родителей, но все было тщетно.

Ранним утром, когда несмелое солнце вкрадчиво заползало в щели его обители, пришел господин Мардиан вместе с другими жрецами. Они отвели мальчика в одно из подземных помещений храма. В длинной, узкой сырой каменной келье стоял деревянный настил и стол. На столе в большом, грубо отесанном деревянном открытом ящике лежали блестящие инструменты, а также соль, перец, рулоны материи, различные нити и веревки. Потин знал, для чего нужны эти инструменты, так как присутствовал на многих обрядах мумификации. Ребенок с опаской оглянулся на жрецов. Они были сосредоточены и молчали.

Его тщательно вымыли, дали выпить какого-то неприятного на вкус мутного, болотного цвета настоя и уложили голого на настил. Затем крепко связали руки и ноги. Потин почувствовал, что сейчас произойдет что-то очень важное и страшное в его жизни, у него бешено задрожало, затрепетало, как птица в клетке, сердце, но сил сопротивляться уже не было, голова с каждой секундой становилась тяжелой, будто налитой металлом, а мысли затянуло какой-то туманной пеленой. Затем над ним склонился Мардиан вместе с другими жрецами.