Читать книгу Феромон - Елена Лабрус - Страница 20

Не знаю, зачем она мне снилась. Эта рыжая. И, чёрт побери, без свитера. И даже без джинсов. Дьявол!

Но если после бутылки скотча мне снится девушка, а я просыпаюсь без будильника и отдохнувшим – это определённо что-нибудь значит.

Например, что нужно отправиться на пробежку. А ещё вспомнить, что у меня дохреналион дел на сегодня.

Впрочем, дела – это дела. Они всегда были, есть и будут. А вот потребность в пробежке меня действительно удивила. Потому что, в принципе, я редко бегаю. И то на беговой дорожке в зале. И никогда – по городу.

Во-первых, в центре густонаселённого района бегать можно только по улицам, в виду удалённости парков. А во-вторых, это чревато встречами с прохожими, большинство из которых женщины.

Но сегодня организм просто требовал опасности. Пробежаться потным в толпе прохожих. Купить уличную еду. Заглянуть в утреннюю газету. Не знаю, что ещё. Ну, конечно! Позвонить злобному монстру Диане Солл. Хотя бы для того, чтобы высказать соболезнования.

– Соедини меня с Дианой Солл, – бросаю Анне на ходу, дожёвывая пирожок «без ничто». Ибо, что за размоченный картон был в начинке, я так и не понял. И то, что рыжая вытворяла там, в моём сне, вовсе не повод с ней церемониться.

– Она назначила встречу через тридцать минут, – отвечает она таким бесстрастным тоном, не поднимая головы, что становится обидно: вообще-то это я здесь главный говнюк. – И тебе доброе утро, Эйв!

– По какому поводу? – замираю на пороге, когда смысл фразы наконец до меня доходит. Делаю два шага назад до секретарского бокса.

– По поводу завещания. Документы уже прислали. А заседание сегодняшнего суда перенесли на час раньше.

– Отлично, – выкидываю в её мусорку промасленную бумагу. – Значит, я ещё успею попить кофе.

– Кофе на столе, – отвечает она монотонно, как автомат по заказу еды.

– Мне «дабл-дабл» со всей фигнёй и картошку двойной прожарки, – не могу удержаться, чтобы её не подколоть, наклоняясь к перегородке.

Рыжая поджимает губы и обжигает меня таким взглядом, что я, пожалуй, готов добавить к заказу что-нибудь холодненькое, но шутка затянулась.

– Ты вообще спала? Когда ты всё успела?

– Кофе стынет, – нарочито равнодушно опускает она взгляд в документы.

Делаю шаг и вновь останавливаюсь.

– Но как ты узнала, когда я при…

– Мне позвонил твой водитель, – и не думает она оборачиваться.

– Сэмми?! Анна, кофе…

– Стынет, – обрезает она.

Определённо, не зря она мне сегодня снилась. Тысячу лет так хорошо себя не чувствовал. Откидываюсь на спинку стула. Делаю большой глоток… С зефиром. Она принесла мой любимый кофе. Но это-то она откуда могла знать? Я тысячу лет его не пил. С того дня, как умерла мама. И до прошлого раза, когда Анна принесла его первый раз.

Мама одна умела его так готовить. Сначала раздавливала в кружке вилкой зефир, а потом он таял, образуя воздушную пенку. Дьявол! Уверен, этот кофе сделан именно так. Я даже прикрываю глаза от удовольствия. И даже на секунду задумываюсь, а не навестить ли мне отца. Мы не разговариваем больше пяти лет. С похорон. И эти клинки, что он выковал своими руками, стоят как напоминание о том, что я бы никогда не поступил как он.

– Йорн! – сообщает интерком. Но голос Анны, перегородившей дверь Моргану, я слышу громче.

– Пусть проходит, – едва успеваю стереть с лица улыбку, когда, мягко качнув бёдрами, мой секретарь освобождает дорогу именному партнёру.

– Ты подумай, – возмущённо закрывает он дверь. – Она меня! Меня не пустила без разрешения! Это что ещё за… бельгийские вафли, Эйв?

– А ты думал, тебе сойдёт с рук, что ты пытался её использовать? – Белобрысый Йорн застывает посреди кабинета, словно забыл, зачем пришёл. – Она мой человек. И, будь добр, впредь спрашивать, если тебе что-то понадобится от моего помощника.

Я понятия не имею, о чём говорю, но прекрасно знаю замашки Моргана. И, судя по тому, как Йорн топчется и втягивает голову в плечи, попадаю точно в цель – он её чем-то обидел.

– У нас проблемы с «Визерикусом».

Едва успеваю накрыть рукой интерком и смерить Моргана ненавидящим взглядом.

– Анна, мне, пожалуйста, ещё одну копию завещания Солла, устав его компании и всё, что там к нему прилагается.

– Хорошо, мистер Хант, – нарочито громко произносит она в переговорное устройство, чеканя слова, как монеты. Они могли бы со звоном падать в пустую башку Моргана, чтобы тот научился думать, прежде чем сообщать плохие новости, когда не следует.

Смотрю, как она уходит. Это явно становится привычкой. Дурной. Но не могу оторвать взгляд. Сегодня она в красном. Наверняка это какой-нибудь карминовый или коралловый, или названный в честь нетускнеющих полотен Тициана. Йорн в этом разбирается, не я. Я же мысленно вижу это платье где-то на полу, рядом с тем бесформенным свитером. Там бы ему самое место. И только вдоволь насладившись этой картиной, разрешаю говорить Йорну.

– Ты хотел сказать: у тебя проблемы?

– Нет, Эйв, у нас, – протягивает он документы.

– Что за хрень?! Коллективный иск? – вчитываюсь в строки. – Но «Визерикус» не занимается лекарственными препаратами, только субстанциями.

– В том-то и дело, – мнётся Йорн. – Каждая из семи компаний получила по коллективному иску от людей, что принимали их препараты. В результате проверки они пришли к выводу, что использовали при производстве одну и ту же субстанцию «Визерикуса» и готовы заявить о нарушениях качества, объединив эти иски.

– Семь корпораций по всему миру? Больше пятисот человек написали заявления? – лезут у меня глаза на лоб. – У нас нет таких ресурсов. Они же нас разорят.

– Поэтому я и говорю, что это наши проблемы, – вздыхает Йорн.

– Надеюсь у Лиона Визе железные яйца, – с тяжёлым вздохом закрываю папку. – Если это попадёт в СМИ, то раздуют скандал. А если дойдёт до суда, то акции «Визерикуса» упадут так, что компанию будет впору продавать с молотка.

– Её раздерут на части кредиторы, – опирается на стол Йорн.

– Мы не допустим этого суда, – снова заглядываю в документы. – Кто такой вообще этот Томас Ривер?

– Том?! – застывает на пороге Анна. Её взгляд жжёт так, что от меня реально только пар не идёт. – Что сделал этот ублюдочный Ривер?

– Он… в общем… – не знаю, как ей сказать, но она сама выхватывает папку.

– Ах, он кусок дерьма! – гневно отшвыривает она синий пластик. – И когда вы собирались мне сказать?

– Я сам только что узнал, – развожу руками, слегка озадаченный такой реакцией.

– Твой устав в переговорной. Диана Солл тоже. А с этим мудаком Томми я разберусь сама, – разворачивается она резко.

Рыжая копна мягко падает на спину. Обтянутые тонкой тканью платья бёдра покачиваются, словно выбивают ритм «та-так! та-так!», когда танцующей походкой она уходит.

Мы молча провожаем её с Йорном глазами. И ни один из нас сейчас не сомневается, что она порвёт его на ленточки, этого несчастного Тома Ривера, кем бы он ни был.

Но меня больше волнует не кто он, а почему она назвала его «Томми».