Читать книгу Эх, Малаховка. Книга 1. Поступление - Елена Поддубская - Страница 19

В холле общежития института растянулись во все стороны шланги. Приехавшие сантехники откачали воду из душа и обнаружили течь с этажей. Система водоснабжения была никак не новее системы канализационной и построена по тому же типу: со всех труб слив шёл в один «котёл». Теперь сток не справлялся с эвакуацией из-за прорыва. Чтобы избежать продолжения затопления, необходимо было выяснить в каком крыле трубы дали течь. Способ был только один: пойти по всем этажам.

– Э-э, вот чего это вы мне тут устроили? Чего устроили? – дежурная тётя Аня тыкала на грязь и воду из шлангов, заливших не только холл, но и лестницы и этажи, – У нас тут самые экзамены, а вы тут..

– Это не мы тут, это вы сами тут, – старший в бригаде сантехников не особо церемонился с охами старухи. Да и жалобы ему слышать было – не впервой; повсюду в Малаховке только и сетовали то на забитые канализационные люки, то на прорвавшие трубы. Посёлок был давним поселением, старых домов в нём – девяносто процентов построек. Так что, не до иллюзий и отдыха. Подтянув шланги в одну кучу, похожую на клубок змей, мужчина от озлобленности даже огрызнулся, – А не нравится, покупайте спасательные жилеты.

Старуха потянулась ухом:

– Ась? Чего сказал-то?

– То и сказал. Если прорыв не найдём, всплывёте совсем. Латаем вас, латаем… Эх! – рабочий безнадёжно махнул рукой. Хотя повсюду по области и даже по стране трубы ветшали и по требованиям возраста хронически не менялись, отчего привычным было «латать», сантехник всё же расстроился. Он никак не хотел аварии в общежитии. От студентов в посёлке было весело и модерново: дискотека, новый продуктовый, а в нём всегда то, что нужно для души простого работяги, продлённая линия автобуса, учащённый график электричек. Всё это позволило такой глуши, как Малаховка, выбраться на высоту посёлка городского типа. А это означало подорожание цен на землю, выгодное местным жителям, и общий престиж. Сантехник был местным, деньги считал, престижем гордился, а студентам ничего плохого не желал. Свистнув напарникам, он погнал всех на самый верх.

– Начнём, мать, с четвёртого, глядишь, до вечера найдём, – уверил он дежурную с определённой долей оптимизма в голосе. Прогноз был настолько печальным, что тётя Аня, потерев лоб, решила все же доложить об аварии начальству. Завхоз Мирон был в отгуле. Ректор по хозчасти Сергей Сергеевич Блинов, которого все звали не иначе как «Коржик», потому как любую выпечку, от торта до сухаря он называл только коржиком, уже отправили в отпуск. Оставалось надеяться, что удастся кого-то найти в администрации института. После серии безответных звонков, Анна Леонидовна связалась с Горобовой.

– Декан спортфакультета. Слушаю. – Слушать Наталье Сергеевне пришлось долго, прежде чем она поняла суть проблемы. Начав с того, что Мирон, пьяница и плут, никак не хочет выполнять свою работу, дежурная не обошла нелестными характеристиками и строителей здания, и руководство института, глухое к жалобам по общежитию, и даже студентам досталось:

– А чё им-то? Они – молодые, здоровые, только и делают что ходят туда и ходят. И воду льют, и краны не заворачивают. А как их заворачивать, если они расхлябанные?

Поняв из массы выплеснутого негодования, что на место прибыла машина аварийки и что звонок ей адресован все же не из простого желания поболтать, Горобова оборвала логорею звонящей и пообещала явиться на место происшествия.

– Вот только канализациями мне не хватало заниматься, – громко опустила она трубку на аппарат и задумалась.

С одной стороны, можно было не обращать на аварию внимания, дать время рабочим разрешить проблему, понадеяться на то, что Анна Леонидовна, с её известной активностью, не позволит пребывать общежитию «в грязи и дерьме», как она только что доложила, и продолжать заниматься своими непосредственными обязанностями. Наталья Сергеевна раскрыла одну из папок досье, скученных на столе. Начала читать. Но с мыслями собраться не могла. «А с другой, если проблему сегодня не решат, завтра общежитие действительно всплывёт», – сморщилась Горобова от неприятной мысли. Кому, как не ей, представителю администрации, было известно про гнилые трубы и протёртые хомуты на них во всех без исключения зданиях института. Под классификацию «на грани катастрофы» не попадал только дом, в котором проживали несколько семей преподавателей и ректор института. Да и то потому, что все трубы были заменены в доме за счёт проживающих. Остальные же здания на территории ВУЗа, относившиеся к его ведомству, коптели понемногу, норовя того и гляди дать сбой. Капитального ремонта для зданий по причине безденежья не предусматривалось. Вот и приходилось слесарям и сантехникам «кулибить» каждый раз, изобретая немыслимые сооружения для сдерживания всеобщего институтского потопа.

Поняв через несколько минут, что проблема в общежитии не просто отвлекает её от основной работы, но и заново вызывает мигрень, Наталья Сергеевна дерзнула позвонить ректору. Орлов находился в отпуске, но был при этом на месте. Не далее как утром Горобова столкнулась с ним у входа на территорию института. Потому решила доложить по форме: сразу ввести в курс дела, не дожидаясь, пока авария примет глобальный масштаб.

После пробежки Иван Иванович расхаживал по квартире в прекрасном настроении и напевал. Начальные строки песни «Мы красные кавалеристы и про нас…» знали наизусть все обитатели зелёного дома. Это когда-то была любимая песня дедушки Ивана Ивановича. К Орлову она прилипла в раннем детстве и не отлипала всю жизнь, регулярно всплывая в виде вот таких вот ни на что не претендующих соло. Голос у ректора был громкий, звучный, поэтому песня была слышна даже на улице. Тем более, что все окна дома, затянутые сетками от комаров, были открыты.