Читать книгу Феромон - Елена Лабрус - Страница 14

– Не понимаю, Роберт, зачем ты тратишь на меня деньги, если документы подписываешь, не посоветовавшись с юристом, – вхожу я в просторный офис Роберта Картера как раз в тот момент, когда он заносит дорогую ручку над договором, как меч, на который собирается броситься грудью. А довольный Адам Хиттон улыбается, готовый принять его добровольную жертву.

– Я привык думать самостоятельно, Эйвер, – поднимает Картер благородное лицо старого вояки с лучиками морщинок у глаз. И вселенская усталость в его взгляде, появившаяся после года разочарований и неудач, не оставляет сомнений: он прекрасно осознаёт самоубийственность этого контракта. Просто не перекладывает на меня ответственность за своё решение. Он устал бороться. Только я не устал.

– Рад тебя видеть, – короткий вздох, как короткая отсрочка казни, что отложена, но не отменена. Роберт встаёт, чтобы пожать мне руку. – У меня как раз есть несколько заданий для тебя, Эйвер.

– Только сделка с «Хиттоном», видимо, в этот список не входит.

– Нет, – Картер обречённо опускается обратно на стул, пока с выбритого до синевы лица Адама Хиттона улыбка сползает как пена под струёй воды.

– А жаль, – подхожу вплотную к массивному столу. – Иначе бы ты знал, что Адам редко вкладывается ради долгосрочной перспективы, что бы он тебе ни обещал. Ему нужна прибыль здесь и сейчас. Правда, Адам? И сколько отелей Роберта соответствуют твоим запросам?

– Будь добр, объяснись, Эйвер, – постукивает Картер по столешнице из альпийского дуба не пригодившейся пока ручкой. – И если собираешься соврать сделку из обиды, что я не поставил тебя в известность, то это лишнее.

– Нет, Роберт, какие обиды. Профессиональная этика не позволяет мне оспаривать решение клиента. Но как твой друг, я не могу молча смотреть, как ты подписываешь смертный приговор.

– Эйвер, ты не прав, – мягко, снисходительно, прямо-таки по-отечески возражает Хиттон, лениво развалившись в кресле. – Сделка честная. Условия устраивают обе стороны.

– Странно только, что ты тоже приехал в одиночестве. И что ещё более странно – как раз в то время, когда твой юрист активно убеждала меня, что вы рассмотрели наше встречное предложение, но пока не готовы его подписать.

– Видимо, мой юрист тоже не в курсе последних изменений, – и не думает признаваться Хиттон.

– Не многовато ли совпадений, Адам? И если я не прав, то скажи: почему тобой закрыты отели, купленные в прошлом году? Почему распроданы купленные два года назад?

Вальяжную расслабленность сытого кота с дородного Хиттона снимает как рукой. Он подскакивает и пытается доказать мне, что его вынудили обстоятельства и экономические трудности. Убедить, что это не имеет никакого отношения к отелям Картера. Размахивает коротенькими ручками и выкрикивает ругательства, сотрясая пунцовыми щеками.

Его эмоциональность как нельзя кстати. И Картер быстро смекает что к чему. Он закрывает папочку договора, аккуратненько отодвигает её от себя и, выслушав всё, что гневно выплёскивает в эфир Адам, приглашает нас обоих всё же присесть и поговорить.

Не знаю, насколько честен Хиттон, объясняя свою прошлую позицию. И кто из них врёт: Ива, что и словом не заикнулась о поглощении. Или Хиттон, который уверяет нас, что изначально хотел равное партнёрство с Картером, но его убедили: он может без труда выторговать условия пожёстче.

В конце концов мне удаётся настоять на своём по каждому пункту договора. Адам при мне связывается с Ивой. И я боюсь даже представить, что ждёт меня вечером, когда этот новый договор будет подписан.

Нет, я не готовлю оправдательную речь, пока еду домой, мне не в чем оправдываться – я просто в очередной раз победил. И сделал даже больше: помог одному хорошему человеку сохранить свой бизнес, а второму – выгодно вложить деньги.

Покупаю полдюжины стейков Рибай.

Ив не убедят мои слова, что бы я ни сказал, но жареное мясо с хорошим вином, пожалуй, – отличная увертюра к предложению, которое я хочу сделать. Плюс тягучий ямайский регги. И на всякий случай беру старый романтический фильм – иногда на неё находит.

Ив приезжает, когда я уже сам готов позвонить. И удивляет меня прямо с порога. Не уклоняется от приветственного поцелуя. Равнодушно бросает на стол подписанные договора. И прежде чем я успеваю завязать фартук, чтобы начать жарить мясо, утягивает на кровать.

– Подожди, подожди, шальная моя, – пытаюсь я сопротивляться.

Но куда там! Она опрокидывает меня как шторм утлое судёнышко. И набрасывается с такой страстью, что я и опомниться не успеваю.

Распластанный, как медуза на камнях, я с трудом перевожу дыхание, чтобы спросить:

– Что это было?

– Мой прощальный подарок тебе, – натягивает Ив кофточку. – Меня уволили. Впрочем, это уже неважно. Я улетаю через пару часов.

– Тебе не обязательно уезжать, – прыгаю на одной ноге, надевая брюки. – Ты можешь найти работу и здесь.

– Нет, Эйви, – усмехается она, рассматривая коробку с «Великим Гэтсби». – Но спасибо, ты так старался сделать этот вечер сносным.

– Я хотел сделать этот вечер приятным и, возможно, запоминающимся. И кое о чём тебя спросить.

– Как я себя чувствую, после твоей очередной победы? – сама наливает она вино и садится, поджав ногу, у барной стойки. – Или после секса?

– После такого секса, я думаю, мы квиты, – надеваю я фартук и включаю жаровню. – Ты практически отымела меня.

– Я и отымела тебя, Эйв, хоть ты этого ещё не понял, – приподнимает она бокал, предлагая присоединиться.

– Что? – с тревогой поворачиваюсь на папку с документами.

– Нет, нет, расслабься, с договором всё в порядке, – покачивает она рубиновую жидкость в бокале, сделав глоток. – Даже не знаю, на что я надеялась, когда просила, чтобы ты мне уступил. Но помнишь, я сказала, что это важно?

– Конечно. Что тебе нужна эта работа, – выкладываю мясо. Стейки шипят на раскалённой решётке, и приходится повышать голос, чтобы перекричать этот звук. – Но не Хиттон, так будет кто-то другой. Ты талантливый юрист, Ив, ты найдёшь новую компанию, новых клиентов.

Не хочу предвосхищать события. Но я хочу предложить ей не только попробовать пожить вместе, но и работу в «Морган & Хант».

– Дело не в компании, Эйвер. Я выхожу замуж.

«Что?» – я не произношу это, только открываю рот, глядя, как Ив улыбается мне в лицо, но сказать ничего не могу.

– Да, я помолвлена. И если бы сделка прошла удачно, и я не потеряла этого клиента, меня бы сделали старшим партнёром компании, и свадьбу пришлось бы отложить. Но видимо, всё, что ни делается, – к лучшему, – отставляет она недопитый бокал. – Счастливо оставаться, Эйвер Хант. Спасибо за незабываемый ужин.

– И ты пришла ко мне, но промолчала, что помолвлена? – догоняю её у двери.

– Да, – натягивает она плащ, – прекрасно зная твои принципы. Понимая, как для тебя это важно. Я хотела, чтобы ты трахнул несвободную женщину. Как себя чувствуешь, Эйви?

– Ты так хотела победить? – я, наверно, глупо выгляжу в фартуке, с щипцами для мяса в руке, но это последнее, что меня сейчас беспокоит.

– Нет, Эйв, не победить. А просто тебя поиметь. И я тебя поимела, независимо от того, чем закончилась эта сделка.

В её глазах блестят слёзы, но решимость с которой она открывает дверь, не оставляет ни грамма сомнений, что она уйдёт.

– За что ты так со мной, Ив? – я не пытаюсь её удержать, но она сама останавливается.

– За что? Ты ещё спрашиваешь, за что? – она затягивает пояс, откидывает блестящие тёмные волосы за спину. – За то, Эйв, что за эти десять лет ты так ни разу и не сказал то, что я хотела услышать. Как ты относишься ко мне, Эйв?

– Ты нужна мне, Ив. Важна мне. Ты часть моей жизни. Я хотел…

Чёрт! Я знаю, что она хочет услышать. Мне невыносимо видеть слёзы в её глазах. И мне очень хотелось бы произнести эти три чёртовых слова. Но я не чувствую этого. И не могу ей соврать.

– Хотел… что? – вскидывает она подбородок.

– Не важно. Уже не важно. Надеюсь, ты будешь счастлива, Ив. От всей души желаю тебе долгой и благополучной семейной жизни.

– Надеюсь, так и будет. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить её на тех, кому мы не нужны. И тебе не хворать, Эйвер!

Хлопает дверь.

По квартире разносится запах горелого мяса, а я так и стою: с дурацкими щипцами в руке, не в силах пошевелиться. Оглушённый, раздавленный, опустошённый. И даже не знаю, что больше меня убивает: то, что она ушла, то, что выходит замуж, или то, что она растоптала всё, чем я так дорожил.