Читать книгу Собрание сочинений. Том 6 - Евгений Евтушенко - Страница 51

Мы ждали второго фронта,

мы ждали второго фронта,

мы ждали второго фронта,

а он был так занят: «Дела…»

Притворно ленивый хитрюга,

он был непохожим на друга,

когда наша русская вьюга

в степях отпевала тела.

И фронтик второй, словно франтик,

примеривал траурный бантик.

Он был не солдат – интендантик:

в бою помогают не так.

Мы были мальчишки, девчонки,

и липкие банки тушенки

из бабушкиной кошелки —

с Америкой первый контакт.

Ни роты, ни взвода хотя бы…

В Атлантике, видно, ухабы.

Ну что ж, – партизанили бабы

и шли в плугари, в косари.

Мальцы над железною стружкой

и с тяпкой – нелегкой игрушкой:

вот кто был Америкой русской

и фронтом вторым изнутри!

Но все же под криком совиным

мальчишки по старым овинам

играли с Гекльберри Финном,

который, что кореш, был свой,

и если бы сложности века

зависели только от Гека —

был раньше бы фронт второй!

Но, к небу оружье вздымая,

друг друга к сердцам прижимая,

два фронта встретились в мае!

Казалось – над Эльбой сидят,

как ангелы, русские дети,

и американские дети —

всего человечества дети! —

на мокрых погонах солдат.

Был общий наш май искорежен,

холодной войной приморожен,

в такой холодильник положен,

чтоб снова – ни-ни! – не расцвел.

Запрятанный, как в Заполярье,

затянутый пасмурной хмарью,

он после подернулся гарью

вьетнамских пылающих сел.

И вот я в Америке. Сиена,

как остров. И грязная пена

несется, беснуясь растленно,

и на пол швыряет меня.

Фашистики, хамы, отребье

под ложечку бьют, словно в регби,

как будто бы не было Эльбы

и ангелов майского дня.

Бьют русское слово с размаху.

Эстрада похожа на плаху.

Нет места в поэзии страху,

но в ней защищенность нужна.

Поэты, советовал вам бы:

учите хореи и ямбы,

но прежде – карате и самбо,

иначе вам будет хана.

Под ребра бьют русское слово,

но собранно и сурово

солдатами фронта второго

студенты бросаются в бой.

Закон всех на свете побоищ:

кто вовремя рядом, тот стоящ,

и американская помощь,

такая – она на большой!

Все вдрызг, как в портовой таверне,

но вижу в бушующей скверне

и Барри, и Берта, и Берни,

дерущихся, как на войне.

Боль гложет пронзительно, остро,

но Сима и Хана – вы просто,

как фронта второго медсестры,

с бинтами спешите ко мне.

Поэзию хамы, кастраты

хотели столкнуть бы с эстрады

и были сплясать бы так рады

на трупах растоптанных строк.

Но ты поднимаешься снова,

все в ссадинах, русское слово,

открытие фронта второго

прекрасно, когда оно в срок.