Читать книгу Дебют. Как НЕ стать писателем - Георгий Панкратов - Страница 21

Очередной Новый год мы отмечали спокойно. Вот и пришел он, 2014-й. Отпраздновали и ладно.

А как я только ни встречал их прежде! В петроградском метро, на конечной трамвая, в электричке «Петроград – Приозерск», на черной лестнице незнакомого дома, в плацкартном вагоне поезда «Горький – Петроград», распивая черную водку, с книжкой, с родителями, засыпая от паршивосортных передач. А то и в астральных мирах, ударившись лбом о забор вокруг детского садика, незаметно возникший перед глазами. Или в пьяной квартире с единственным другом и толпой незнакомых людей, с непременным сном в туалете и блевотиной, точно фейерверком, довершающим веселье.

А сегодня сижу за столом, доедаю вчерашние блюда, подливаю игристое. Юнна отдыхает, а я не привык в новогоднюю ночь долго спать. Праздничные «Интерны», «Шерлок», «Ирония судьбы» в 15:20, для тех, кто в это время только приходит в себя. Кот, прячась от одиночества, запрыгивает на колени и сворачивается калачиком, свесив хвост.

Я люблю первый день года куда больше, чем первую ночь. Волшебство случается именно первого января. Оно в тишине, в том, что никуда не надо, в том, что ничего и никому не нужно от тебя, ты можешь быть с собой и сам собой. Ты можешь наблюдать, как идет снег, а можешь сесть в транспорт и долго куда-нибудь ехать, в далекий зимний парк. Достать бенгальские огни, выстроить их в ряд и пробежаться, поджигая друг за другом.

Мы прогулялись ночью до пруда. Взяли небесный фонарик—сердце, решили поджечь, но он не взлетел. Что-то в нем повернулось не так, загорелось – хотя кажется: что там сложного? – и едва фонарь поднялся в воздух, как его охватило пламя. С огромной дыркой в боку, словно подбитый и истекающий огненной кровью, он упал на темный лед пруда.

Мы обнялись. Хотелось что-то сказать, но не нашлось слов. Юнна верит в знаки и символы, да и я, получается, тоже. А еще и в этот раз под бой курантов я впервые за долгое время загадал не любовь и счастье. Я загадал, чтобы издали книгу.

И вот, свернув все окна, я сижу. То посмотрю на Юнну: она спит и слегка посапывает. Готов ли я ее, вот этот нос променять на книжку, на какое-то писательское будущее? Абстрактное, которое, вполне возможно, не наступит никогда. «Но почему променять? – удивляюсь собственным мыслям. – Кто же так ставит вопрос?»

– Ты уже это делаешь, – отвечает прозрачным голосом Первое января.

– Но неужели нельзя по-другому?

В ответ лишь дрожит воздух да мурчит, поворачиваясь на мне, кот.

Мы теперь все больше молчим. Даже в кафе: сидим, закажем что-то и молчим. Вроде хорошо нам, а вроде раньше было лучше. Мы так беспечно проводили время, болтали обо всем, наслаждались тем, как познаем жизни друг друга.

– Я не хочу работать, – говорит все чаще Юнна. – Я устала. Безумно устала.

«Вот о чем надо думать, дебил», – укоряю себя. Все верно, такую работу, как у нее, конечно, нельзя хотеть. Но как я могу помочь? Ведь вся жизнь работа, и у меня так, и у нее. Шансов побыть в этой жизни писателем у меня, прямо скажем, немного. Но это хотя бы мне нравится. А шансов добиться чего-то в другом все меньше». Хорошо, что сейчас праздники, можно отвлечься от этих мыслей.

Ведь женщине не нужно это все, она не понимает. И не подберешь слов, чтобы она поняла: зачем это? Вроде, живет с мужчиной, и формально все признаки мужчины налицо: твердость, упорство, уверенность в правоте. Но к какой цели приложены эти качества?

Какое-то писательство, журналы, публикации. Бездумная трата энергии, приложение сил к абсурдному, заведомо не выигрышному делу. Его ли я обещал своему сопящему носику, когда звал в Москву? Разве я говорил, что лучшие годы совместной жизни – первые, еще пропитанные романтикой, сказкой – пройдут в мучительном уединении, в просьбах о тишине и закрытой двери, в ударах по столу кулаками, в ругательствах, когда что-то идет не так? Разве же я говорил, что у меня акая мечта? Она ехала к молодому начинающему руководителю, кого любовь к ней подбросила из стойки с товарными чеками и накладными в главное информагентство страны. Кто бы приехал к писателю? Никто.