Читать книгу Дебют. Как НЕ стать писателем - Георгий Панкратов - Страница 6

Юнна любит воду и любит приезжать в столицу. Мы прокатились по холодной Москве-реке или, как говорят здесь, Москва-реке, сидели в уютном зале теплохода и пили вино, выходили на воздух, оставаясь вдвоем на корме счастливого судна, смотрели красоты Москвы. И все за крохотную по московским меркам сумму. И все же на встречу мне пришлось долго копить.

Разговоры удивительно просты и убедительно серьезны. От легких вроде снов и фильмов мы переходили к главным: кем были родители, как они нас воспитывали, какие предпочтения в еде и развлечениях – все в ненавязчивой, шутейной форме, но информативно.

– Мы, оказывается, во многом совпадаем.

Словно детали конструктора, мы сопоставляли форму друг друга, стараясь понять, надежным ли будет скрепление, прочным ли. Шутки, полунамеки, игры взглядов и слов, беседы о судьбах мира не дали бы такого понимания. Мы проплывали московский кремль, и Юнна захотела сделать фото. К тому моменту я все понимал. И был не счастлив, но доволен. Удовлетворен. Я прежде не испытывал такого чувства, в ту пору, когда писал стихи, полные нежной влюбленности и романтичного отчаяния, а ведь это было всего несколько лет назад. Тогда я был несчастен. Что изменилось? Ведь, в сущности, просто прошло время. Я стал взрослее. Теперь самым глупым порывом на палубе теплохода могло быть чтение вслух стихов. Писать стихи, мыслить стихами – было первой привычкой прошлого, которую я изжил. Больно не было. Может быть, неприятно.

Зато теперь, исполненный внутреннего довольства, я выхожу из такси с красивой достойной женщиной, забираю багаж, прощаюсь с водителем и гляжу в небо, в котором мерцают звезды – подсветка гостиницы «Космос». И случись мысль, что вместо всего этого я писал бы стихи в темной комнате, меня бы только передернуло. От ужаса и брезгливости.

Я беру ее за руку и веду к сияющему входу, словно к новой жизни, сказке и мечте. Но отдаю себе отчет, что это всего лишь ощущение, сладкое, но проходящее. Впереди еще много работы под названием жизнь.

В номере ждет скромный сюрприз: полосатый кот из модного интернет-магазина. Он полосатый, серый, с длинным хвостом, совсем как кот Юнны, Дым. Это намек на ее кота: мне хочется, чтобы кот стал наш. Да и вообще все стало наше, как великолепная Москва за высоким обзорным окном.

Юнна прыгает от счастья, завороженная видом, смеется, поет:

Она хохочет, кидается в меня подушками, я тоже не сдерживаю радости, что-то шепчу, обнимаю, и в этот момент она замечает букет. Цветы вроде и стоят на видном месте, но паря в своих счастливых облаках, Юнна не сразу увидела их.

– Гошка, спасибо! Я счастлива! – шепчет Юнна, вдохнув запах цветов.

Букет всего в двух цветах – зеленом и белом. Но не маленький, пышный. «Ищу такой, знаете, – подбирал я слова в магазине. – Чтобы сама нежность…»

– Сама нежность! – восклицает Юнна. На ней серая футболка со смайликом. Смайлик – это буква О в гигантском слове LOVE.

– Ваше счастье – мое счастье, – проговариваюсь я.

В момент наивысшего счастья человек становится точкой. И эта точка рождает новые вселенные. А «Космос» становится точкой для нас, из него на наших глазах, при нашем участии, при нашем восхищенном попустительстве рождается вселенная новой жизни. Которую творят двое, решившие быть вместе.

Мы не говорим об этом, все больше молчим. Иногда пьем вино, выглядываем в Москву. На виадуке в сторону Ярославки стоят автомобили.

– Здесь в два часа ночи пробка, – удивляется Юнна.

Моя Москва всегда была такой, какой я вижу ее из окна «Космоса». Она прекрасна. В тишине гостиничного номера звучат слова:

– Ты действительно уверен, что нам стоит это делать?

Я уже открываю рот и готовлюсь выдохнуть ответ.