Читать книгу Феромон - Елена Лабрус - Страница 17

– А это имеет значение? – переспрашиваю я Эйвера. – Есть у меня кто или нет?

Задницей чувствую подвох. Он меня разговорил, а теперь провоцирует? Ведь явно напрашивается с ним пококетничать, нарушить субординацию, игриво улыбнуться, невинно спросить: «А у тебя?».

Или проверяет, как я отношусь к тесным отношениям босса с секретаршей? После того, как дал понять, что неплохо разбирается в людях?

Нет, я не для того пришла, чтобы всё испортить. И мне точно не нужен случайный перепих с отъявленным бабником Эйви Хантом и коротенький романчик, которым он, возможно, решил подлечить сегодня свои душевные раны.

Я точно не собираюсь вестись на это, как бы неправильно он ни истолковал мой приход. Но врать о своём одиночестве тоже не собираюсь. Особенно после того, как мы выяснили, что он и так всё обо мне знает.

– Не имеет, – улыбается Хант загадочно и правильно расценивает мой выжидающий взгляд. – Значит, нет.

Определённо он хорош в своей многозначительности. «Не имеет» в значении «для него» или вообще? «Нет» – как мой отказ переспать или как подтверждение, что у меня никого нет? Но что бы он ни вложил в свои слова, я всё же рада, что на самом деле он не читает мои мысли.

– Нет, у меня никого нет. И это не имеет значения для работы, – вношу я ясность.

– Возможно, но видишь ли, – поднимает Эйвер тяжёлый толстостенный стакан. Покручивает его в руке. И взгляд его, обращённый на меня, неожиданно становится таким же увесистым. – Рабочий коллектив – он как семья. И я хочу, чтобы ты знала: если твой ублюдочный Дайсон или кто-то другой попробует тебя обидеть, я лично начищу ему рожу.

– Спасибо за столь заманчивое предложение. Но это лишне, – улыбаюсь в ответ.

– Я не шучу, – давит он свинцовым взглядом, ни капли не смутившись. – Ты моя… – короткий вздох, невинная пауза, во время которой он набирает в грудь воздух. Но мне хватает, чтобы испуганно на него глянуть. А ему – моего взгляда, чтобы вдруг запнуться и затянуть паузу. – Моя… личная помощница. А значит, самый близкий мне человек, – не меняется при этом ни его лицо, ни его голос – назидательный и скучный, как житие святых. – Я никому не позволю причинить тебе боль. Я – твой босс. Ты можешь рассчитывать не только на зарплату, но и на мою помощь и поддержку.

– А на руку и сердце? – Чёртов скотч! Честное слово, я выпалила это быстрее, чем успела подумать. Но Хант так уморительно серьёзен, так усердно делает вид, что ничего не было. Я просто не смогла сдержаться.

– Даже не думай! – Как же ему идёт эта злорадная улыбка. Только определённо: его зацепило. И он знает, что я это знаю, иначе не стал бы сразу так отчуждён и зол.

– Ива Уорд всё же обставила тебя с этой сделкой, да? – и не думаю его щадить. Я тоже умею докапываться до сути.

– Конечно, нет, – поднимается он и берёт из лотка свой ярко-алый шар. – С чего ты взяла?

– С того, что ты напиваешься среди недели.

– Пошли, научу тебя играть, – оставляет он мой выпад без ответа. Но пусть даже не надеется, что ему удастся отмолчаться.

Встаю, когда он кивает в сторону промасленной дорожки и тут же уворачивается, когда я протягиваю руки к его шару: – Э, нет. Выбери свой.

Ах ты сраный собственник! Ну ладно, посмотрим кто кого.

– Бери шар, который по весу удобно держать на вытянутых руках, – трёт он рукавом цифры на своём кровавом раритете.

«Поучи меня ещё!» – выбираю шар на семь фунтов, активно делая вид, что следую его совету. И очень стараюсь совершить все ошибки, свойственные неумёхам: задираю шар к груди, топчусь на месте, шагаю не с той ноги, семеню, заступаю за стартовую черту. Но выбиваю страйк с первой же попытки.

– Серьёзно? Да ладно, – довольно смеётся Эйв, ещё не чувствуя подвоха. – Новичкам везёт.

Свой идеально-показательный бросок, как ритуальный танец, он выполняет с грацией распустившего хвост павлина. Передразниваю мысленно: «Да ладно!» Чёртов позёр!

– По глотку? За удачу? – предлагаю ему стакан. Но до того, как он успевает его взять, опрокидываю сама.

Он так и застывает с протянутой рукой. Словно я сейчас замертво грохнусь на пол из-за того, что выпила из его стакана – такой у него взгляд. Какое-то нехорошее чувство. Ощущение, что Хант даже побледнел. И голосом Клары звучит внутри предупреждение «не прикасайся к его вещам». Но будь у него приступ брезгливости, паники или бубонная чума – в стакане сорокаградусный скотч. Да что там в стакане, во мне уже все сорок градусов.

Под пристальным хмурым взглядом Ханта выбиваю второй страйк. А потом допиваю скотч из своего стакана тоже.

– Хм, – разливает он из бутылки последние капли и вдруг уверенно подаёт мне именно свой стакан, единожды уже испачканный моей помадой. Подозрительно прищуривает один глаз. – Говоришь, не умеешь играть?

– Ты невнимательно слушал. Я не сказала: не умею, – звонко ударяю стеклом по стеклу. – Я сказала: не играю. Но теперь играю.

Твой ход, Эйвер Хант!