Читать книгу Эх, Малаховка. Книга 1. Поступление - Елена Поддубская - Страница 5

В столовой общежития института обжигая губы допивал кофе с молоком Миша Шумкин – легкоатлет, многоборец. Несмотря на то, что через час с небольшим парню предстояло сдавать практический экзамен, булка с вареньем в виде ватрушки, схваченная на прилавке раздачи, последовала в желудок абитуриента за ароматным напитком. Ничто не могло повлиять на здоровый аппетит Шумкина. Розовощёкий абитуриент тщательно облизал пальцы, испачканные вареньем и мучной зажаркой, и огляделся по сторонам. Через два столика от Миши, у окна, завтракала симпатичная блондинка с короткой и модной стрижкой «сессун». Миша увидел, что девушка рассматривает его с улыбкой, и почувствовал жар в мочках ушей и на щеках. Он тут же спрятал только что облизанные руки под стол. Заметив смущение парня, модница усмехнулась совсем откровенно и, как показалось Шумкину, разочарованно покачала головой. Затем она отвела взгляд и, не обращая больше на Мишу никакого внимания, принялась за жидкую овсянку. Кашу Шумкин не любил с детства, девушку невзлюбил только что. Парень был некрасив: картофельный нос, глубоко посаженные глаза на широком лице с выпирающими скулами, выцветшие на солнце светлые волосы и белёсые круги под глазами от солнечных очков, которые Шумкин вынужден был надевать во время тренировок: радужная оболочка его глаз не переносила яркого света. Простоватый, почти деревенский на вид, Шумкин росту был среднего, широкой кости и тугих мышц. Он был похож на выточенный куб с крупной головой, руками и ногами, которые, из-за раскаченных мышц, казались короткими. Миша сразу же понял, что красавица-блондинка за соседним столиком безразлична к нему и даже пренебрежительна. Захотелось показать незнакомке язык, но это было бы совсем глупо и по-детски. Шумкин вздохнул и отвёл взгляд. Справа от него за столиком через проход сидел высокий кучерявый парень, который вдруг подмигнул:

– Здорово, земеля! Чё, дрейфишь?

– Не понял? – Миша не понял сразу несколько позиций фразы, но утруждать себя уточнением не стал.

– На экзамен идёшь?

– Откуда ты знаешь?

– По номеру на твоей груди, земеля, – парень встал и подошёл к столику Шумкина, – Не дрейфь и давай знакомиться. Я – Гена Савченко, по прозвищу «Хохол». Волейболист, между прочим, – уточнение было сделано значимым тоном. Миша серьёзно ссупонил брови:

– Волейболист, прости, между чем? – снобизма Шумкин не выносил.

– Чего? – Гена напрягся, но тут же разгладил лоб и сдержанно хмыкнул, – А-а, понял. Волейболист между прочим. А ты зря смеёшься: сдать зачёт по волейболу на втором курсе не у всех получается с первого раза. Так что, могу помочь. Обращайся, – Гена присел и протянул руку. Миша положил свою ладонью сверху и крестом:

– Спасибо, Гена. Но я пока только на первый курс поступаю.

– Да-х, не боись, поступишь. На Спартакиаде школьников в Вильнюсе был?

– Нет.

– Да? – ответ почему-то смутил Гену и заставил задуматься и почесать затылок. Глядя на абитуриента немного с досадой, Гена всё же хлопнул его легонько по плечу, – Всё равно поступишь. Тебя как звать?

– Шумкин. Миша. – абитуриент разгладил пришитый немного криво номер на майке, одновременно вытирая облизанные пальцы, – А почему ты назвал меня «земелей»?

– Как же: я из Севастополя и ты – тоже. Разве не так? Шо ты вытаращился? Тут разведка всё уже обо всех донесла. Мой одногруппник работает в приёмной, так что изучил все досье поступающих на спортфак.

– Вообще-то, я только родился в Севастополе. А сам из Тулы, – пояснил парень, вставая из-за стола.

– Да? – Гена снова почесал затылок, – Ну и ладно, всё равно земеля.

– Да-а, – ответ Миши был отвлечённым. Он постоял молча несколько секунд, потом тихо спросил, – А что, экзамен трудный?

Гена громко засмеялся и хлопнул парня по плечу повторно и смелее:

– Да не боись, земеля. Ты шо сдаёшь? Спецуху?

Миша кивнул, облизав упругие губы.

– Фигня! Ты кто по специализации?

– Многоборец.

– А за шо борешься знаешь? – Савченко решил отквитаться за шутку шуткой. Миша вытаращил глаза, Гена снова громко засмеялся и снова хлопнул его по плечу, – Стольник бежишь?

– С барьерами. И четыреста.

– Фи! Что такое четыреста для многоборца? Семечки! Пошли лучше ещё по булке махнём. – Гена тоже встал и направился к кухне на запах сдобы. Тут же за перегородкой раздался громкий голос главной поварихи тёти Кати, женщины просторной, как общепитовский противень, и пышной, как хорошо подошедшее тесто:

– Иди, говорю, отсюда, нет больше булок.

На крик Гена вынырнул из-за стойки, театрально закрыл уши и подмигнул Шумкину. Но тут же скорчил поварихе недовольную гримасу и пошёл в атаку, скрывшись от зала. Завтракавшим был только слышен голос Гены и видны из-под стойки до половину голеней его ноги, всунутые в сандалии:

– Как это нет, когда только шо были? – голос Савченко переливался до взвизгиваний, – Я же вас знаю: спишете, как вчерашние, и сами слопаете. Или по домам понесёте. Дай булку, тётька Катька. Я не задаром прошу, я за неё гроши плачу. Тащи давай!

Женский голос за стойкой разразился грубой бранью. Но Гена был не так прост и ввязался в спор; хотелось есть и он наверняка знал ради чего боролся: булок всегда привозили в столовую с запасом. Это придавало сил.

Шумкин неуверенно глядел в сторону стойки раздачи. Что-то подсказало парню, что вторая булка может стать губительной именно для четырёхсотметровой дистанции. Да и ругаться Миша не умел.

Гена выскочил из-за стойки, сигнализируя подмогу:

– Э, земеля, ты чего встал? Иди скорее. Тебе перед стартом положено есть побольше углеводов, – он обернулся за перегородку, – Слышь, тётка Катька, не дашь нам ещё по одной булке, в деканат пожалуюсь что недокармливаешь нас перед важными экзаменами. Нам калории нужны.

Повариха снова заругалась, добавляя, что кроме калорий неплохо было бы таким, как Гена, иметь и мозги. Волейболист с улыбкой выглянул к Шумкину и выставил большой палец:

– Не боись, земеля, тут всегда такая битва за еду. Идём вдвоём отстаивать своё право на хлеб насущный. А, вот ещё и девушка нам на подмогу. Вам тоже булочку, красавица?

Шумкин оглянулся и хмыкнул: он не заметил, как за ним встала та самая блондинка с округлой причёской.

– Вы мне ещё пирожное заварное перед стартом предложите, – ответила девушка Гене и обошла Шумкина так, словно он был неодушевлённым предметом – не бросив ни малейшего взгляда, – Тётя Катя, будьте любезны, налейте мне ещё чаю, – попросила девушка старшую повариху, подкупая красивой улыбкой. Шумкин стоял, опустив голову и раздувая ноздри.

– Во, учись, Хохол, как с людями разговаривать надо, – ткнула повариха Гене, – Тебе, дочка, с сахаром чаёчку?

– Нет, спасибо. Отдайте сахар тем, кому калорий не хватает. А мне они ни к чему, – высказав насмешку, девушка даже не посмотрела в сторону ребят и взяла напиток, протянутый на маленькой тарелке.

– Ага, куда там, сахар им. Может ещё и мёду ложкой? – раздраконенная повариха всё ещё злилась.

Осматривая длинноногую стройняшку, оба парня молчали, понимая, что если поединок продолжать, то можно остаться без еды.

«Подхалимка и гордячка», – решил Шумкин про девушку, удаляющуюся с чаем, а на повторное приглашение Савченко посражаться за интерес живота отказался.

– Ты – иди, а я потом доем, – Миша сделал отмашку новому приятелю и вразвалку пошёл из столовой, пытаясь впечатлить походкой девушку с чаем. Он шёл медленно и неуклюже: накаченные мышцы спины не позволяли рукам прижиматься к телу, а мощные четырёхглавые мышцы бедра утяжеляли походку, делая её «поступью римского воина», правда без доспехов.